Второй выстрел

Заметьте, что размышляя об этом, я продолжал сидеть за столом и попивать чаек. А между тем мне стоило большого труда не вскочить и не рвануть немедленно к Мышкину, вопреки всем моим рассуждениям о его беспомощности. Хорошо, что Леля не отличалась наблюдательностью… Наконец я счел, что момент настал, и принялся благодарить и прощаться.

— Да что ты, Володенька! — вздохнула тетка. — Мне-то только радость.

Я уже стоял в дверях, и тут она вдруг спохватилась:

— Ах! Чуть не забыла! У меня ведь еще просьба. Тут книжки лежат… этого… американца-то… Джефа. Он хотел на дачу зайти, а здешнего адреса у него нету. Как его найти, не знаешь? Я б ему позвонила…

— Надо посмотреть в той газете, где он работает. Телефоны редакции… — сказал я. — Знаете что? Давайте их мне, я сам отвезу.

Откровенно говоря, я подумал, что так будет проще, чем звонить и договариваться от ее имени. Книги оказались двумя здоровенными словарями политической и экономической лексики. Я обалдел. Леля заметила мое недоумение и пояснила:

— Это они с Юрой обменивались… через Олечку.

— Понятно, — кивнул я. — Я его обязательно найду и передам. Не беспокойтесь.

Первым делом я все-таки позвонил Мышкину — из ближайшего автомата. Телефон не отвечал. Тогда я решил поскорее разобраться с Лелиным поручением — чтобы за прочими делами о нем не забыть. Тут мне повезло. Газета, в которой работал Джеф и которую обычно так просто не купишь, обнаружилась в ближайшем киоске. Откуда-то из старых разговоров у меня в мозгу засела информация, что он работает в отделе хроники. Я набрал номер и после недолгой путаницы, вызванной наличием в отделе двух Джефов, добрался до того, который был мне нужен.

— А, книги! — сказал он. — Хорошо. Если хочешь, я могу к тебе за ними заехать. Но это вечером, после работы.

Этот вариант меня не очень устраивал. К вечеру я надеялся все-таки раздобыть Мышкина. Вообще после Лелиного рассказа про Глинку у меня почему-то появилось ощущение, что я страшно занят.

— А может быть, ты сам заедешь прямо сейчас? — продолжал Джеф. — Сюда, в редакцию. Выпьем кофе…

— Ладно, — сказал я. — Заказывай пропуск.

Минут через пятнадцать мы с Джефом сидели вдвоем в его микроскопическом кабинете, где вообще-то не было места ни для кого и ни для чего, кроме бумаг и компьютера. Именно так — сидели, хотя сначала я собирался отдать словари и уйти. Но меня, как выяснилось, ждал очередной сюрприз.

— У тебя есть пять минут, Володя? — спросил Джеф. — Я хотел бы поговорить. Совсем недолго.

Я кивнул.

— Что будешь пить?

Я огляделся в растерянности, пытаясь понять, где он ухитряется прятать напитки.

— Это не здесь, — улыбнулся Джеф. — Есть специальная комната. Это — святое.

— Ничего я не буду, спасибо. Или нет, буду. Кофе, если можно.

— Нет проблем. Момент!

Он ушел и почти сразу же вернулся, неся кофе для меня и бутылку воды для себя. Я решительно не представлял, о чем он собирается говорить.

— Давно хочу спросить тебя, Володя, — начал он, особенно тщательно выговаривая слова. — Ты был в гостях у Ольги в тот вечер, когда она приняла снотворное?

— Нет, — недоумевая ответил я.

— А кто был?

— Да многие… Почему ты спрашиваешь?

— Значит, тебя там не было… — не отвечая, пробормотал он себе под нос. — Тогда вот что… Скажи, тебе не кажется странной вся эта история?

Я сделал вид, что не понимаю.

— О чем ты?

— Я был там, — медленно проговорил он. — В тот день. И разговаривал с Ольгой. И я бы ни за что не сказал, что через несколько часов она это сделает. Ни за что. Ты меня понимаешь? Совсем не похоже.

— Я… я думал об этом… — признался я.

— Да? Значит, ты тоже? А ты не думаешь, что об этом стоило бы рассказать… в милиции?

— Пробовал, — сообщил я, не вдаваясь в подробности. — Милиция не видит оснований для беспокойства. Версия самоубийства кажется им убедительной. Все.

— Может быть, стоит поговорить с теми, кто был там вечером? Вдруг кто-нибудь что-то заметил…

— Уже разговаривал. Со всеми, — сказал я.

— И что?

— Да в общем, ничего. Ничего интересного. Никто ничего не знает.

В мои планы не входило вводить его в курс дела.

— А почему ты не говорил со мной? — ни с того ни с сего поинтересовался он.

Я очень удивился.

— С тобой? А зачем с тобой разговаривать? Тебя же там не было. Вернее, ты был, но никого другого в тот момент не было.

— Почему не было? Было. То есть была, — поправился он. — Правда, это неважно.

— Кто — была? — я вытаращил глаза.

— Не знаю, кто. Какая-то средняя женщина.

— Не понимаю, — растерянно проговорил я. — Как это — «средняя»?

— Не так сказал? — огорчился Джеф. — Ах да! Не средняя, а среднего возраста… нет… средних лет.

Не понравилось мне это.

— Как она выглядела? — спросил я, с трудом ворочая языком и пытаясь понять, чем это бессмысленное сообщение меня задевает.

— Не знаю, — он пожал плечами.

— Ты ее не видел?

— Нет. Они с Лелей были на кухне.

— Откуда же ты знаешь, сколько ей лет? По голосу понял?

— Нет. Голоса я не слышал. Она молчала.

Я перестал понимать что бы то ни было.

— Джеф! Как ты можешь знать, что у Лели в гостях была женщина, да еще знать, какого она возраста, если ты ее не видел и не слышал?

— Очень просто, — он снова пожал плечами. — Я слышал Лелю. Она что-то рассказывала про варенье… Как ты думаешь, велика ли возможность, что она говорила с мужчиной?

Я вынужден был признать, что невелика.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул он. — И возраст… Попробуй представить себе молодую девицу, которая сидит с Лелей и обсуждает варенье…

— Ну знаешь! — возмутился я. — Это как-то несерьезно.

— Пускай несерьезно, — Джеф продолжал стоять на своем. — Ты скажи: можешь представить или не можешь?

— Теоретически могу, — я упирался, хотя в душе был почему-то уверен, что он прав.

— Теоретически! — хмыкнул он. — Теоретически это мог быть мужчина-повар. А я говорю про степень вероятности. Хотя вообще-то не думаю, что это имеет какое-то отношение. Я просто так рассказал — для точности.

Мы еще немного попереливали из пустого в порожнее — он явно старался вытянуть из меня хоть какую-нибудь информацию — не поверил, что я ничего не знаю, — а я вовсе не собирался ею делиться. На том и расстались. Расстались, впрочем, друзьями.