Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала?

Она швырнула ему верхнюю одежду, обувь и какую-то сумку.

— Убирайся! — повторила стальным голосом.

— Варя… — начал было ее муженек. — Варенька, я виноват! Я так страшно виноват перед тобой, любимая! Прости меня! Прости, дурака! Сам не знаю, какой бес меня попутал! Я умру без тебя, Варь! И без детей…

— Даже не заикайся о детях! Заразу к ним в дом не принес, и на том спасибо!

— Давай успокоимся и все спокойно обсудим? Давай просто поговорим?

На что женщина лишь горько усмехнулась, вытолкала его в подъезд вместе с вещами и захлопнула дверь прямо перед носом предателя. И мужичку не оставалось ничего, кроме как… смириться с текущим положением вещей.

Собрав все свои пожитки, он скрылся за дверью, ведущей к лестнице.

И только сейчас Стася осознала, что не дышала все это время. Что онемела. Заледенела всем телом. Ее прошиб холодный озноб. В горле образовался болезненный ком. А глаза резало так… словно в них горсть песка швырнули.

«Ничего нового!» — истерически смеялся кто-то в ее мыслях, загибаясь от боли. — «Одна на всех история! Причины разные, но итог… итог один!»

Ян тоже хранил молчание. Напряженный и взвинченный, он был мрачнее тучи. Склонив голову. Ссутулившись. Нахмурившись столь сильно, что на лбу залегли глубокие морщинки. Сам того не замечая, он продолжал удерживать Стасю за пуховик. Но медленно разжал пальцы, когда она (прокашлявшись) попятилась назад, увеличивая расстояние между ними. Встрепенулся. Поднял с пола свою куртку. Встряхнул. Оделся. Не проронив ни слова, направился к той же двери, за которой скрылся муж соседки. На лестницу. Но у самой двери Ян остановился. Не оборачиваясь, тихо бросил:

— Доброй ночи, Стася. Тебе и… твоей малышке.

— Доброй, — отозвалась она растерянно, провожая его взглядом.

А как только Костров ушел, на деревянных ногах доковыляла до съемной квартиры. Вставить ключ в замок не получилось ни с первого, ни со второго раза. Руки сильно дрожали. Да что там руки? Ее всю трясло так, словно она была прикована к электрическому стулу. Очевидно, услышав ее жалкие потуги, Ульяна Семеновна отворила ей самостоятельно. Впустила в дом, заперла дверь изнутри и ужаснулась, увидев в каком Стася состоянии.

— Господи, Стасенька? — всплеснула она руками. — Что с тобой стряслось?

— Все хорошо, — вымучила из себя улыбку Стася, едва сдерживая порыв, броситься к ней в объятия и громко разрыдаться. — Просто устала немного.

— Мама? — раздался в глубине квартиры звонкий голосок Настюши. Затем, топот ее маленьких ножек по полу. Она неслась к ней с невероятной скоростью. А когда достигла прихожей и увидела ее, радостно завопила:

— Мамочка! Маму-у-у-у-л-я-я-я-я!

Дочь кинулась к ней, и Стася с замиранием сердца подхватила малышку на руки. Прижала к себе, как величайшую драгоценность в мире. Полной грудью вдохнула ее запах. Такой родной. Такой любимый. А затем, принялась целовать Настюшу. И целовала до тех пор, пока тревога не исчезла из ее лучистых глазок. Пока она не разразилась задорным радостным смехом.

— Где ты была? — спросила дочь чуть позже. Когда они уже лежали в кровати, пытаясь уснуть после тяжелого эмоционально-насыщенного дня.

— В гостях у очень близких мне людей, — улыбнулась Стася, целуя ее в лоб. — У добрых. Замечательных. Родных. Совсем скоро я познакомлю тебя с ними.

— С кем? — затаила дыхание Настюша. — С людьми?

Поразмыслив немного, Стася напряженно сглотнула.

Ей предстояло решить, в качестве кого представить Костровых своей дочери.

