Второй, третий… последний 2

— Старыми каналами и акупунктурой?

— Нет. Из-за разрыва пупочной чакры каналы мгновенно усыхают.

— Как у смертного? Получается, трансформация тела — первична? Если эта часть пойдёт неправильно, дальнейшее сложно предсказать.

— Из того, что мне известно, катастроф не случается — в случае неудач, как ты верно заметил, просто становятся смертными. Без возможности практиковать снова.

Алекс думал минут пять, прежде чем задал следующий вопрос:

— А как работают пилюли прорыва?

— Я ими не пользовалась. Насколько знаю, они с одной стороны накачивают энергией, а с другой — запускают процесс очистки.

— Очистки от мутагена?

— Никак не привыкну к этому твоему слову… Будто в ухо жук заполз… Бр-р-р-рр! — Морозная Ночь скорчила личико. — Правильно.

— Если избавить тело от всех загрязнений, то начнётся прорыв? Если озарение уже было.

— Не обязательно. Если и начнётся, то может закончится плачевно. К нему долго готовятся. Энергия. Помнишь? Пилюли ещё снабжают энергией для трансформации. Не все могут позволить себе медицину, копят силу десятилетиями. При недостатке энергии как минимум станешь инвалидом без возможности дальнейшей практики — застрянешь на половине пути: старая система каналов разрушится, а новая не образуется.

— … Но тело уже будет бессмертным.

— Ты думаешь, что это твой случай? — продолжила неозвученную мысль женщина. — Это и есть особенность твоего тела? В том мире, где ты жил, нет этого муу… мудакгена.

Алекс хохотнул:

— Генов мудачества-то как раз много… Если серьёзно, то точно есть, но что-то своё. Мои попытки занятий практикой в условиях очень жёстких энергий как-то повлияли на меня. Условно говоря, если тренировать удары под водой, то на воздухе будет во много раз легче.

Содержательная часть разговора закончилась — началась пытка Алекса на предмет устройства Земли. Как живут, что вызывает мутации, про радиацию, канцерогены, фармацевтику…

Главное, что вынес Алекс из этой беседы — механизм это что-то вроде половины пилюли. Он очищает тело, но не решает проблемы с энергией. Скорее всего, с ним переход на следующий этап пройдёт гладко. Пилюли, созданные практиками просто напросто не рассчитаны на животный мутаген. Как и практики. Они разработаны для «нормального» процесса. Приобретённые отклонения наследуются и переходят на следующий этап, дестабилизируя процесс перехода.

Прошлая теория о «самопрограммировании» на переход не опровергнута, просто приобрела материальную основу. Кроме той чёрной грязи, выведенной на первых этапах из меридианов и узлов, есть нечто, растворённое во всём теле. Ну и конечно же тот момент построения энергосистемы, который Морозная Ночь описала как «само» — это явное свидетельство наличия «программы» подготовленной заранее.

С какой стороны не посмотри, механизм очистки — это половинное решение, но пока что безальтернативное.

Бонус

Несколько мечей, найденных в пещере:

Тропка, упирающаяся в формацию:

Виды, созданные с помощью иллюзорных формаций:

Часть десятая

Полна адского смрада и самых разных улыбок

Если столица показалась Алексу странной, то город Жидкого Пламени вовсе не напоминал ничего привычного. Как вообще люди здесь живут? Они, конечно, называются бессмертными, но не неуязвимыми же! Здесь столько проблем, помимо очевидной — высокой температуры. Из-за постоянно текущих рек лавы, кислорода в окружающем воздухе очень мало, он выгорает. А ещё пар ы серы. Город воняет адом! Да и выглядит как Ад: повсюду стоят башни, похожие на термитники, а редкие кварталы построены из костей гигантских монстров, которые не подвержены влиянию расплавленного камня. И вечные сумерки: поднимающиеся вверх испарения создают над городом почти непроницаемые для солнечного света облака.

Почему секте Малой Печати рады в этом городе, Алекс понял, едва вступил на эти земли. Здесь все пространство для жизни защищено формациями, а парни в робах по ним эксперты.

Формально, он не вступил, а влетел на территорию города, ведь пешком тут ходить не приятно. Нет, дорога имеется, именно на ней Алекс увидел кучу защитных печатей, но она слишком уж извилиста, пока никто не видел, мужчина решил срезать эти петли. По дороге водят невольников, чья судьба сгинуть на шахтах. Низкоуровневые, они не могут летать, потому для них обустроили пешие пути. Да и те из их братии, кто дорос до полёта, не могут себе позволить летающих артефактов, иначе стали бы они должниками?

Алекс, заметив людей, тут же приземлился и пошёл пешком, чтобы не привлекать внимание к своей «смертной» персоне. Время от времени, когда появлялась возможность, разглядывал защитные формации — явная работа вражеской секты. Пока не сворачиваешь с дороги, дышится легко, а жара от магмы вовсе не чувствуется. Вряд ли работают невольники в таких же условиях — всё-таки они постоянно ковыряют камни, так что размещать на них печати нет возможности. Хотя, наверняка есть что-то переносное, всё-таки должники хозяевам тоже не бесплатно достаются. Смысла морить их, наверное, нет.

— Эй! Ты чего отстал! — Алекс, наученный горьким опытом, тут же отпрыгнул в сторону, и кнут надсмотрщика и погонщика живого товара просвистел в воздухе. Сохранивший рубаху целой мужчина довольно улыбнулся, оборачиваясь.

Суровый блондинистый детина, крупный телом, но по лицу видно, что скорбный умом, сделал шаг назад, запнулся за булыжник и едва не свалился в реку расплавленных камней.

Алекс исчез, чтобы появиться рядом с ним, схватил за руку и выдернул на защищённую дорожку. Надсмотрщик всего-то на третьем уровне, не обладал никакими защитными артефактами. Даже не успел бы долететь до огненной реки, вспыхнул бы раньше так что и пепла не осталось.

— Благодарю, господин! Прошу простить! Я принял вас за одного из должников!

— Кабан, ты кому это кланяешься? — подлетел на дорого выглядящем мече практик, увешанный артефактами. Уровень скрывала, видимо, одна из этих побрякушек, но Алекс сверкнул чудесными глазами и «пробил» защиту: семь открытых чакр.

Естественно, свет, испущенный из глаз не остался незамеченным, да и спасённый прояснил ситуацию, глупо заискивающе улыбаясь:

— Я принял господина за отставшее мя… должника, и едва не упал в реку. Он спас меня, — пояснил парень, подскочивший к старшему.