Второй ребёнок короля

– Правда? – на глазах у меня выступили слёзы, настолько невероятным казался этот разговор. – Спасибо, спасибо!

Я бы бросилась отцу на шею, если бы на не разделял широкий кухонный стол.

– Давай мы поступим так, – рассудил отец, прежде чем вновь вернуться к завтраку. – Завершим этот заказ, получим деньги и отложим их на твоё обучение. Ты можешь брать книги по медицине в моей библиотеке. И, если у меня не будет более важной работы, я займусь твоей подготовкой к вступительным экзаменам.

Я всё-таки всхлипнула, исключительно от счастья. Ещё бы – ведь прямо сейчас начинала сбываться моя мечта.

Отец не стал ждать слов благодарности. Он отодвинул пустую тарелку и поднялся из-за стола, показывая, что разговор окончен.

Я же осталась сидеть наедине со своим счастьем и мыслями о будущем. А ещё грязной посудой, которую мне предстояло вымыть.

Следующие дни я делила между кухней и библиотекой, где читала книги по медицине. Большая часть была мне совершенно непонятна. И я ждала, когда у отца появится свободное время, чтобы разъяснить мне эти моменты.

К сожалению, работы у него было по-прежнему много. Мы встречались только, когда я приносила ему еду, и во время ежедневных осмотров.

Каждое утро я спускалась в лабораторию, где магистр исследовал моё состояние и записывал показатели. Сначала он брал меня за запястье и считал пульс. Затем приставлял к груди расширенную на конце трубочку и слушал сердцебиение. Потом проделывал ту же манипуляцию с моим животом.

Наконец он решал, что отклонений нет, развитие эмбриона идёт, как надо, и отпускал меня до следующего утра.

Сначала я ждала, когда у магистра появится время на подготовку к экзаменам. А затем нашла медицинскую энциклопедию со схематическими картинками и описаниями.

И неожиданно увлеклась.

Нашла несколько разновидностей бюксов и теперь ни за что не спутала бы их с другой лабораторной посудой. Ещё узнала, что трубка, при помощи которой отец слушает моё сердцебиение и дыхание, называется стетоскоп.

В общем, за последующие дни я совершила множество открытий. И поняла, что отец был прав – из меня получится сестра милосердия. Всё это было ужасно интересно.

Глава 5

Время побежало быстрее. Теперь я покидала библиотеку лишь по необходимости. А однажды даже забыла приготовить обед. Магистр тогда очень осерчал и пригрозил, что лишит меня доступа, если продолжу манкировать своими обязанностями.

Наконец утром после очередного осмотра отец сообщил, что время пришло. Завтра явятся заказчики за своим эмбрионом. Он уже сформировался в достаточной степени и готов к пересадке в материнский организм.

Это известие наполнило меня ощущением скорой утраты. Впрочем, как и всегда. Каждый раз, когда магистр пересаживал эмбрион клиентке, мне казалось, что он забирает моего собственного малыша.

– Хорошо, отец, – отозвалась еле слышно, украдкой кладя ладонь на живот.

Весь день я с трудом могла сосредоточиться. Всё думала о малыше. Кто его родители, как сложится его жизнь, каким он вырастет. Разговаривала с ним.

И даже ночью мысли о нём меня не отпускали. Мне снилось что-то странное, зыбкое. Какие-то погони, попытки спрятаться, страх обнаружения. К утру осталось только сумрачно-тоскливое чувство безысходности. Словно во снах я искала выход, но так и не сумела его найти.

Я подбодрила себя тем, что этого малыша очень ждут, раз решились даже на магическое оплодотворение. А значит, его будут любить и заботиться о нём.

К тому же отцу за этот заказ хорошо заплатят. И он выделит деньги на мою учёбу. Так что всё к лучшему.

В лабораторию я спускалась с этими мыслями. Всё хорошо. Всё как обычно. Но почему-то меня не отпускало то самое тоскливое чувство безысходности. Будто я продолжала спать и видела дурные сны.

Я не верила в плохие предчувствия, точнее старалась справляться со своими страхами. Поэтому отмахнулась от глупых мыслей и постучала в дверь лаборатории.

Отец открыл спустя десяток ударов сердца. За это время я сумела взять себя в руки и вошла в лабораторию относительно спокойной.

Яркие лампы освещали внутреннее убранство и цветастое женское платье, перекинутое через ширму. Похоже, я настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как пришли заказчики.

Хорошо, что отец сумел сам их встретить, иначе случился бы конфуз. Наверняка он ещё выскажет мне по этому поводу, когда всё закончится.

Я зашла за ширму. Ноздри тут же наполнил запах дешёвых духов. Он был сильным и навязчивым. Я огляделась. Кроме женского платья здесь больше ничего не было. Именно от него и исходил этот запах.

Я удивилась. От наших клиенток всегда пахло иначе. Я бы сказала, от них исходил запах богатства. В то время как это платье пахло… пороком и бедностью.

К тому же оно само выглядело дешёвым и дурно сшитым. Я даже коснулась края аляпистого подола. Ткань пыталась выглядеть, как шёлк, но не была ни гладкой, ни струящейся.

У меня было только одно объяснение – клиентка пыталась соблюсти инкогнито и выдать себя за кого-то другого.

Размышляя, кто она такая и почему так сильно стремится скрыть свою личность, я переоделась в наряд для процедуры пересадки. Перекинула своё платье через ширму, стараясь, чтобы оно не соприкасалось с одеждой заказчицы. Этот аромат потом будет сложно выветрить.

– Ты готова? Поторопись! – устав ждать, отец приоткрыл дверь, выглядывая в большее помещение.

– Иду, – откликнулась я, ступая босыми ногами по плитам, сегодня казавшимся совершенно ледяными. А может, меня знобило от нервного напряжения.

– Добрый день, – я поздоровалась с клиенткой, уже лежавшей на левом столе.

Она даже не повернула головы, чтобы взглянуть на меня. И я поняла, что ещё показалось мне странным – заказчица против обыкновения не проявила никакого любопытства к моей персоне.

А ведь я целый месяц носила её будущего ребёнка. Он зрел во мне. Сформировался для того, чтобы без осложнений переместиться в её организм.

Но её это совсем не интересовало.

– Лидия, поторопись, – в голосе отца сквозило нетерпение.

И я послушалась. Ступила на подставленную скамеечку и забралась на стол, почти привычно ощутив холод металла под лопатками.

И всё же необычная клиентка вызывала любопытство, поэтому я слегка повернула голову, чтобы рассмотреть её с близкого расстояния.