Второй ребёнок короля

Рыжие, будто выкрашенные волосы (уверена, что это парик). Худощавая фигура с землистой кожей, особо заметной на фоне белых штанишек и рубашки с открытым животом.

Заказчица казалась мне более чем странной. А вот отец, напротив, не выказывал ни малейшего удивления. И это успокаивало. Значит, всё идёт, как надо.

Я смотрела, как магистр Марград, протирает её живот спиртом. И мне показалось, что на его лице промелькнула брезгливая гримаса. Это произошло так быстро, что я не могла бы поручиться, что это случилось в реальности.

Скорее всего, я выдумала этот неприязненный взгляд. Как и преувеличила непрезентабельность внешнего вида этой женщины.

Просто я привыкла носить в себе маленькую частичку, которую уже воспринимала живым существом. И мне не хотелось с ней расставаться.

Я смотрела, как отец рисует стеклянной трубочкой символы на животе женщины. При первых же касаниях её веки смежились, и она погрузилась в сон.

Через несколько минут магистр подошёл ко мне. От прикосновения влажного комка ваты по коже побежали мурашки. Запах спирта стал сильнее запаха духов. А когда на моём животе начали рисоваться прозрачные символы, меня тоже утянуло в тёмные воды озера…

Я очнулась от внезапной боли в животе и согнулась пополам, резко выдыхая.

– На, выпей, – раздался рядом голос отца, а следом в руки мне ткнулся стакан с тёплым питьём.

– Но… – я непроизвольно приняла его и тут же попыталась возразить.

Зачем оно мне теперь?

Ведь это лекарство следовало пить, когда в меня только подсадили частичку, созданную из крови. Оно необходимо, чтобы эмбриону было комфортно. Чтобы он прижился и начал развиваться внутри «сосуда». Но сейчас…

– Я сказал – пей! – повторил отец настойчиво и с такой интонацией, что спорить мне совершенно расхотелось.

Я выпила лекарство, и боль отступила. Но успокоения это не принесло. Всё было не так, как должно быть. Неправильно. Слишком много странностей.

– Отец… – у меня накопились вопросы, и я хотела получить ответы на них. Прямо сейчас. Немедленно.

Однако у магистра были другие планы.

– Я всё объясню, – снова перебил он. – Но позже. Сейчас мне нужно уехать, а когда вернусь, мы поговорим.

– Уехать?! – вскричала я. Потому что удивилась настолько, что даже забыла о своём почтении к отцу. – Куда уехать? Зачем?

– Всё потом, Лидия! – магистр тоже повысил голос, тут же заставив меня замолчать. – Я уеду по делам. Ненадолго. Может, на неделю или чуть больше. Вернусь и отвечу на все твои вопросы. Договорились?

– Договорились, – а что я ещё могла сказать?

У меня не было права остановить его. Несмотря на то, что отец официально признал меня и дал свою фамилию, мы так и не стали достаточно близки, чтобы я осмелилась высказать своё мнение.

Я уважала отца, иногда опасалась и очень боялась оказаться на улице. Пожалуй, эти чувства были самыми сильными.

Любила ли я его? Нет. Для меня он был в большей степени магистром Марградом, нежели отцом.

Я смотрела, как он направляется к выходу из лаборатории, и не представляла, что делать дальше. С тех пор как забрал меня из приюта, отец ни разу не уезжал без меня надолго.

Он мог покинуть дом на несколько часов. Но обычно посетители сами приходили сюда.

– Позвольте, я помогу вам собрать вещи, – я окликнула его, когда отец уже находился в дверях.

Магистр обернулся, бросил на меня нечитаемый взгляд, от которого по коже побежали мурашки, а потом вышел за дверь, бросив напоследок:

– Спасибо, Лида, я сам управлюсь.

Отец отправился собирать вещи, а я так и сидела на столе, глядя на медленно закрывающуюся дверь.

Впервые за долгое время моя жизнь потеряла опору. Наличие отца делало её более-менее стабильной. И даже переезды дважды в год не выбивали меня из колеи, потому что все вопросы решал магистр. Мне оставалось только исполнять распоряжения.

А я теперь я останусь одна на целую неделю. Или даже больше.

Я направилась к ширме, отметив, что яркого платья больше нет. Клиентка! Известие об отъезде отца настолько меня поразило, что я совсем забыла о ней.

Женщина исчезла. От неё остался только резкий запах духов. Почему она проснулась раньше меня? Причём намного раньше, потому что успела прийти в себя, переодеться и покинуть лабораторию.

Может, это из-за неё отец уезжает? Может, эта женщина настолько важна, что её необходимо сопроводить домой? Но почему тогда её муж не приехал с ней? Или не отправил верных людей, если сам не смог?

Этот заказ был не просто необычный. Он был неправильный, непохожий на все предыдущие заказы. Тут всё шло шиворот-навыворот.

Ещё и отец уезжает…

Меня озарила мысль. Если магистр провожает заказчицу, то она может ждать в гостиной, пока он собирает вещи. И я сумею застать её, если потороплюсь.

Я быстро скинула одежду для пересадки, натянула своё платье и бросилась к выходу.

От резкого движения в животе полоснуло болью. Я остановилась, держась за стену и стараясь дышать поверхностно.

– Глупая, Лидия, – прошептала, прижимаясь лбом к прохладной стене. – Ты совсем безголовая. Нельзя же так носиться сразу после пересадки.

Через пару минут боль прошла, и я покинула лабораторию. Двигалась медленно и плавно, постоянно прислушиваясь к ощущениям внутри.

Что-то было не так.

Обычно, когда эмбрион подсаживали, мне приходилось беречься несколько дней. Хотя я и могла выполнять простую работу, но без резких движений и поднятия тяжестей.

Но, когда эмбрион забирали, это переносилось легче. И ни разу не случалось таких сильных болей.

Надо рассказать отцу. Он наверняка знает, что со мной не так.

Но я не успела.

Едва вышла в коридор, как услышала скрип задней двери. А затем, она хлопнула, закрываясь. Шла я медленно, поэтому добралась до выхода, когда там уже никого не было.

– Отец! – крикнула неясной тени за стеклом. Но она не ответила.

Я распахнула дверь и вышла на крыльцо. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как магистр забрасывает чемодан и саквояж в карету.

– Отец! – снова крикнула я.