Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала?

А потом… наступило утро. Я проснулся первый — биологические часы сработали. По привычке поцеловал жену, поднялся с постели, распахнул шторы… И просто ох*ел! В моей кровати лежала… вовсе не Стася! На смятых простынях я увидел дочку своего босса! Эту… избалованную эгоистичную дрянь! Я даже не знал, что она сопровождала своего отца в той поездке. Не видел её среди гостей на банкете, а может тупо не замечал. Зато она меня заметила, и решила воспользоваться ситуацией. Илона и раньше не давала мне прохода. Доставала последние месяцев пять до командировки. Как одержимая нимфоманка себя вела. Чуть ли ни оголялась в моем присутствии. А я либо игнорировал ее, либо отшивал в довольно грубой форме. И другая бы на её месте давно смирилась и отстала, но эта дамочка привыкла всегда получать желаемое. Как выяснилось позже — гораздо позже, она подкупила сотрудницу отеля, и та дала ей ключ-карту от моего номера. Но тогда я не знал этого. Стоял, как пришибленный и… вообще ничего не отуплял! Как она попала в мой номер? Как оказалась в моей постели? И где, черт подери, моя жена? Клянусь, бать, я онемел! Меня парализовало от ужаса, когда я потихоньку начал… осознавать масштабы катастрофы. И дико от ярости затрясло, когда эта сука рассмеялась мне в лицо и заявила, что такого ненасытного самца, как я, еще не встречала! И добиваться меня так долго, определенно стоило! Одеваясь… натягивая на себя платье… она продолжала улыбаться. Ей было весело, понимаешь? Меня колошматило, в жар и холод кидало от принятия того паскудного факта, что я… сам того, не желая… жене изменил, а эта дрянь искренне веселилась! Галочку она в своем списке желаний поставила! В ту секунду мой самоконтроль рухнул. Я озверел, отец! Я озверел! Мне хотелось раскаяния и слез. Ее слез! Я готов был растерзать Илону голыми руками! Готов был по стенке ее размазать! И обязательно сделал бы это, но… почувствовав угрозу в моем лице, она помчалась к двери. Я — следом за ней. Настиг в последний момент. Схватил за одежду. Илона сумела освободиться, но ее платье порвалось в нескольких местах в процессе борьбы. Она выскочила в коридор. Я тоже. Знаю, меня это не красит, но… я все же ударил ее, когда догнал. Впервые поднял руку на женщину. Не сдержался. Отвесил ей пощечину, но силу не рассчитал. Илона рухнула на пол. У нее треснула губа и из нее засочилась кровь. Только это меня и отрезвило. Я остановился. А мерзавка впала в истерику и пообещала мне серьезные неприятности. Она не блефовала. Совсем не блефовала.

