Второй шаг
Шрифт:
Гном сразу же отреагировал на это:
— А может, и не успеешь попрощаться.
— А ты чего такой радостный? — подозрительно спросил я, сощурив глаза. — Думаешь, что легко перещёлкаешь своих противников?
— Не думаю, а уверен, — высокомерно сказал он, задрав конопатый нос.
— Да кто ты такой, недомерок? — разозлился я, скрипнув зубами. Какой же он бесячий тип. Прям как я в школьные годы.
— Скоро узнаешь, — таинственно хмыкнул он и подмигнул мне. — Мой бой второй. Правда, ты его не увидишь.
— Почему это? — забеспокоился я, торопливо оглянувшись, будто нелюди уже протягивали ко мне свои жадные загребущие ручонки.
— Ты будешь в раздевалке, — пояснил парень и добавил: — Удачи. Мне пора переодеваться.
И он свалил под трибуну. А оттуда
Они подошли к клетке и стали по одному проникать в неё. При этом голос из динамиков коротко и торжественно представлял каждого из них. А зрители восторженно ревели, не жалея глоток. Они подбадривали участников схватки и жаждали крови. И всё уже было готово к битве. Дверь клетки закрыли на замок и прозвучал громкий удар гонга. В тот же миг разумные внутри клетки стали перекидывать в монстров. Я увидел двух вампиров, оборотня, подобие чешуйчатой рептилии и близкого родственника той бабки, с которой кувыркался Испанец. И вся эта пятёрка взревела, зашипела и столкнулась в невероятной драке. Раньше я ничего подобного не видел. Тут даже не шёл ни в какое сравнение махач алкашей за гаражами, когда они не поделили флакон боярышника.
Нелюди дрались на высочайших скоростях. Их конечности мелькали в воздухе, как лопасти пропеллеров. Они кусались, вырывая целые куски плоти, царапались и скакали по клетке, будто взбесившиеся бандерлоги или Леонтьев на максималках.
Зрители же кровожадно орали, топали ногами и потрясали руками. В зале творилось какое-то сумасшествие. А дно клетки уже густо покрывала кровь, которая быстро впитывалась в песок.
И если разбить бой на части, сверяясь с секундомером, бегущим на табло, то дело было так. На пятнадцатой секунде рухнул вампир. Его горло оказалось разорвано оборотнем. Тот быстрее принял животную ипостась и вцепился клыками в его кадык. Оборотень мгновенно вырвал часть горла вампира и проглотил его, хрустнув тонкими костями. Потом, спустя ещё десять секунд пришла очередь уже самого оборотня. В его спину чуть ниже лопатки вошёл ядовитый шип мантикоры, родственника бабки, поимевшей Испанца. Лохматого мигом начала бить крупная дрожь, а изо рта пошла жёлтая пена вперемежку со рвотными массами. Он упал на песок и вскоре сдох, протяжно завывая, содрогаясь в конвульсиях и принимая облик орка.
Мантикора же остался один на один с ящером, который оторвал голову второму вампиру. В прямом смысле оторвал. Он оказался чудовищно силён, да ещё толстая чешуя хорошо защищала его мускулистое тело. Но у ящера был один существенный минус, которым, почему-то не воспользовались его противники. Он дольше всех перекидывался из орка в ящероподобного монстра. Но уже когда перекинулся, то мигом стал фаворитом всего замеса. И он подтвердил свой статус, уже убив вампира, а затем схватился с мантикорой. Ящер прижал его к клетке и стал орудовать кулачищами. Мантикора же пытался вонзить в противника шип. Но он безвредно отскакивал от чешуи ящера. А тот всего двумя точными ударами расколол череп мантикоры. И под рёв толпы продолжал месить обмякшее тело монстра.
Я в эти секунды уже представлял, что меня ждёт после смерти. Рай? Ад? Или всё-таки реинкарнация? У меня вообще не было мыслей, как выжить в такой мясорубке. Там же смертельный удар может прилететь с любой стороны. Может, всё-таки свалить отсюда? Авось как-то удастся договориться с инквизитором.
Но в этот момент возле меня возник один из официантов и вежливо предложил проследовать в раздевалку. Я мрачно взглянул в его лицо, пытаясь увидеть черты Харона. Но тот всего лишь изображал улыбку и даже с неким состраданием смотрел на меня. Кажется, он обычный посвящённый, ещё не утративший чувства сочувствия.
— Пошли, — мрачно бросил я ему и потопал следом за парнем.
