Второй ребёнок короля

Он обернулся. Посмотрел на меня. Затем приподнял шляпу в прощальном жесте и забрался на подножку.

– Отец, подождите! – но он уже захлопнул дверцу кареты. И она тронулась с места.

Я осталась одна.

К счастью, боли больше не повторялись. И я понемногу успокоилась. К тому же всё равно изменить ничего не могла. Отец уехал, и мне оставалось лишь ждать, когда он вернётся. И надеяться, что это случится скоро.

Глава 6

Дни тянулись за днями. Минула неделя, следом другая.

В первые дни я продолжала жить, словно ничего не изменилось. Убирала дом, готовила, стирала, а ещё утешалась чтением и надеждой, что отец скоро вернётся.

Но теперь поняла – с ним что-то случилось. Какая-то беда. А я ничем не могу помочь.

Я даже не знала, куда идти, чтобы выяснить, что произошло. На газеты, где сообщали о разных происшествиях, у меня не было денег. Обратиться в полицию я боялась. Доверия к законникам у меня не было. К тому же вдруг они начнут расспрашивать, чем занимался отец? А врать я совсем не умела. Придётся рассказать о незаконных экспериментах и, возможно, сделать хуже нам обоим.

Поэтому мне оставалось только ждать и надеяться, что отец временно задерживается. И вскоре вернётся.

Хуже всего было то, что у меня закончилась еда.

После отъезда отца мясник, молочник и зеленщик перестали привозить продукты. Увидев однажды днём бакалейщика у ворот соседнего особняка, я выбежала к нему.

– Господин Оршо! Господин Оршо! – забыв о приличиях, я кричала на всю улицу.

Ведь, чтобы не упустить его, выскочила из дома, в чём была – домашнем платье и туфлях без задников. А в них бегать было неудобно. К тому же в последние дни меня мучила одышка, и я начала быстро уставать.

– Господин Оршо! – добрый бакалейщик, услышав мой зов, придержал лошадку. И терпеливо стоял у повозки, ожидая, когда я к нему подойду.

– Добрый день, барышня, – поприветствовал он меня, приподняв шляпу. – Ваш батюшка передумал и решил возобновить поставки? Очень хорошо. Передайте ему, что я могу подъехать только завтра к вечеру или, скорее даже, послезавтра утром. Заказов больно много.

Всё это он произнёс, пока я подходила. И ещё пару секунд мне понадобилось, чтобы выровнять дыхание. Может, потому его слова не сразу дошли до меня.

– Почему вы перестали возить нам свой товар, господин Оршо? – переспросила я.

– Так ваш батюшка сказал, что вы уезжаете. И больше продукты не нужны, – удивился бакалейщик. А потом улыбнулся мне: – Я рад, что передумали. Такая хорошенькая барышня. В столице-то всё проще жениха найти. Так и передайте батюшке, что послезавтра утром всё привезу как обычно.

Он забрался в повозку и тронул вожжи. Лошадка двинулась тихим шагом, а я застыла на месте, неспособная осознать то, что услышала. Так и стояла, пока бакалейщик не остановился у следующего дома.

– Господин Оршо! Когда отец вам это сказал?

– Так… – бакалейщик задумался. – Да как я в последний раз привёз, так и сказал. Недели уж три прошло, если не больше.

Он снял с повозки большую корзину, поставил у ворот и принялся стучать. А я двинулась домой в растерянных чувствах.

Это что же получается, отец заранее знал, что уедет? Поэтому не оплатил услуги поставщиков. Значит, он собирался взять меня с собой, а затем передумал? Или… он бросил меня?

Но почему он так поступил?

Вопросы мелькали в голове, словно стая стрижей. Едва успел возникнуть один, как его тут же сменял другой.

Только ответов у меня не было.

Хорошо, что аренда дома оплачена до конца года. По крайней мере, о жилье можно не беспокоиться ещё несколько месяцев. А вот еды совсем не осталось. Вчера я сварила кашу из последней горсти крупы. Сегодня ещё хватит скромно поужинать. А что делать завтра, я не знала.

Но почему он меня бросил? И бросил ли?

Этот вопрос не давал покоя. Я должна была убедиться, что это всё ужасная немыслимая ошибка, что отец вернётся, что я не останусь одна без денег и еды.

Поэтому я решилась сделать то, что раньше просто не приходило мне в голову. Я собиралась устроить обыск в отцовских комнатах – спальне, кабинете и лаборатории. Если там есть ответы, я их найду!

Осмотр спальни показал, что одежды отец взял немного. Три сюртука, дюжину рубашек, пару сменных брюк. Шкаф остался заполненным больше чем наполовину. И это вселяло надежду. Может, он и правда уехал ненадолго, а с оплатой продуктов произошла путаница?

В кабинете я тоже ничего не нашла. Нет, бумаг мне попадалось много, но ничего важного для меня не обнаружилось. Важного из документов. Потому что в одном из ящиков стола я нашла пачку ассигнаций, приклеенную с обратной стороны днища.

По моим меркам это были огромные деньги. Если расходовать экономно, хватит очень надолго. А экономить я умела.

В лабораторию я пришла после скудного ужина. Здраво рассудив, что за продуктами лучше отправиться поутру. На ночь глядя я смогу найти разве что неприятности.

Привычно под потолком вспыхнули лампы, озарив помещение ярким светом.

Я решила начать с дальней части. Там было меньше мебели, а значит, меньше возможностей что-то спрятать – управлюсь быстрее.

Оба стола оказались обычными и ничего не скрывали. На передвижном столике лежал стандартный набор инструментов.

В общем, всё как обычно, ничего особенного.

Я перешла в большую часть. Сначала проверила рабочий стол и стоящие рядом шкафы. Затем взяла приставную лесенку и прошлась по полкам, тщательно обследуя со всех сторон. Итогом стало несколько заноз, синяк на локте, которым я не рассчитала расстояние до угла, и толстая рабочая тетрадь, исписанная убористым почерком отца.

Я спустилась с лестницы, держа в руках это сокровище. Собиралась отнести в библиотеку, чтобы разместиться с удобством и тщательно изучить написанное, но не удержалась. Села на нижней ступеньке и раскрыла тетрадь на первой странице.

И застонала от разочарования. Текст был зашифрован. Или заколдован. В общем, абсолютно не читаем.

Пока листаешь страницы, кажется, что различаешь отдельные слова, но стоит вчитаться, только попытаться разобрать написанное… Как буквы сортировались в неизвестных последовательностях, рассыпались по разным строчкам. Понять, что написано в тетради не представлялось возможным.

Я в сердцах захлопнула её и хотела уже сунуть обратно под двойное дно за одной из полок, но потом передумала. Возможно, мне ещё удастся найти способ, как расшифровать эти записи. Я чувствовала, что в тетради сокрыто нечто важное. Не зря же отец так тщательно её защитил.