Вторжение
Шрифт:
— Эй, парень, — рыкнул один из бугаёв. — Валил бы ты отсюда. Эта девка — наша.
Усек?
— Нет, — хмыкнул «парень», не спеша снимать капюшон. У кого — то сегодня день явно не задался — иначе, зачем ему снимать напряжение с помощью первых попавшихся бедолаг?
— Жалеешь их? — хмыкнул парень в капюшоне, на секунду блеснув своими светлыми. почти прозрачными, глазами. — Жалеешь эту шваль?
Я пожала плечами.
— Просто хорошо знаю, как вы умеете убивать
— Милая, твоё отношение к моей расе огорчает меня до глубины души. — шутовски поднеся сложенные ладони
Подмигнув мне, он тут же скинул капюшон, заставив всех громил, как по команде. отступить на два шага назад.
Только вот, на свою беду, отступили они в мою сторону.
А дальше…
Снова подмигнув мне, Кейн тут же отрастил на руках огромные когти: нечто среднее между перчаткой Фреди Крюгера и когтями велоцираптора — длинные. невероятно прочны, острейшие инструменты для убийства.
Не успела я даже моргнуть, а Кейн. не особо напрягаясь, уже перерезал горло последнему громиле.
Отшвырнув мертвое тело в сторону, пришелец повернулся к единственному. оставшемуся в живых парню, — который, застыв на месте, казалось, даже не моргал от испуга.
— Бу, — издевательски протянул Кейн. Парень дернулся — по брюкам его тут же расползлось мокрое пятно, и судорожно побежал к двери, при этом тот и дело оглядываясь на нас.
Наконец, когда дверь уже была открыта. а парень, счастливо вздохнув, оказался за порогом, Кейн выстрелил в него, оставив от парня маленькую горку чёрного пепла.
— Нам, конечно, нужны рабы, — скривился пришелец. — но этому далеко даже до раба.
Биологический мусор.
Только сейчас я заметила, что его руки опять приняли нормальный. «человеческий» вид. Обычные мужские ладони — и не скажешь, что пару минут назад они напоминали смертельное оружие из фантастического фильма.
— Знаю, радость моя, — неправильно, от слова совсем, истолковал мой взгляд Кейн. — Я тоже соскучился. Приятно, знаешь ли, когда тебя так трепетно ждут: голые ножки, кровь — всё, как мне нравится.
И только тогда я вспомнила, что сижу перед ним в трусах. В ОДНИХ ТРУСАХ Кейн, не спеша, подходил ближе: крылья его носа раздувались, словно у хищника. почуявшего желанную добычу.
— Хищники тоже не свободны от своих инстинктов, — пожал плечами Кейн, каким — то странным образом правильно уловив мои мысли о себе. — Мы охотимся, чтобы жить, охотимся; охотимся, чтобы привлечь свою самку. — В белом освещении люминесцентных ламп опасно блеснули совсем не человеческие клыки. — Охотимся на свою самку. Особенно если девочка нам попадается упёртая.
Нависнув надо мной, он шумно втягивал в себя воздух. Глаза его теперь даже отдалённо не напоминали человеческие; черты лица заострились, клыки стали ещё длиннее.
— Такой сладкий, чарующий запах, — протянув руку, он дотронулся до моей макушки, провёл ладонью по лицу, спустившись к шее.
— Знаешь, ни у одной самки нашего вида нет такого запаха… Ни у кого нет. Только у тебя.
Резко дернув меня за плечи, Кейн в одно мгновение поменял нас местами: теперь это он сидел на брезенте, я же сидела на нем, пытаясь хоть как — то прикрыть свои ноги. Какой там…
Без труда
отведя мои руки в сторону, мужчина наклонился к раненному бедру и впился клыками в рану.Вздрогнув, я застонала от боли — вызвав этим у Кейна обратную реакцию — он не только не ослабил свою хватку, но даже наоборот, ещё сильнее впился в моё тело своими сильными пальцами. Благо, что без когтей.
Я знала: пройдёт каких — нибудь пару минут, и от моей раны не останется даже и следа. Только вот Кейн станет чувствовать меня ещё сильнее.
И дальше.
Я так и не выяснила — все ли захватчики обладают способностью залечить раны. или это мне персонально повезло, но только теперь вставал другой вопрос: как избавиться от этого везения. Упорство, с каким Кейн продолжал меня преследовать, пугало — казалось бы, зачем такому бравому парню какая — то девчонка из расы рабов?
А ведь за полгода моих скитаний по всей территории Америки, иногда даже с заходом в Канаду (границ теперь, как таковых, не было) — за всё время, прошедшее с момента захвата нашей планеты чужаками, я ни разу не слышала о «смешанных» парах. Мы для них были кем угодно, но только не партнерами.
Так что же на самом деле нужно от меня Кейну?
— Сладость моя, не будь такой серьёзной, тебе не идёт, — оторвавшись, наконец, от моей раны и «втянув» клыки обратно, весело протянул захватчик.
— Тебе не надо больше ни о чем заботиться: о тебе теперь буду заботиться я.
Светлые, почти прозрачные, глаза сверкали словно бриллианты на ярком Солнце… пытаясь подавить мою волю?
— Милая, не сопротивляйся мне, — схватив меня за подбородок и властно поцеловав в губы, рыкнул Кейн. Впрочем, поцелуй его заметно смягчил. Уткнувшись куда — то в область моей шеи, захватчик несколько раз шумно втянул в себя воздух.
— Твой запах сводит меня с ума… А твоя кровь — самый изысканный эликсир жизни их всех тех, что я пробовал. А пробовал я немало, — многозначительно заметил Кейн. — Жду — не дождусь нашего полного соединения, моя чистая, ещё никем не покрытая девочка.
Мы встретились взглядами.
Так он и об этом знает? — пронеслось у меня в голове.
Кейн довольно, как — то по особенному, ухмыльнулся, заметив:
— Ты же не думала, что я не почую?
— Я не думала, что тебе есть до этого дело.
Кейн хмыкнул, снова обнажив клыки.
— Мы — не привередливы и найдя цветок своей жизни, наслаждаемся её ароматом без ваших ханжеских человеческих предрассудков. — Выставив вверх ладонь, Кейн демонстративно отрастил свои огромные когти. — Мы просто убиваем всех, кто был в цветке до избранника.
Сглотнув от испуга, я осторожно поинтересовалась.
— А что, если кто-то окажется сильнее избранника?
— Тогда избранник будет убит, — безразлично пожал плечами Кейн. Втянув когти, он принялся легонько водить пальцами по моей оголённой коленке. — Но знаешь, я только сейчас понимаю, насколько это не то… Знать, что это именно ты раскрыл цветок, что ты, только ты, и никто другой побывал в нём, чувствовать изменение аромата цветка — когда запах избранной смешивается с твоим собственным — и нет ничего чужого, ничего не от тебя…