Второй шанс

— Помнишь, к какому точно надо лететь?

— Вон тот, плоский, — ткнул пальцем старпом.

— Уверен?

— Да. Снизишься — заметишь ступени. Я по ним шел.

Пилот только хмыкнул, но спорить не стал и заложил вираж.

Ступени действительно обнаружились, и, поразмыслив, Гурвиль пристроил «Москита» на самую верхнюю.

— Прибыли! Выгружаемся!

— А почему не залетели на саму вершину? — возмутился профессор Якорн, осторожно распрямляя длинные ноги.

— Потому. Там машинка только мешать будет, — Варвич уже спрыгнул на землю. — А я хочу, чтобы вы охватили всю картину целиком. Ты видеорегистратор настраивал? — поинтересовался он у пилота.

— Обижаешь, Примек, — ответил тот, заглушая мотор. — Сразу, как взлетели, так на запись и поставил. Только, боюсь, толку с него будет как с того навигатора…

— Проверь дальнюю связь, — помрачнел Варвич. Обработанная Ольгой рука заболела снова, как будто в ранке остался осколок, скажем, металла, и сейчас он реагирует на какой-то огромный магнитище. Ощущение было похожим на то, какое он испытал в концлагере для военнопленных. Каждому под кожу вводили специальный датчик, который активировался при удалении заключенного на определенное расстояние от контрольных вышек. При этом человек начинал испытывать в месте вживления датчика нестерпимый зуд. Если в течение трех минут он не подходил опять на требуемое расстояние, датчик взрывался. Полностью разнести человека на мелкие кусочки крохотный заряд не мог, но вот оторвать руку, ногу или разворотить живот был в состоянии. А ведь кому-то вживляли в шею…

— Звезду мне в ж… — выругался Гурвиль. — Ты прав. Рация молчит. Но это может быть из-за расстояния.

— А как остальная автоматика? Работает?

— Да сколько там той автоматики, — отмахнулся пилот, но все-таки полез обратно в кабину.

Тем временем остальные пассажиры присоединились к Варвичу.

— У вас проблемы? — поинтересовался профессор Якорн.

— У нас, — поправил старпом. — Почему-то отказывает сложная аппаратура. Как будто тут поблизости мощный источник излучения…

И не только излучения. Он украдкой почесал повязку.

— Радиоактивного?

— Если что, то у меня на «Баядерке» есть инъекции, нейтрализующие последствия излучения, — встряла Ольга. — Но это если речь идет действительно о радиации. Я сейчас проверю, — она полезла в саквояж за анализатором среды.

— Автоматика фурычит, — высунулся из кабины Гурвиль. — Хотя и барахлит. Так что взлетать, похоже, придется с толкача.

— Давайте отсюда улетим, — занервничала Таиша. — Неужели нам придется остаться тут навсегда?

— Ни в коем случае, — Варвич нырнул в грузовой отсек «Москита», извлек автоматическую винтовку, потом достал пару ящиков и вручил пассажирам. — Вы должны сами убедиться в том, что я не вру. Это — следы древней цивилизации, которую создали предки или ближайшие родственники вашего черепоида. И вы стоите на одном таком следе.

Все разом опустили взгляд. Под ногами была большая ступенька массивной лестницы, уходящей куда-то вниз, в заросли. Несмотря на прошедшие века, деревья не разрушили ее, лишь кое-где по бокам мощные корни чуть приподняли отдельные плиты, мелкие вьющиеся растения оплели края, да выцвела краска. Однако, присмотревшись, можно было даже заметить орнамент из переплетающихся линий.

— Красиво, — негромко промолвила Ольга. Анализатор среды показывал слабое остаточное излучение, слишком слабое, чтобы представлять опасность для людей, но на самом краю индикаторной шкалы прибор фиксировал еще что-то.

— У вас за спиной вид еще красивее, — сказал Варвич, отвлекая врача от работы.

Женщина обернулась — и не смогла сдержать вскрика.

Время, конечно, не пощадило древней статуи. Она вросла в землю, почти сливаясь с нею и как бы проседая в склон. Мох и лишайник покрывали ее пятнами, растения оплетали нижнюю часть. Сверху свешивались корни тех растений, что вскарабкались на ступеньку выше. Существо было не одно — по крайней мере, по первоначальной задумке. Оно стояло ближе к краю ступеньки, а на противоположном краю после недолгих поисков отыскали его двойника. Вернее, то, что от него осталось. Тут обвалилась часть вершины и, повредив ступеньку, частично разломала статую.

