Вторжение

— А что ты предлагаешь? — Спросила я, довольная тем, что мы закрыли неловкую тему.

— Поехали сразу в ресторан — тебе сейчас нужно хорошо питаться.

Я согласно закивала — не из-за того, что очень хотела есть, а просто из-за того что не хотелось лазить по горной местности в своем нынешнем плачевном состоянии.

И, тем не менее, даже находясь в столь вялом и виде, я хорошо запомнила поют солнечный, теплый пролетевший как одно мгновение, день.

Много позже, уже находясь в сопротивлении, я слышала тихие перешептывания по поводу этой особенности у пришельцев: у некоторых из них, судя по отзывам наших разведчиков (то есть, скорее, контр разведчиков) иногда возникала подобная реакция на месячные периоды человеческих женщин. При этом, подобное случалось крайне редко — обычно же пришельцы вообще не обращали на подобное внимание. Специалисты, работавшие на сопротивление, строили разные гипотезы по поводу этой редкой особенности… Я же, наслушавшись, откровений Агаты, имела собственное предположение. хотя… Преследуя собственные цели, эта блонди наверняка наврала мне с три короба. А потому грош цена её страшилкам.

Глава 10

Я всегда, сколько себя помню, гордилась самым известным нашим земляком — Юрием Алексеевичем Гагариным. Такая странная, почти иррациональная гордость за человека, который, вспыхнув, словно Данко Максима Горького, озарил землю светом своей улыбки и погас, уйдя в мир Вечной Вселенной… И улыбка эта; и не понимание, как в разрушенном искалеченном войной Гжевске мог вырасти такой открытый, такой добрый, но в то же время такой целеустремлённый человек.

Может, всё дело в незавидной истории нашей местности (и поляки с литовцами, и французы, и немцы не давали мирного житья смоленщине), а может. в самой земле, в самом воздухе…

Я также смотрела на примеры своих близких: бабушки, родителей, Юльки — ине могла себе представить, как мои родные справлялись с испытаниями на своём жизненном пути.

Бабушка, которой достались самые страшные военные и тяжелые послевоенные годы; мама и папа, которые выживали и в трудные 80-е, и в разухабистые 90е — выживали вместе, выживали, как могли, сохраняя семью и любовь…Юлька, моя любимая старшая сестрёнка, которая, оступившись в самой ранней своей юности, сумела собрать себя по кусочкам и устроить свою жизнь и своё будущее.

Я искренне восхищалась своими родными и силой их духа, ещё сама не зная, что эта фамильная упрямость вместе с гагаринской целеустремлённостью поможет мне выжить на чужом континенте во время порабощения нашей расы.

Помню, когда я, порядком истощавшая за десять дней экстремальной диеты (вода из ручья — дикие ягоды — вода из ручья), я то и дело проваливалась в голодные обмороки; как брела наобум, сама не зная куда, пытаясь, насколько могла, вспомнить уроки ОБЖ (или окружающего мира?) где объясняли как ориентироваться в лесу… А в голову почему-то то и дело приходили воспоминания о том дне, когда я поняла, что на самом деле из себя представляет Кейн.

Ну, по крайней мере, как я тогда думала…

Самое смешное, что это был мой последний рабочий день в клининговой компании — я уже попрощалась со всеми своими клиентами, у которых убирала в домах, уже договорилась с начальницей, что в случае, если мне понадобится рекомендация, я могу дать её номер телефона — оставался лишь последний дом «страшных белых вампиров», как смеясь, называли между собой дом Кейна мои подружки.

В тот день не было ни солнечных, ни лунных затмений, ни даже внезапного урагана — всё так же светило яркое Денверское Солнце, всё так же громко пели птицы на деревьях, и стрекотали кузнечики в траве. Ничто не предвещало беды… кроме Агаты, которая, к моему сожалению, оказалась дома, когда я приехала убираться.

Едва открыв заднюю дверь на кухне, я тут же услышала её голос, доносившейся из гостиной — и поняла, что уборка сегодня будет самым настоящим мучением.

— Понимаешь, Стар, это единственная возможность, — возбуждённо вещала Агата. — Он не отступится, я знаю. Эта девка настолько запудрила голову наследнику, что…

Низкий мужской голос прервал Агату, бросив резкую фразу на датском.

— Пожалуйста, по — английски, — жалобно протянула Агата.

— Зачем? — спросил мужчина, всё же перейдя на этот язык.

— Его приказ, — всхлипнула девушка. — В этом доме мы должны говорить только на языке аборигенов. Скоро он вообще заставит Высокие рода учить все языки этой мерзкой планетки.

— Не выдумывай, — насмешливо фыркнул обладатель мужского голоса. — Мой кузен не самодур и не деспот. С этой ролью отлично справляюсь я один.

— Но Стар…

Идиотское имечко для человека, подумала было я, однако новая фраза мужчина заставила меня замереть и сильнее вслушаться в прекрасную, без единого намёка на какой — либо акцент, речь.

— Девочка, ты слишком много на себя берешь. Не забывай, ты не единственная, выведенная для правящего рода… — ещё с десяток таких как ты наберется в семьях Совета.

— Но я самая сильная, — фыркнула Агата.

— Мне не нужна самая сильная, — насмешливо произнёс мужчина. — Да и мой кузен, кажется, нашёл прекрасную замену твоей кислой физиономии.

Агата, судя по звуку, даже зарычала от злости.

— Это ничего не значит, она всего лишь для него экзотика! — ядовито прошипела блондинка.

— Если её кровь будоражит наследника больше, чем твоя… — продолжил, явно издеваясь над Агатой, мужчина.

— Она надоест ему! — завизжала блонди. — Новизна пройдет — вот увидишь, и от этой девки не останется даже и следа в его воспоминаниях.

— Ну — ну, — хмыкнул мужчина. — Твоими бы устами…

— Ты ведь ещё не пробовал моей крови, — вдруг резко успокоившись. «пропела» Агата. — Меня ведь сразу отдали наследнику… Но я могла бы прямо сейчас..

В гостиной послышалась какая-то возня, затем мужчина громко выругался (ну. насколько я поняла по его интонации) на датском.

— Детка, ты ещё неоперившийся птенец, чтобы играть со мной в такие игры.

Согласен, твоя кровь пахнет вкусно — но и у других девиц, рожденных под нас, запах приятный. Так что, извини… В другое время я бы с удовольствием тебя трахнул — с разрешения Кейна, естественно. Устроили бы тройничок и отымели бы тебя во все щели, как последнюю рабыню. Но баб для траха мне хватает, а спрашивать насчет тебя — себе дороже… Ещё навяжут, как лишний груз…

— Стар!

— Дам тебе бесплатный совет, малышка, — продолжил, будто и, не услышав стона Агаты, мужчина. — Только из уважения к твоему отцу и деду. Не пытайся переиграть наследника… Ты не выиграешь, но можешь стать причиной унижения своего рода.

Кейн не может на самом деле выбрать её.

— Не тебе решать, — отрезал мужчина. — Подумай о своей семье и никогда больше не смей обсуждать действия наследника, если, конечно, ты и дальше хочешь сохранить свою прекрасную головку на своих прекрасных плечиках.

Как младший ребенок в семье, я всегда знала, когда можно ещё подслушивать (к примеру, мамины взрослые разговоры с Юлькой), а когда надо делать ноги, чтобы тебя не застукали. Вот и сейчас, смекнув, что разговор Агаты с её собеседником зашёл в тупик, я поспешила тихонько закрыть дверь кухни, чтобы тут же открыть её уже с нарочитым шумом — мол, только что зашла в дом: ничего не знаю, ничего не слышала.