По пути мы миновали следующую пятёрку участников. Среди них весело вышагивал рыжий гном, который на фоне своих противников смотрелся ребёнком.
Рыжик заговорщицки подмигнул мне и кивнул. А я косо глянул
на него и скрылся под трибуной. Там обнаружились пять крохотных комнаток. Они были отдельными, так что я в одиночестве разоблачился до трусов и надел кожаные шорты. Они оказались слишком большими для меня. Но благо у них имелся пояс. Я потуже затянул его, присел на табуретку и хмуро посмотрел на нож. Тот лежал на миниатюрном столике и насмешливо блестел. Это было моё единственное оружие против монстров. Ну, кроме острого языка. Хм, лучше бы здесь лежал «калаш». Он бы существенно повысил мои шансы на победу. Но отчаиваться не стоит. Я же всё-таки охотник, а не хрен собачий. Надо просто поразмыслить над тем, что я могу противопоставить монстрам в клетке.Глава 17
С арены выносили трупы. Парочка из них оказалась жутко обезображена огнём. Кожа обгорела до черноты и сморщилась. Два других тела оказались покрыты множеством глубоких, сочащихся кровью ран и не подавали признаков жизни. И только рыжий гном вышел из клетки на своих ногах. Он слегка покачивался, щурил покрасневшие глаза с полопавшимися капиллярами и потирал то место, где раньше были брови. Нынче их забрал огонь. От гнома сильно пахло палёными волосами, а над головой курился лёгкий дымок. Но при этом он выглядел довольным и приветливо помахал рукой толпе. А та принялась восторженно скандировать:
— Дракон! Дракон!
— Так вот ты кто, голубь сизокрылый, — пробурчал я, готовясь вступить в клетку.
— Ты знаешь, Самоубийца, мне даже будет немного жаль, когда тебя убьют, — с вымученной улыбкой произнёс он и потопал в душевую.
А я на негнущихся ногах вошёл в клетку следом за своими противниками. После этого мы рассредоточились по кругу, спинами к прутьям. И услышали возбуждённый голос из динамиков:
— Приветствуйте следующую пятёрку участников!
Зрители громко заорали, засвистели. А я безрадостно посмотрел на своих оппонентов. Мамашей оказалась та самая крупногабаритная орчанка. Она, скорее всего, оборотень. И у неё единственной помимо шорт имелся кожаный топик. Он скрывал её внушительную грудь, которая вполне могла служить оглушающим оружием. Если такая сиська прилетит в голову, то можно потерять сознание минимум на три дня.
Толпа бурно приветствовала Мамашу, когда голос выкрикнул её прозвище, а сама орчанка поднял сжатый кулак. Наверное, всё феминистки в этом зале будут болеть за неё.
Вторым распорядитель назвал Мясника. Им оказался крупный, слегка заплывший жиром человек с грозным выражением лица, а-ля — ща как вдарю. Его зрители тоже поприветствовали более чем радушно. А мужик помахал им лапищей, больше похожей на лопату.
Мясник явно был из числа нелюдей, так как он не взял в клетку нож. И я даже не мог предположить, кто скрывается за его личиной.
А вот ещё один представитель расы орков вполне мог оказаться оборотнем. Он грозно смотрел на нас маленькими, налитыми кровь глазками и скалил зубы. У него оказался сломан правый нижний клык. Вероятно, поэтому он и взял себе прозвище — Клык.
Толпа наградила орка аплодисментами. И ими же она одарила невысокого, худосочного гнома с крючковатым носом и крайне злобным лицом, испещрённом морщинами.
Я тоже, как и в случае с Мясником, не мог понять, кто есть на самом деле этот гном. Но прозвище Бешеный Ублюдок ему явно шло. Вот его-то я и выберу своей первой жертвой. Он смотрелся менее опасным, чем прочие мои противники. Да и стоял он в паре метров справа от меня, а вот слева возвышалась Мамаша. Её бы я оставил на потом.
Тем временем распорядитель заорал из динамиков:
— И последний участник из этой пятёрки! Квартерон по прозвищу Самоубийца! Он единственный участник турнира, кто будет вооружён ножом!
Народ прекрасно знал, что это означает, и вместо аплодисментов стал негодующе свистеть и орать:
— Кого вы нам подсунули?!
— Я не хочу смотреть на мясо!
— Вышвырните его вон! Он портит всё зрелище!
— Вышвырните, но сначала отрежьте уши!
— Суки, — пробурчал я себе под нос, чувствуя, как холодок страха гуляет вдоль позвоночника. Он бодрил меня и даже, в некоторой степени, добавлял сил.