Через несколько дней выяснилось, что эта сука была заразной. Она наградила меня ЗППП — у меня очень быстро появились первые симптомы. Я ведь не предохранялся с ней. Даже мысли о защите не возникло! Во-первых, резинками я не пользуюсь с тех пор, как мы со Стасей начали детей планировать. А во-вторых, я ведь думал, что сплю именно с ней. Со своей женой. А ей я никогда не изменял. И не собирался, если бы ни… Бл*дь, да неужели я не надел бы резинку, если бы сознательно на чужую бабу полез? Если бы изначально гульнуть от Стаси планировал? Никогда! Никогда в жизни я не позволил бы себе такой беспечности! Но тогда… все решили за меня. В общем, от смерти Илону спасло лишь расстояние. За все содеянное я готов был растерзать ее, но узнал, что она уехала. Вернулась домой тем же вечером. Этой новости я даже обрадовался — хоть грех на душу не взял и башку ей не открутил в порыве злости. А вот тот факт, что Илона о случившемся ничего не рассказала своему драгоценному папаше, откровенно настораживал. Интуиция меня не подвела. Мерзавка затеяла свою игру. За несколько дней до возвращения домой я узнал, что Илона подала на меня заявление и обвиняет в изнасиловании. Оказывается, она в тот же день наведалась в местную поликлинику. По горячим следам зафиксировала побои, состояние одежды. Сдала анализы и мазки, подтверждающие, что секс у нас с ней был. Плюс, видеозапись с камеры в коридоре отеля. Против меня имелось достаточно улик. Неопровержимых. Илона с превеликим удовольствием сообщила мне об этом. Сама. По телефону, разумеется. Тогда-то я в полной мере и осознал, в каком дерьме оказался по уши. Тюрьма не пугала, нет. Я боялся лишь одного — Стасю потерять. Сука! Знал бы кто, как сильно я этого боялся! Аж тошнота к горлу подкатывала, когда я мысленно проигрывал именно этот сценарий. И если изначально я все же надеялся вымолить у Стаси прощение за измену… рассказать ей, как все произошло на самом деле… достучаться до нее, то… после звонка Илоны надежд не осталось. Как и иллюзий. Опровержений ее обвинениям у меня не было. Как и других вариантов, кроме попытки примирения с ней. Я не видел иного выхода, и планировал заставить ее забрать заявление. Любой ценой! И как можно скорее! Чтобы делу не дали ход. Чтобы оно не получило огласку. Мне хотелось решить проблему, как можно скорее. Без лишней шумихи. И все только с одной целью — лишь бы Стася ничего не узнала! Лишь бы огородить ее от лишних волнений и этой грязи! Лишь бы сохранить нашу семью! Но Илона не собиралась забирать заявление из полиции. По крайней мере, безвозмездно. Она выставила мне условия. Ей хотелось продолжения. Хотелось регулярных… встреч. И когда я отказался, она начала давить на мою самую больную мозоль. Стала угрожать мне и шантажировать. Обещала отыскать мою жену и рассказать ей свою правду о нас. Причем, в особо мерзких подробностях.

Я… не мог этого допустить. Мне пришлось хитрить, чтобы выиграть хоть немного времени. Сделать вид, что согласен и мы продолжим наши встречи, как только я вернусь в город. Параллельно я консультировался с юристами и адвокатами. Искал хоть какую-то лазейку. Но ее не было. Все спецы твердили одно и тоже — шансов на положительный исход дела для меня… практически нет. Ведь камеры видеонаблюдения в отеле не зафиксировали момент, когда Илона прямо посреди ночи вломилась в мой номер, и воспользовалась при этом своим ключом. Стало ясно — она и тут подстраховалась. Замела следы с помощью того же человека, который помог ей раздобыть ключ-карту от моего номера. Сказать, что я был взбешен этим — ничего не сказать. Казалось, все против меня. Казалось, нет ни единого шанса прижать к ногтю эту мерзавку, и заставить ее забрать заявление. Но один вариант все же имелся — подать встречный иск и тоже обвинить Илону. И в заражении меня ЗППП, и в… своего рода изнасиловании. Но я искренне не хотел этого позора! Понимал, насколько жалко и унизительно буду выглядеть в глазах жены, родителей, коллег и друзей, если информация о ложном изнасиловании дойдет и до них. А она обязательно дошла бы в случае судебного разбирательства. Более того, некоторых могли привлечь к процессу в качестве свидетелей. В общем, это был крайний вариант. Самый крайний. Но, что мне оставалось? Только идти ва-банк! Рисковать и своей семьей, и своей свободой.

Я нанял адвоката и поручил ему подготовку всех необходимых документов. Пока просто подготовку. С заявлением мы решили повременить. Посмотреть сперва на реакцию Илоны. Я сообщил ей о своих намерениях. Сказал, что не собираюсь сидеть сложа руки. И если она в ближайшее время не отзовет свое заявление, то я с радостью утяну ее за собой. На самое дно. От подобной перспективы Илона пришла в ярость. Судя по всему, ответного обвинения в свой адрес она никак не ожидала. Потому и начала паниковать. Потому и кидало ее в крайности. Угрозы и манипуляции возобновились. Я старался не придавать им значения. Делал вид, что мне по барабану, узнает ли моя жена о случившемся или нет. Но… в один из дней Илона прислала мне фото Стаси, прогуливающейся по городу. Стало очевидно — мерзавка все же как-то раздобыла информацию о моей жене. Семье. Теперь она знала ее в лицо. Могла свободно подойти к ней. Заговорить. Или даже… навредить, что не маловероятно. Я уже тогда начинал догадываться, что Илона без царя в голове. Что у нее с башкой не все в порядке.