Но прокрутив в памяти сегодняшнюю встречу с ними, поняла предельно четко — они считают ее частью своей семью. И Настю внучкой называют, даже думая, что она рождена не от Яна. Что ж… ответ был очевиден.

— С бабушкой и дедушкой! — впервые произнесла она без опаски. — С твоими бабушкой и дедушкой!

Глава 33

Утро следующего дня выдалось на удивление ясным, солнечным, но очень-очень ранним. В общем-то, Ульяна Семеновна и Настюша проснулись, как обычно — едва забрезжил рассвет. А вот Стася с большим трудом продрала глаза. Всю ночь она беспокойно металась с боку на бок, будучи не в силах уснуть, после всего пережитого накануне. После встречи с Костровыми. После столкновения с Яном. Сон сморил ее буквально за пару-тройку часов до того, как над ухом раздался нежный, но требовательный голосок дочери:

— Просыпайся, мамочка! Там… солнышко встало! Пора ведь чистить зубки!

«Действительно! Разве можно спать, когда дочь внезапно полюбила зубную щетку и пасту? Когда не из-под палки, а по своей воле бежит умываться?»

И пусть организм страшно протестовал против столь раннего пробуждения, Стася все же заставила себя сползти с кровати. Умыв и искупав Настюшу, она принялась и себя приводить в порядок. Нервы и бессонные ночи все же сказывались на ее внешности. Стася поморщилась, придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале — синие круги под глазами, бледная кожа, потрепанный внешний вид и… птичье гнездо на голове. Да, уж! Красотка!

Дабы хоть как-то исправить ситуацию и побыстрее взбодриться, Стася приняла контрастный душ. Впрочем, скорее уж ледяной. И пусть мышцы дрожали от холода, зато сознание прояснилось. И мозги на место встали.

Закончив с водными процедурами, закутавшись в халат, а волосы замотав полотенцем, Стася направилась прямиком на кухню. Готовить завтрак для своего маленького, но дружного семейства. Но Ульяна Семеновна эту миссию взвалила на себя, и с невероятной для ее возраста сноровкой зашуршала у плиты. Не теряя времени даром, Стася заварила ароматный чай.

А Настюша сидела за столом и играла с любимой плюшевой лисичкой.

— Мама, а Новый год уже скоро? — спросила вдруг, отвлекаясь от своего занятия.

— Нет, милая, — отозвалась Стася, вглядываясь в утренние пейзажи за окном. — До него еще целый месяц. Новый год наступит через… двадцать восемь дней.

— А это очень долго?

— Ну, как тебе сказать? — приблизившись к малышке, она опустилась на корточки и заглянула дочери прямо в глаза. — Если очень сильно ждать его, и считать каждую минуту, то да — долго. А если развлекаться, играть и совсем-совсем о нем не думать, то и время пролетит незаметно, и…

— И дедушка Мороз принесет мне подарок?

— Да. Самый большой! Самый красивый!

Настюша тяжело вздохнула, крепче прижимая лисенка к своей груди.

Стася же улыбнулась, нежно потрепав ее за пухлую щечку.

— И почему ты грустишь? Не хочешь получить подарок от деда Мороза?

— Хочу! Но…

— Но?

— Мы ведь не дома, мама! — тихо пискнула малышка. — Он придет ко мне, а… меня там нет! Он не найдет меня и отдаст мой подарок другим детишкам!

— Ай, внученька, — рассмеялась Ульяна Семеновна. — Как он может тебя не найти? Я же для него на столе записку оставила! С нашим новым адресом!

— Что, правда? — просияла Настя.

— Конечно!

— Он найдет меня? Найдет? Мамочка?

Ответить Стася не успела. Ее отвлекло навязчивое дребезжание дверного звонка. Переглянувшись с Ульяной Семеновной, она предположила:

— Может соседи? Или дверью кто ошибся? Сейчас выясним!

Но, нет. То были не соседи. И дверью никто не ошибался. Все как раз, наоборот. На пороге Стася увидела двух молодых пареньков в красных куртках и красно-белых колпаках. Поздоровавшись, один из них спросил: