Вторжение

Тем не менее, когда мы подъехали к зданию ресторанчика, всё помещение уже было пустым, без единого клиента. И это в самое «горячее» для кафе и ресторанов время — в выходные, когда многие местные жители предпочитают не завтракать у себя дома, а выбираться куда — нибудь в город, чтобы неспешно насладиться утренним кофе и вкусной едой в приятной компании друзей или родственников.

Охранники, проводив нас до дверей заведения, остались охранять его снаружи — так что дрожащему от страха официанту не прошлось ломать голову, куда рассадить всю нашу интересную компанию.

Впрочем, столик для нас всё равно Кейн выбрал самостоятельно — махнув рукой в сторону небольшой ниши возле стены, он велел официанту проводить нас туда.

Не успели мы рассесться, а нам уже принесли по чашке ароматного кофе вместе с подносом, на котором стоял металлический кувшинчик со сливками, сахарница и два стеклянных флакончика с молотой корицей и ванильным сахаром.

Обычно тут такого разнообразия не водилось — и кофе приносили уже готовый: если заказал черный, проносили черный, если с молоком или сливками — то или другое тоже добавляли на кухне.

— Гм… — покосившись на свою чашку, я задумчиво хмыкнула. — Интересно…

— Всего лишь деньги, — пожал плечами Дилан, правильно поняв мою гримасу. — Все разумные существа во всех мирах подвержены одним и тем же порокам. Всем не хватает богатств или власти.

— Чаще и того, и другого вместе, — помешивая ложкой своё кофе, заметил Кейн. При этом он не стесняясь присутствия отца, красноречиво смотрел на мои губы, словно напоминая, что кофе он любит только в одном случае…

Дилан усмехнулся и махнул рукой белому от страха официанту.

— Давайте уже сделаем заказ, а то я целый день ничего не ел.

Мужчины быстро назвали половину меню, я же взяла себе только сандвич с яйцом и апельсиновое суфле.

— А что случилось, отец? Опять наши старые приятели? — приподняв бровь, поинтересовался у Дилана Кейн. — Мы же ясно дали им понять, что всё остаётся по

— прежнему.

— Иногда наши друзья становятся слишком ленивы, — хмыкнул Дилан. — И не правильно оценивают дружеское отношение, которое мы демонстрируем.

— Может быть… — осторожно начал Кейн. Дилан мотнул головой.

— Нет, не стоит. У меня сейчас без дела мается только твой двоюродный кузен, но с нашими старыми друзьями надо действовать по особенному: решительно и хладнокровно, но в тоже время не перегибать. — Повернувшись ко мне, Дилан заметил. — Это как ваши… японцы… чуть что — и сразу харакири. А какой нам прок с мертвого японца.

— Никакого, — подтвердил Кейн. — Что же ты планируешь?

— Нам нужны их ископаемые… Не необходимы — если что, мы можем легко сменить доставку, используя возможности нашего последнего завоевания, но это, сам понимаешь, где находится. В любом случае, пусть немножко возрадуются свободе… А потом, когда ты здесь закончишь… — И на этот месте Дилан довольно расхохотался.

Кейн, улыбаясь, покачал головой.

— А отпуск мне случайно не положен? Я вот женой собираюсь обзавестись. Дети, опять же.

Ложка выпала из моих рук.

— А ты что, девочке ещё не говорил? — подмигнул мне Дилан, перед которым в этот момент официант расставлял многочисленные тарелки.

— Почему же, говорил, — вступилась я за Кейна. — Но это ведь так быстро не делается.

— А как делается? — пытливо поинтересовался Дилан.

— Ну… — я неопределённо махнула рукой. — Во-первых, мы встречаемся меньше месяца.

— В нашей семье у мужчин всегда отличный нюх на лучшие пары, — отмёл этот довод как несущественный, отец Кейна.

— Во — вторых, всякие бумажки. Я тут студентка на ученической визе. Не представляю себе всей этой бумажной волокиты с визами и прочим. Что если иммиграционные власти не откроют мне визу — тогда как, каждый из супругов будет жить в своей стране? Или Кейн согласен переехать в мою страну?

— Не забивай свою хорошенькую головку всякой ерундой, — перетянув меня с отдельного стула на свои колени, мягко попросил Кейн. — Алёнка, все эти проблемы для меня сущий пустяю. Если ты станешь проявлять меньше самостоятельности, я буду только рад.

И. не постеснявшись отца, Кейн наклонился, чтобы поцеловать меня.

Я… я совсем забыла, где нахожусь, пока официант — несчастливый сегодня парень — не обрушил на меня поднос с тарелками.

Точнее, как — то, благодаря мгновенной реакции, Кейн сумел отшвырнуть парня с падающим подносом от нас в сторону — однако одна из чашек. отлетев в колонну неподалеку. так неудачно разбилась, что несколько фарфоровых осколков долетели до нашего столика.

Кейн натурально зарычал, обещая парню скорую смерть.

— Кейн, — положив руки ему на грудь, я тщетно пыталась успокоить парня. — Кейн. пожалуйста. Пожалуйста. милый…

Светлые мужские глаза, моргнув, пристально вперились в моё лицо.

— Как ты меня сейчас назвала?

— Милый, — рассеянно произнесла я. — А что, нельзя?

Кейн рассмеялся, велев парню быстрее убрать осколки.

— Это первое ласковое обращение с твоей стороны, — заметил Кейн. И зачем — то подчеркнул это ещё. — Первое.

— Просто… английский ведь не мой родной, а потому мне не очень привычно использовать эти слова на чужом языке.

— А на родном? — встрял в наш разговор папа Кейна, который в данный момент… уплетал омлет с беконом и смотрел на нас, как на бесплатное шоу. — Какие ласковые слова ты употребляешь на своем родном — на русском, да — языке?

— Ну… насколько я знаю, в английском неформально можно назвать родителей: boddy and mommy, а также родителей- родителей. В русском мы можем так вот «неформально» — ласково, изменить любое имя или название. К примеру, моего младшего братишку зовут Николай — Коля, но мы все называем его ласково Коленька.

Отец Кейна вдруг замер. Аккуратно отложив вилку в сторону. пристально посмотрел на меня.

— Коленька, говоришь… младший брат?

— Ну да, — кивнула я, не понимая, отчего вдруг атмосфера в помещении мгновенно изменилась. Стало как — то зябко и страшно — так страшно, что несмотря на руки Кейна, прижимающие меня к себе, хотелось убежать в сторону кухни, а то и вообще позорно спрятаться по столом.

— Отец, — поцеловав меня в макушку, вдруг подал голос Кейн. — Это не то, что ты думаешь.