— Ну, теперь вы мне верите? — воскликнул Варвич.

Профессор и аспирантка стояли перед уцелевшим изваянием.

— Сходство определенно есть, — протянул профессор Якорн. — Но это как сходство между разными породами собак. Или как между диванной собачкой и волком.

— То есть, в то, что это предок вашего черепоида, вы не верите?

— Я верю в родственные связи. Окончательный ответ могла бы дать генетика, но где взять материал для исследования? Нужны ископаемые останки. А их нет.

— Они будут. Рано или поздно, их отыщут. Но никто не станет ничего предпринимать, если сейчас мы развернемся и улетим…

— Не улетим, — огорошил всех профессор Якорн. — Ваша машина сломалась…

— Да, потому, что рядом есть нечто невероятное…

— Да что там невероятного, — отмахнулся профессор с высоты своего роста. — Старо, как мир. Наверняка этот мир до нас, но после катастрофы, посещали какие-нибудь Странники, Предки, Творцы, Ангелы… В разных культурах, как вам известно, встречаются легенды о мифической космической расе, которая тысячи или даже миллионы лет тому назад бороздила просторы Галактики. Ее представители высаживались на разных планетах, изучая их, и на некоторых оставляли следы своего присутствия. Где-то непонятные предметы, где-то измененный пейзаж, а где-то и своих потомков… Например, одно время существовала гипотеза, что в результате неудачного генетического эксперимента, результаты которого были засекречены, а все материалы уничтожены, на Старой Земле и появился человек разумный. Эти Предки-Творы-Странники пытались изучать на обезьянах законы наследственности и в результате «соорудили» гомо сапиенса. Испугавшись, что их накажут за вмешательство в естественный ход эволюции, они удрали, но осталось человечество — вернее, его зачаток в виде нескольких особей, выпущенных из лабораторий. Здесь мы наверняка имеем дело с чем-то похожим. Как бы то ни было, мы обязаны это отметить!

Таиша тут же принялась фотографировать изваяние с разных точек. Сам профессор снизошел до того, чтобы попозировать рядом для масштаба, вольготно опершись на макушку изваяния.

— Неизвестные пришельцы из космоса тут тоже проводили генетический эксперимент? — подал голос Варвич, подмигнув Ольге.

— Откуда мы знаем? Я выдвинул гипотезу. Ваше право, соглашаться с нею или нет, — профессор Якорн наклонился, соскреб немного земли с подножия статуи вместе с мхом и упихнул образец в пробирку.

— Вы не верите в то, что предки вашего черепоида могли все это построить?

— Не верю. Черепоид морское животное. А эти существа явно сухопутные.

Все же они не сдвинулись с места, пока не сделали десяток снимков уцелевшей статуи, а также взяли на память для анализа несколько осколков статуи разбитой. На одном из них нашли следы краски. Профессор Якорн настоял также на том, чтобы прихватить кое-какие здешние растения.

— Тут сухой разреженный горный воздух, — объяснил он, дыша полной грудью. — Совсем другая температура, количество осадков и состав почвы. Значит, и растения могут быть другими. Думаю, будущие поколения исследователей скорее скажут нам «спасибо» за новый вид лишайника, чем за эти «культурные ценности».

Покончив с изучением ступеньки, люди поднялись на плато. Здесь Варвич напрягся — рука стала болеть и дергать еще сильнее. Словно там и впрямь сидел металлический осколок. Он посмотрел на свою ладонь и тихо выругался сквозь зубы — повязка буквально на глазах пропитывалась кровью. Что за черт? Рана открыться никак не могла!

Ладно. С этим потом. Сначала дело.

— Вот, — сказал он, второй рукой обводя сооружение, — что я нашел.

— Мамочки! — Ольга сделала несколько шагов, всплеснув руками. — Как будто эти… ну… не помню, но я в школе по истории проходила. На Старой Земле такое бывало. Какие-то индейцы строили… то ли ольмеки, то ли тольтеки… помню, что на «—ки» заканчивалось. У нас в Гагаринске в основном историю факультативно преподавали — больше рассказывали про культуру и обычаи, чем про всякие войны-революции.