Сказать, что я перепугался за Стасю — ничего не сказать! Она находилась вдали от меня. Одна. Без защиты. Это стало последней каплей. Страх за нее пересилил голос разума. Он вообще все пересилил! Я собрал вещи и вылетел домой ближайшим рейсом. В тот момент мне было откровенно пох*й на возможные последствия на работе, выговоры и прочую ерунду. И, да — я даже близко не представлял, как буду объяснять жене свое внезапное воздержание после длительной командировки, ведь прикасаться к ней я не собирался до тех пор, пока не завершу курс лечения. Пока не буду уверен, что сам полностью здоров, и ничем здоровью Стаси не угрожаю. В день прилета все прошло более-менее гладко. Не идеально, но и не ужасно.

А потом начался ад. Стоило мне с утра появиться на работе, Илона тут же узнала, что я вернулся в город. Начала названивать с разных номеров. Закидывала сообщениями. Сперва несла всякую чушь о своей неземной любви ко мне. Но не получив от меня должного отклика, перешла на привычный ей язык. Язык угроз и оскорблений. Обещала засадить меня всерьез и надолго. И все допытывалась, было ли у меня что-то с женой. Спал ли я с ней после нее. Я ответил честно. Сказал, что накинулся на свою девочку, едва переступил порог нашего дома. Илона сообщение прочитала, но не ответила на него. Остаток дня прошел в напряжении. Я уехал с работы пораньше — в тот вечер мы со Стасей собирались в ресторан. Но до него так и не добрались. Илона смешала нам все карты. Начала писать мне и звонить, обвиняя во всем подряд. Говорила, что заявится к нам домой прямо сейчас и раскроет Стасе мою тайну. Раскроет ей глаза на то, какой я ублюдок. Несла чушь о том, что я предал ее. Что прикасаться к своей жене после ночи с ней я не имел никакого права. Что это настоящее свинство с моей стороны. И унижение для нее.

В конечном итоге, устав от самой себя, Илона сказала, что не желает иметь со мной ничего общего. Что я ей больше не интересен. Но! Заявление забирать безвозмездно она по-прежнему не собиралась. Однако вполне готова была сделать это за финансовое вознаграждение. Она озвучила сумму, которую хотела получить от меня в качестве «моральной» компенсации, и запросила ее исключительно наликом, чтобы отец ничего не узнал — он отслеживал ее счета. Напоследок Илона уточнила, что деньги ей нужны до конца сегодняшнего дня. Уже завтра ее предложение станет недействительным. Разве мог я упустить такой шанс? Да и был ли у меня выбор? Я очертя голову помчался искать эти деньги! Налички у меня не было. Пришлось сперва ехать в банк. Потом на квартиру к Илоне — она скинула свой адрес в сообщении. Конечно, я ожидал от нее подвоха. Да и чего еще ожидать от такой мерзкой стервы? В общем, отдавать ей деньги без гарантий я не собирался. Начали с ней составлять расписку о получении денежных средств, и договариваться о совместном походе в отделение полиции.

Потом раздался звонок в дверь, и Илона пошла встречать курьера. По крайней мере, так она сказала. Вот только обратно вернулась почти голая… в компании моей жены и ее друзей. Представляешь? Эта сука опять меня провела! Я снова оказался в ее ловушке! На глазах у свидетелей! Но… я никого кроме Стаси не замечал. Бать, мне кажется, я умер в ту секунду, когда ее там увидел! Измученную. Потерянную. Зареванную до неузнаваемости. Столько боли было в ее глазах! Столько отчаяния, ненависти и неверия! И все из-за меня! А когда она заговорила, стало ясно — она все знает. Сама догадалась или не без помощи той же Илоны — неважно. Самое страшное уже произошло. Утаить шило в мешке не удалось. Стася в курсе всего, а значит… я потерял ее! Я. ЕЕ. ПОТЕРЯЛ! Не знаю, на что я вообще надеялся, но попытался оправдаться. Стася даже слушать меня не стала. И слава богу! Что я сказал бы ей тогда? Это не я? Это все она? Сама ко мне в номер приперлась, сама меня оттрахала и заразила, сама сейчас на публику разделась? Кто поверил бы в эту чушь? Какой дурак? Слишком уж неправдоподобно! Нет. Такими нелепыми оправданиями я уронил бы себя в глазах Стаси еще ниже. Поэтому я предпочел молчать, хоть и хотелось орать до хрипоты. Лишь бы только она меня услышала. Лишь бы только поверила не своим глазам, а мне. Лишь бы дала нам второй шанс дала.

Но… я уже тогда понимал, что это конец. Каким-то внутренним радаром ощущал, как рвутся все нити, связывающие нас. Любовь. Страсть. Доверие. Верность. Забота и защита. Все летит в пропасть! Все летит к чертям! И ничего… ничего уже не исправить! А потом она ушла, и моя жизнь лишилась смысла в тот миг, когда за ней закрылась дверь. Я даже боли толком не чувствовал, когда ее друзья мне бока мяли и ребра пересчитывали. У меня душа на части рвалась! У меня сердце коркой льда покрывалось! Я буквально умолял их отпинать меня посильнее. Сделать так, чтобы мне память напрочь отшибло. Но они не зверствовали. Действовали строго по понятиям — в воспитательных целях. И все же в больничке мне пришлось поваляться, если помнишь. Я планировал Стасю искать, как на ноги встану.

Но… вернулся в пустой холодный дом, увидел погром, который она там устроила. Прочел ее прощальную записку… черт знает, сколько раз и… погром в нашем доме стал еще больше. Я разгромил все, что она не смогла. Все, что уцелело. А когда не осталось почти ничего, я запер дом и ушел. Ушел, чтобы никогда больше туда без Стаси не возвращаться. По привычке в почтовый ящик заглянул. И даже не удивился, когда обнаружил там документы на развод. В глубине души я ждал от Стаси этого решения. И все же надеялся на чудо. До последнего надеялся. Но в ту секунду все стало кристально ясно — она никогда меня не простит! В ее глазах я теперь навсегда останусь трусом, предателем и изменником. Впрочем, так оно и есть. Против фактов ведь не попрешь, правда? Пусть не намеренно, но я ей изменил. Я ее предал и теперь имею дело с последствиями. Ты верно сказал, я сам отпустил Стасю. Не стал искать ее и возвращать. Не стал бороться за нас. Так и есть. Но лишь потому, что… я всегда уважал ее выбор, решения! И всегда давал ей то, чего она хочет! Да и других причин у меня хватало. Во-первых, я уничтожил ее доверие ко мне, а без него далеко не уедешь. Во-вторых, я не знал наверняка, чем закончится эпопея с Илоной. Меня вполне могли осудить за это псевдо-изнасилование, и я бы сел. Надолго. Но скорее сдох бы, чем позволил Стасе жить с клеймом жены уголовника и насильника. Разводом я оградил ее от этого. В-третьих, как я могу у Стаси прощение вымаливать, если даже сам себя простить не в состоянии? Как я мог не узнать ее, отец? Как мог спутать?

— Ох, сынок… — тихо выдал Сергей Алексеевич.

Он явно намеревался продолжить, но Ян перебил его:

— И это еще не все! Я не долечился тогда. Мне оставалось совсем немного до окончания курса, но… на фоне всего произошедшего я забыл о таблетках. На тот момент симптомов у меня уже не было, ничего меня не беспокоило, и я решил, что все нормально. Но я сглупил. Мне следовало пропить весь курс. До последнего колеса. Я этого не сделал. В итоге, болезнь перешла в скрытую стадию. Без последствий не обошлось. Я практически бесплоден, бать. Шансы есть, но они невелики. А Стася хотела детей тогда, и хочет их сейчас — я спрашивал. Сам понимаешь, я теперь…