Второй Шанс 4

То же самое он сделал со стаканами для Принца и Бурого. На стакане Бурого остались следы крови. Налив в стаканы немного водки, Саша вскрыл консервы, нарезал хлеб, сыр, колбасу и открыл коробку конфет.

«Блин! Их же будут вскрывать! А желудки пустые! Значит они же ничего не ели! Придется им поверить, что они на пустой желудок нажрались, а поесть не успели. Ой халтура!» — Саша вздохнул про себя, и утешился лишь тем, что все предусмотреть было все равно не реально. А заставить их есть, это бы точно не получилось. Что еще? — он снова осмотрел место преступления, и, неожиданно, его пронзила мысль: — Машина! Нужно было ее обыскать! Уже поздно. Нужно было надеть одежду Принца и выйти осмотреть ее. Не остались ли там вещи Кати. Издалека никто бы не разобрал: он это или нет. А теперь, его одежда вся в крови, и нож из груди торчит! Еще одна неизвестная величина! Теперь вопрос: включить свет или нет? Время наступления темноты, до которой еще далеко, может не совпасть с моментом наступления смерти. Тогда кто включил свет? С другой стороны, мало ли чего не горит свет? Но шторы нужно задернуть, чтобы снаружи никто ничего не увидел'.

Саша подошел к наружной двери и запер ее на засов. Получилась классическая детективная история — преступление в запертой изнутри комнате. После этого, он сложил в рюкзак: клизму, фартук, перчатки, тряпки измазанные кровью, рюкзачок Кати. Бросив последний взгляд на комнату, он поднялся по лестнице на чердак. Там он открыл окно выходящее в огород, выбросил в него свой рюкзак, перелез наружу, встал на козырек стены, закрыл окно, и, повиснув на руках, мягко спрыгнул на бетонную дорожку, которая шла вокруг всего дома.

Подобрав рюкзак, он, пригнувшись, побежал к калитке, ведущей на проселочную дорогу. Выходя и затворяя ее за собой, он прикрыл ее на задвижку. Потом решительно зашагал по дороге к трассе. Дойдя до нее, он не стал выходить на полотно шоссе, а побежал трусцой рядом с ней, все время размышляя о возможном визите следователей.

Через пять километров показалось озеро.

Саша отошел подальше от шоссе и направился вдоль берега заросшего камышами, по дороге подбирая камни. Собрав достаточное количество, он остановился, вынул из рюкзака испачканные кровью: фартук, перчатки, тряпки и обрывки веревок, которыми была связана Катя. Разложив фартук он сложил в него все вещи и камни. Потом завязал все веревкой и, раскрутив, бросил в озеро. Тяжелый узел, отлетев от берега на метров двадцать, плюхнулся в воду и моментально исчез в глубине.

«Даже если его и найдут, то вода смоет все следы!» — подумал юноша и направился обратно к трассе.

Он пробежал еще километров десять и, наконец, решил, что этого достаточно. Поднявшись на трассу, он стал голосовать, пытаясь поймать попутку до Академгородка. Уже стемнело и машин было немного. Наконец, ему удалось остановить попутную фуру, которая транзитом шла через Академгородок дальше — за пределы Московской области.

«Отлично! — подумал Саша. — Его точно никто не найдет! И не спросит!»

— Ты что тут делаешь, пацан, на дороге? — спросил его седой водитель, когда Саша сел в кабину.

— Пошел в поход и заблудился! — соврал юноша.

— Турист, значит? — рассмеялся шофер. — Что же ты за турист если заплутал?

— Начинающий! — отшутился юноша и перевел разговор на другую тему.

Когда машина въехала в город, Саша не стал рисковать и попросил высадить его на первой автобусной остановке. Оставив водителю рубль, он пожелал ему доброго пути, и, закинув рюкзак за спину, направился домой.

Когда он позвонил в дверь квартиры Бессоновых, ему сразу открыл его отец. Они, вместе с Анной, уже ждали там. Молча обнявшись, они прошли в гостиную, где сидели остальные: Сергей Порфирьевич, бабушка Кати и Аня… все, кроме его девушки.

— Где Катя? — первым делом, спросил Саша взволнованно.

— Спит, я дала ей успокоительное, — ответила бабушка.

— Сашенька! — в комнату вбежала в одной ночнушке Катя, бросилась ему на шею и стала его целовать. Он обнял жену и крепко прижал к себе.

— Катенок, тебе лучше надеть халатик! — улыбаясь, прошептал муж на ушко девушке.

— Ой! Я сейчас, — и Катя, выскользнув из его объятий, исчезла и вскоре вернулась уже в халатике. Села рядом с Сашей и крепко к нему прижалась, словно боясь отпустить.

— Александр! — обратилась к своему зятю бабушка Кати. — Вы не хотите нам ничего рассказать?

— Хочу, но не сейчас. Я очень устал. Давайте завтра, а сейчас скажу одно: они больше никому не навредят! Никогда.

— Саша, — осторожно спросил отец, — ты их… — он замялся, а потом решившись выпалил: — Ты их убил?

— Я их казнил! За все то, что они уже сделали, и за то, что они собирались сделать с моей женой! Остальное завтра! Нам предстоит продумать нашу линию поведения, когда к Кате придет милиция.

— Почему к ней должна прийти милиция? — спросил Серей Порфирьевич.

— Потому что она последняя, кто видел Юлю живой, и этому есть свидетели в институте, — устало ответил юноша, — давайте спать, утро вечера мудренее! У нас еще есть два дня, чтобы все обсудить и продумать.

— Хорошо, — согласился его отец, — давайте завтра соберемся у вас, в десять часов утра, и ты нам все расскажешь.

— Отлично! — кивнул Саша, и проводил отца и его жену до дверей.

— Мы — спать! — решительно заявила Катя и, взяв мужа за руку, потащила его в их комнату. Сергей Порфирьевич и бабушка Кати остались сидеть в гостиной.

Через десять минут, из комнаты детей, раздалось: пыхтение, шум, скрип кровати и стоны Кати.

— Вот я не думал, что Саша сейчас будет этим заниматься, когда Катя перенесла столько волнений, — нахмурился старый академик.

— А это не Саша. Я думаю… нет, я уверена, что это инициатива нашей внучки! — возразила ему бабушка Кати.

— Это почему же? — удивился Сергей Порфирьевич.

— Эх Вы, академик кислых щей, — рассмеялась бывшая аристократка. — Катюше нужно убедиться, что после всего, что с ней произошло, она по-прежнему любима и желанна для Саши. Вот он ей это сейчас и доказывает. Опять же — напряжение сбросят.

— Надо же, — рассмеялся дедушка Кати, — век живи, век учись! Давайте и мы будем спать!

Глава 5 Последствия

Саша и Катя лежали уставшие в постели. Их взаимные ласки были сегодня особенно нежными, страстными и бурными. Катя, прижавшись к мужу, вдруг спросила:

— Саша?

— Что, Катенок?

— А вот если бы… — она замолчала не зная как выразиться лучше.

— Что если бы? — спросил юноша уже догадываясь о чем именно она хочет спросить.

— А если бы они меня… ну ты сам понимаешь. Все трое. Ты бы как ко мне относился после этого?

— Так же как и до этого! Ты почему спрашиваешь?

— Ну ведь я же была бы грязной и испорченной. А вдруг они заразили бы меня чем-то или… я могла забеременеть от кого-то из них, — тяжело вздохнула его юная жена.