Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала?

Бывший муж не стоил ее слез! Ни тогда, ни сейчас!

Но горячие соленые капли… один черт… стекали по щекам, разъедая кожу, точно кислотой. И идея вернуться в город уже не казалась такой правильной.

Все ее защитные механизмы, все барьеры, выстроенные годами, сейчас просто растворились. Их смело, стоило Стасе дать волю воспоминаниям.

Она потерялась во времени. В пространстве. Даже собственное тело ощущала крайне странно. Опустошенно. А потом на нее навалилась страшная усталость, и девушка уснула прямо там, где сидела — на подоконнике.

И проснулась лишь утром, когда Ульяна Семеновна ужаснулась, увидев ее:

— Господи, помилуй! — воскликнула женщина, хватаясь за сердце. — Это что же… делается-то? Стасенька, ты чего? Здесь спала, что ли?

Стася осторожно слезла с насиженного места и тихонько зашипела от боли.

Мышцы одеревенели. Шею не повернуть. Да и в целом она чувствовала себя так, словно по ней проехались асфальтоукладчиком. Причем, несколько раз.

Проигнорировав вопрос обеспокоенной соседки, она крепко обняла ее.

— Доброе утро! — улыбнулась, как ни в чем небывало. — Как спалось?

— Хо… хорошо…

— Вот и отлично, — отстранившись, Стася направилась в сторону двери. — Я сперва душ приму, а потом займусь завтраком. Особые пожелания будут?

Ульяна Семеновна осуждающе поцокала языком:

— Занимайся своими делами. А я уж как-нибудь на стол сама накрою.

Спорить Стася не стала. Добрела до ванной и встала под контрастный душ.

Используя различные средства гигиены, привела себя в полный порядок.

А когда закончила водные процедуры, застала Ульяну Семеновну у плиты. Она жарила блинчики. И на тарелке уже лежала приличная стопка.

— Буди Настеньку! — велела женщина, выливая на сковороду новую порцию теста. — Блины нужно есть с пылу-с жару!

В данном вопросе Стася была с ней солидарна, и уже через несколько секунд заглянула в спальню. Ожидала увидеть свою малышку на кровати, но… та пустовала. Адреналин забурлил по венам. Внутри все оборвалось. Застыло.

— Настя?! — не помня себя, девушка ринулась к кровати. — Настюша?!

Ответом ей служила звенящая тишина. В голове не осталось мыслей.

Лишь непонимание, растерянность и дикий парализующий страх.

Глава 5

Казалось, еще секунда, и ее сердце разорвется прямо в груди.

Но в следующее мгновение откуда-то сверху до нее донесся смех дочери:

— Не нашла! Не нашла!

Вскинув голову, Стася обнаружила свою малышку лежащей на шкафу.

И не имела ни малейшего представления, как она туда забралась.

— Ми… милая? — позвала дочь дрогнувшим голосом. — Как ты там оказалась?

— Залезла по полочкам.

— По каким еще полочкам?

Счастливо улыбаясь, Настя распахнула дверцу шкафа:

— Вот по этим!

Стася схватилась за голову. Не то от облегчения, не то от праведного гнева.

С целью проучить эту мелкую проказницу, снимать ее со шкафа она не стала. Заставила ту спускаться самостоятельно, хоть и контролировала процесс.

Зато потом вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг и строго произнесла:

— Настюша, ты наказана! Никаких тебе конфет в течение двух дней!

На что дочь хитро улыбнулась, обняла ее в ответ и прошептала:

— Я так сильно люблю тебя, мамочка!

И дороже этих слов не было на свете. Стася даже прослезилась. Невольно и свою маму вспомнила. Она тоже безмерно любила ее. И чувствовала себя мерзко от того, что не появлялась на ее могиле с тех пор, как переехала.

А потому не стала противиться своему спонтанному порыву.

Собралась, вызвала такси и сообщила Ульяне Семеновне:

— Я отлучусь на несколько часов. Не скучайте без меня. Если что, звоните!

Наверное, глупо нести живые цветы на кладбище зимой. В сильный мороз.

Но Стася не удержалась. По пути заехала в цветочный ларек и купила букет.

Не смущал ее и тот факт, что кладбище может быть занесено снегом.

В ее душе теплилась надежда, что добраться до могилы матери она все же сможет — та находилось недалеко от центрального входа. Совсем рядом с избой кладбищенского смотрителя. Там более, снега в этом году выпало совсем чуть-чуть. Он едва покрывал землю. Выйдя из такси, Стася в этом убедилась — пройти можно. Да только… заходить на территорию погоста она не спешила. Застыла у ворот, пытаясь выровнять сбившееся вдруг дыхание.

Последний раз она была здесь с Яном. За пару месяцев до развода.

В тот день, стоя на коленях у могилы матери, она просила ее о помощи. Потому что… отчаялась. Ведь уже больше двух лет не могла забеременеть.

А они с Яном так сильно хотели ребенка. Даже обследовались несколько раз. Врачи в один голос утверждали — здоровы оба, хоть в космос отправляй. Но желанная беременность все не наступала. А когда наступила… от их семьи уже ничего не осталось. Одни руины и воспоминания. И то безрадостные.

«Хватит! Все в прошлом! Немедленно возьми себя в руки!»

Не сразу, но ей это удалось. Тяжело вздохнув, Стася трижды перекрестилась и ступила на территорию кладбища. Здесь ничего не изменилось. Мертвая тишина и угнетающая энергетика. Чем меньшее расстояние отделяло ее от цели, тем тревожнее и совестливее Стасе становилось. Она догадывалась, во что превратилась могила ее мамы за эти годы без должного ухода.

Трава. Сорняки. Заросли. Выгоревшие на солнце венки…

Однако, подойдя вплотную, девушка невольно охнула, едва не выронив букет из рук. Никаких зарослей. Могила была ухожена. И это мягко сказано!

Новая оградка. Новый памятник. Новые венки. Даже стол и лавка имелись, которых прежде вообще никогда не было. Как и вазы каменной, рядом с памятником. Буквально онемев от увиденного, Стася заторможенно поместила цветы в вазу. А после обессиленно рухнула на лавку — ноги ее уже не держали. Казалось бы, на улице мороз трескучий, а ее в такой жар кидало, что хоть пуховик снимай. Она не могла поверить собственным глазам. И задавалась вполне логичным вопросом, не замечая даже, что бормочет вслух: