Второй шанс

Она секунду поглядела на меня, затем выдала вопрос на миллион крышечек:

— Промерзлая щель Луны, как ты еще с ума не сошла, Блекджек?

Я оглянулась к ней. Хороший вопрос.

— Может я уже? Я делаю все, чтобы помочь и стараюсь изо всех сил, чтобы победить — я удивленно посмотрела на неё. — Разве ты не так поступаешь?

Она уронила взгляд.

— Есть кое-что, чего делать нельзя…

— Естественно. Обязательно надо убедиться, что победа того стоит, — я повернулась к ней. — Иногда, правда, ты лажаешь в процессе исполнения… но нет ничего хуже проиграть, потому что ты сидела сложа копыта, когда могла действовать.

Я закатила глаза и глянула на вырубленных охранников, у которых мы стянули форму.

— Сможешь ли ты нарушить обещание, данное другу? — спросила она, отводя взгляд.

— Слушай, я обязательно объясню Хомэйдж этот поцелуй… — вздохнула я и улыбнулась.

Она вновь покраснела, затем покачала головой.

— Да нет, не это. — Маленькая единорожка поправила шлем, чтобы он скрыл её рог. — Ну… то есть… — Она топнула копытами. — Блин, ну почему это так сложно? — я ждала, пока она боролась с разрывавшими её противоречиями. — Я чувствую… словно не могу верить себе самой. — Она закрыла глаза. — У меня не так давно была проблема с химикатами. Праздничные Минталки. Усилители мозга.

— Знаю. Рампейдж постоянно их жует. Обожает их, — я смущенно улыбнулась. Вообще-то, я понятия не имела, ела ли она Праздничные или нет, даже никогда не задумывалась, что они могут быть разных сортов.

— Именно. Они придают пони харизматичности. Делают их приятнее, — продолжала она. — А еще они вызывают сильнейшее привыкание… что стало огромной проблемой для меня.

— Похоже, они могут пригодиться. Есть у тебя? — спросила я. Она закрыла глаза и, поджав губы, магией вытянула баночку из своей сумки… ух… она похоже знала точное место её расположения.

— Так… полагаю, что ты поклялась никогда-никогда не принимать их снова? Независимо от обстоятельств?

— Да. Что-то типа того, — ответила она. — Поэтому прямо сейчас, маленькая пони в моей голове, убеждающая меня принять их, сражается с другой маленькой пони в моей голове, говорящей сдержать свое обещание и найти другой путь.

— Ага. — я сделала долгий, вдумчивый глоток из бутылки. — Позволь спросить… этот твой друг, которому ты пообещала… хотел бы, чтобы ты умерла, лишь бы сдержать это самое обещание?

ЛитлПип вздохнула и поглядела в сторону Тенпони, прежде чем ответить:

— Нет.

— И если мы провалим эту вылазку, мы умрем?

— Ты заставляешь меня жульничать, — пробормотала она. — А должна помогать мне держать обещание. — Маленькая единорожка вздохнула. — Просто… не хочу принимать их только из-за моей зависимости. Не хочу снова облажаться и подвести моих друзей.

— Это признак того, что ты заслуживаешь их, — улыбнулась я. Потом снова отхлебнула и вздохнула. — Извиняться легче, когда ты живая. Поэтому, как насчет этого: ты жуешь их, пока мы не выберемся, отдаешь их, когда мы закончим, а затем проведем весь завтрашний день в сожалениях и обвинениях меня в дурном на тебя влиянии.

— Вельвет убьет меня, — она выудила один розовый мятный квадратик, украшенный маленькими шариками и ленточками. Затем закинула его в рот, прожевала, сглотнула… и расслабилась. Затем единорожка открыла глаза, и, внезапно, я почувствовала непреодолимое желание поцеловать её снова, когда на её губах заиграла миленькая, маленькая улыбка.

— Что ж… волноваться будем потом. Теперь… как нам проникнуть внутрь и поговорить с Красным Глазом… — Она посмотрела на меня, задумчиво постучав по губам. — Теперь это будет гораздо проще…

* * *

Штаб-квартирой этой армии служили три-четыре старые брезентовые палатки, связанные вместе, и усиленные металлическим листами. Судя по длинной передающей антенне, возвышающейся над кучей мусора, это место как нельзя кстати подходило для связи с Красным Глазом или кто там у них был за главного в этой местности, чтобы достичь необходимых для ЛитлПип целей. Естественно, прежде чем мы приступим к этой части нашего плана, нужно избавиться от грифонов-охранников в силовой броне.

— Я беру правого, а ты левого? — предложила я.

— Что насчет того, что мы идем, чтобы доложить о беспорядках в туннелях под Тенпони? — дерзко улыбнулась она.

— Но… они в силовой броне. Я еще никогда не била грифона в силовой броне.

Мне было любопытно, смогу ли полетать на них с той же легкостью, что и на пегасах Анклава. Мы затаились среди ящиках неподалеку, наблюдая за входящими и выходящими из штаба.

— Ты можешь сделать это позднее, — ответила она, пока мы смотрели за двумя приблизившимся пони.

Грифон произнесла:

— Зубец.

— Шестерня — последовал ответ от двух пони. Минутой позже, приблизилась другая пара.

— Связка, — раздался пароль.

— Пучок, — раздался отзыв, и пони вошли. ЛитлПип, казалось, кивала сама себе.

— Да… точно! — возбужденно произнесла маленькая единорожка.

— Что. Что точно? — моргнула я, но она мгновенно оставила укрытие и небрежно приблизилась к двум бронированным грифонам, заставив меня догонять её.

— Стержень, — спросил грифон.

— Рычаг, — протянула скучающим тоном ЛитлПип.

Пара оглядела нас, потом друг друга.

— Я тебя не знаю, — подозрительно спросил один из них ЛитлПип.

— Ты зачем очки нацепила? — проворчал другой, обращаясь ко мне. — Сейчас середина ночи.

Я помолчала, потом ухмыльнулась.

— Я просто неимоверно крута.

— Хочешь обломаю?

Он потянулся и когтем сорвал очки с моего лица, потом, внезапно, остолбенел, увидев мои сияющие словно красные звезды киберглаза.

— Что… ты…

— Мы идем с важным докладом. Вы тратите наше время, откладывая наше неизбежное славное будущее, — высокомерно произнесла ЛитлПип, постукивая копытом, изображая скорее гнев, чем раздражение. Пара мелко задрожала, затем осторожно отдали побитые очки и махнули нам входить.

— Тебе нужно было стать актрисой, — прошептала я. — Мои глаза и правда так пугают?

— Нет. Но Красный Глаз производит именно такой эффект на своих последователей.

Пара, что вошла ранее, возвращалась обратно. Мы прошли на звук голосов и оборудования в маленькую комнатку со столом и полками, забитыми бумагами. Две усталые кобылки средних лет сидели за столами, окруженные стопками бумаг. Более просторная часть комнаты связи была забита картами Мэйнхеттена и других городов по всей Пустоши. На них были изображены какие-то символы. Особенно выделялись отмеченные красным местоположения башен М.Т.Н.С.Э.Р.