Второй Шанс 4

— Не переживай, — усмехнулся Лукин, — не первый раз.

— И еще. Они погибли в пятницу, а сейчас уже вечер вторника. На такой густой жаре они уже стали разлагаться. Если Вы залезете в окно и пойдете открывать наружную дверь, Вам предстоит нелегкое испытание. Запах там будет еще тот.

— Где лежат трупы? — спросил полковник.

— Юля на кровати, Принц и Бурый на полу, а Серый в подвале.

— Понятно!

Оставшуюся дорогу все молчали, каждый думал о своем. Наконец, показался поворот направо с указателем «Лопушки». Машина подъехала к автобусу, возле которого стояла кучка странно одетых людей. «Волга» остановилась и ее пассажиры вышли.

К генералу подбежали стоявшие возле автобуса и одновременно заголосили:

— Что случилось?

— Почему нас вызвали?

— Это безобразие! Так без предупреждения отрывать нас от дел!

— Мы не солдаты в казарме!

— Наши тонкие астральные натуры не приемлют такой суеты!

— Тихо! — рявкнул командирским голосом генерал. — Раскудахтались! Дело государственной важности! От вас требуется проявить все ваши экстрасенсорные способности, которыми, как вы сами утверждаете, обладаете.

Гвалт сразу стих сменившись испуганным молчанием. Одно дело изображать из себя экстрасенсов, пудря мозги доверчивым и наивным гражданам, и совсем другое — выдать быстро вполне реальный результат. Тут же снова послышались голоса:

— Мы так не можем!

— Мы должны настроиться!

— Нам нужны особые условия!

— Вот мы и посмотрим на что вы годны, — усмехнулся генерал. — Молчать и слушайте меня внимательно! Тут где-то возможно находится место преступления, а может и нет. У вас очень простая задача — найти его и указать нашим сотрудникам. Все! Приступайте.

Растерянные экстрасенсы разбрелись по улице. Кто-то махал руками делая ими пасы в воздухе. Кто-то что-то чертил на земле. Другой вытащил большой: то ли стеклянный, то ли хрустальный шар и внимательно всматривался в него. Кто-то вытащил какие-то две согнутые проволоки и стал водить ими в разные стороны. Но всех переплюнул старик, который вытащил пожелтевший человеческий череп и стал что-то ему нашептывать прямо в височную кость. Короче, каждый старался как мог.

А вот Козлов стоял закутавшись в свой черный расшитый плащ и внимательно осматривался по сторонам. На его лице играла презрительная усмешка.

«Пора!» — решил Саша, направился к нему. Подойдя ближе, он робко произнес:

— Простите, Вы мне кажетесь самым серьезным среди этих клоунов.

— Что Вам угодно, молодой… — он запнулся с брезгливостью смерив взглядом оппонента, — очень молодой человек.

— Простите, что беспокою и засоряю ваше биополе своим присутствием. Но я чувствую очень сильный холод, которым тянет вон из того дома, — он показал на избу, где произошло убийство. — Товарищ генерал сказал, что именно возле него нашли машину предполагаемой жертвы.

— Да! Я тоже чувствую этот ледяной холод! — торжественно произнес Козлов нисколько не растерявшись, а напротив, подхватив эту игру, — просто жду, когда эти шуты гороховые опозорятся окончательно!

— Может Вам сказать об этом генералу? — предложил Саша. — Вдруг кто-то из этих шарлатанов просто угадает?

— А ты почему сам не скажешь? — поинтересовался Козлов с подозрением поглядывая на, явно не внушающего доверия, паренька.

— Да кто мне вчерашнему школьнику поверит? Другое дело Вы. Сразу видно, что Вы уважаемый и солидный человек!

— Это верно! — самодовольно усмехнулся экстрасенс одергивая плащ и задирая вверх подбородок с затрясшейся козлиной бородкой. — Давай пойдем вместе!

«Если там ничего нет, свалю все на этого щенка, а если есть, то все присвою себе. В одном он прав, кто его будет слушать!» — решил про себя Козлов, а вслух громко сказал замогильным голосом:

— Чувствую холод! Си-ильный холод!

«Вот шут гороховый!» — рассмеялся про себя Саша и оживленно закивал головой. А Козлов тут же распахнул свой плащ, под которым обнаружились черные брюки и жилетка усыпанная звездами. Вытянув вперед руки, он медленно двинулся к дому под номером пятьдесят семь. Все остальные экстрасенсы с недоумением посмотрели на него, продолжая шушукаться и тихонько хихикать между собой.

Но посмотрев на вполне серьезных генерала и полковника, которые с готовностью пошли за ним, они замолчали и двинулись за ними следом. Войдя во двор и подойдя к запертой двери, Козлов почувствовал отвратительный запах разложения и, торжествующе усмехнувшись про себя, громко закричал:

— Смерть! Я чувствую за этой дверью смерть!

— Вы не ошибаетесь? — с уважением спросил чекист.

«Сам понюхай, дурак в фуражке!» — подумал Козлов, который одновременно: и презирал, и очень боялся комитетчиков, но вслух продолжил говорить страшным голосом:

— Смерть, смерть, смерть!

— Полковник! — скомандовал генерал.

Лукин подошел к двери и подергал ее за ручку. Она была заперта. Полковник внимательно осмотрел дверь и, выпрямившись, сказал:

— Товарищ генерал-полковник! Дверь заперта!

— Нет там никого! — крикнул один из экстрасенсов с человеческим черепом в руках, уязвленный ожидаемым успехом своего конкурента по шарлатанскому ремеслу.

— Дверь заперта изнутри! Значит там кто-то есть! — продолжал говорить Лукин, разглядывая дверь.

— Так стучите, пусть открывают! — приказал его начальник.

Лукин стал тарабанить кулаком по дверному полотну, но никто не открывал. Тогда полковник стал обходить дом, по пути пробуя окна. Потом пошел к «Волге», открыл багажник, вынул оттуда какую-то сумку и направился с ней к одному из окон. Вынув какие-то железки, он в течении пяти минут возился с открыванием окна. Распахнув его створки, он сразу отшатнулся от оконного проема скривив лицо в гримасе отвращения.

— Что? — спросил его генерал.

— Нужно вызывать экспертов и команду для оцепления, — произнес Лукин, одним прыжком запрыгнув на подоконник и скрывшись внутри дома. Через минуту стукнул отодвинутый засов и дверь распахнулась наружу. Из дома, зажимая нос, выскочил Лукин. Подбежав к забору, он склонился и вывернул на смятую траву содержимое своего желудка.

Стоявших на крыльце генерала и Козлова обдало облаком смрада гниющей плоти и они мигом слетели с крыльца. Все другие экстрасенсы стояли затихшие, словно громом пораженные. Победа того, кого они сами, будучи шарлатанами, считали шарлатаном-неудачником, и собственная неудача — просто раздавила их.