Второй Беличий Песок

– А мне что, жевать хвост?
– хмыкнула белка.

– Зачем хвост, можно уши... кхм. Йа имею вслуху, вполне можешь пока найти место для суркования, да и вообще ослушаться тут, почём перья.

– Ну ладно, тогда в пух.

Макузь крепко взялся за напильник, а Ситрик пошла ослушиваться. Погода и состояние сдешних дорог, как уже было цокнуто, этому не способствовали, но грызуниха уже получила по голове тем, что называется Дурью, когда препоны только увеличивают приложенную к выполнению задачи силу. Сырой ветер был менее приятен, чем свежий и тёплый летний ветерок, но тем не менее не превращался в что-то другое, кроме ветра. Это была одна из наиболее корневых установок в инстинктах белокъ - считать от нуля к бесконечности, а не от минус бесконечности до плюс бесконечности через ноль. Это относилось не к математике, а вообще ко всему. Вслуху этого, собственно, ветер и не мог превратиться в минус ветер.

Что Ситрик совсем не нравилось, так это всё-таки то, как на неё послухивали попадавшиеся скворки - а попадались они всегда не на одну морду, что тоже напрягало. Широкие и при этом какие-то непушные щи этих грызей вызывали беспокойство. Разбитняк на дорогах тут был как нельзя более в пух - услыхав впереди скворков, серая грызуниха ловко перемахивала на другую сторону колеи, и повторить это неуклюжие увальни не могли ни разу. Вообще что-то их тут навалом, заметила она, даже вон у Лайсы одно сидит, зуда-зуда бу-бу-бу...

По крайней мере, в цокалище, даже в таком маленьком, было немудрено найти сурящик и корм за некоторую плату, причём белка как обычно зацокнула, нельзя ли прямым обменом, тоесть сделать что-нибудь. Единицы Добра конечно штука хорошая, но при имеющихся расстояниях и дорогах нередко бывает, что их просто деть некуда. Вслуху этих соображений Ситрик пошла перетрясать мох во всех сурящиках длинной и узкой постоялой избы, пользуясь вилами и вороша его, аки сено для коз. Короче цокнуть, времяпровождение оказалось достаточно хрурным, чтобы затемно отвалиться в тот самый ящик и отсурковаться.

Подрёмывая прибочно с пушной тёплой тушкой согрызуна, обе наличные пуши ощущали, что эта самая Хрурность окончательно сливается под уши и ставится на выдержку, как тыблочный сок или рябиновая настойка. Последняя, кстати цокнуть, почти всегда водилась в постоялых избах и помогала всурячить сразу, а не ворочаться пол-ночи, чем и пользовались. Макузь и Ситрик в это время не перецокивались, а радовались чувству единого овоща - после того, как основательно почувствуешь себя овощем, ещё большую радость доставляет активность.

Вдобавок, к утру погода слегка развеялась, и в прорехах облачности нет-нет да и показывалось солнце, так что оставалось вспушиться - а поскольку это и так делали постоянно, то можно считать что ничего не оставалось, всё уже было готово. Макузь, используя лебёдку, вытащил деревянную раму с поршневым блоком на ней из сарая, и возился на открытом воздухе - и в пух, и света больше. Правда, они напару с белкой потратили немало времени, разыскивая отлетевшую в грязь гайку. При этом, если возня белкача была чисто слышна от начала и до конца - разобрать, подпилить, притереть, собрать обратно - то Ситрик пришлось шире раскинуть мыслями, чтобы понять, как трясти.

– И что же ты поняла, моя грызунихо?
– осведомился Макузь, орудуя напильником по шатуну.

– Ну, для начала пойду поймаю пушей, которые приходят в цокалище от болот, - цокнула она, - И потреплю их за уши на предмет общей обстановки, ну там как с животными и всё такое.

– Хитро, - согласился грызь.

– А ещё, перспективы ради, хотела спросить у Лайсы-пуш, сколько по околотку можно набрать трясов. Ты же не думаешь, что тар сам выйдет из болота и побежит в Щенков?

– Во замахнулась. Ну это тоже в пух, точно.

Поскольку это было в пух, Ситрик так и сделала: зашла в лавку, где пекли свежие пирожки, взяла корзину и пошла разносить их по прочим лавкам, где пирожков не имелось. Заодно держала открытыми уши и если что, применяла активное прослушивание путём зацоков, сухо выражаясь. Как она быстро усекла, "болотные" грызи отличались тем, что тащили рюкзаки сушёных трав - даже если не за тем шли в цокалище, тащили по пути. Приходили они не только по той тропе, на развилке коей стоял камень с указаниями, но и по другим, шедшим сразу от цокалища к началу болот; это тоже было полезно для запоминания и даже для записи, потому как неизвестно, картографировали ли раньше эти тропы.

Макузь справился за полтора дня, опередив собственый план и вызвав годование Дуфыца. Когда, скипятив воду в котле после нескольких килоцоков разогрева, трактор проехался вокруг мехсарая, было признано, что вообще в пух. Грызям было выдано, по вещественному обмену, искомое - два налапника-вонючки и арбалет с комплектом стрел. Как пояснил Дуфыц, налапники содержали волчью шерсть и сделано это было для отпугивания тигров, потому как волки сверху не прыгают, а вот тигры именно внезапно. Для того же, чтобы отвязаться от загонщиков на дерево, использовался компактный походный арбалет с тонкой стальной рессорой, изгиб которой работал как тетива. Орудие выпускало короткие тяжёлые стрелы, более всего подходящие для стрельбы сверху, с ёлки, вниз. К этому комплекту прилагались пять штук петард, вызывавших резкий бабах при взрыве - а если надо, так и расколоть что-нибудь можно, если засунуть плотно.

– Есть песок!
– цокнул Макузь, вытаскивая из бревна пробную стрелу.

– Таскать с собой, вот впух, - фыркнула Ситрик, - Но придётся, возле самых болот большие области низкой поросли без ёлок, не залезешь.

– Вот это верно, помешать белке залезть на ёлку может только отсутствие оной, - хихикнул грызь, - А ты оцокивала пушей, как там дальше?

– Оцо. В больших промоинах на болотах водятся голодилы, - сообщила белка, - Животные шага по четыре размером и жующие всё подряд.

– Пуха се...
– присвистнул Макузь.

– Они вялые, из прудов не выбираются, - дополнила Ситрик, - В тарных прудах их думается нет. А зимой они вообще в спячке, потому как ящерицы.

– И то орехи.

– Орехи это то, как ты вычинил этот трактор, - заметила серенькая грызуниха.

– Да ничего сложного. Честно цокнуть, йа очень опасался что там что-нибудь ещё отвалится помимо того что йа трогал, а не особо шарящим пойди потом докажи, - белкач вспушился, - Лучше уж каждый со своим трактором лично, тогда косяков не возникает.

– Эть да, - цокнула Ситрик, - К Лайсе йа кстати так и не дошла, потому что её уши были в постоянной трёпке.

– Не к спехам, - мотнул ухом грызь.

Пуши с довольством ощутили, насколько это в пух, когда не к спехам! Пока же они вышли из цокалища и направились обратно по торной тропе к камню, дабы там повернуть в другую сторону, к болотам. Дождь практически прекратил сыпать, так что шлось получше, хвосты высохли, и можно было снять с ушей капюшоны плащей.

– А ещё йа выслушала, - цокала Ситрик на Макузя сзади, - Что возле самих болот очень бедные почвы, мало что растёт. Тамошние грызи в основном только завезённым и кормятся, а вывозят клюкву и травки.