Вторжение

Парень, сумевший дорваться до тела одной из высших, наверняка настолько обалдел от произошедшего, что перестраховался везде, где только возможно — чтобы случайно не подставить свою родовитую девочку… А значит шлюп на пару часов точно безопасен — должен быть безопасен, если я что- то ещё понимаю в логике. А потому…

Надо бы когти отсюда как можно быстрее.

Пара часов — это если не считать Кейна, который скоро восстановится и пойдет за мной следом.

Затаив дыхание, я запустила систему управления флипа — на память воспроизводя действия, которые показывали боевые пилоты американских воздушных сил…

Вроде всё заработало. Сверилась с картой на дисплее — оказывается, две недели, которые я плутала по местности, я двигалась абсолютно правильно — карта указывала, что пресловутые амбары находятся в каких то пятидесяти километрах от Баффало.

Я улыбнулась сквозь слезы. Со шлюпом это не расстояние… а что, если махнуть дальше, и перемахнуть через Ниагарский водопад на канадскую сторону?

Глава 4

Выдохнув, я нажала по памяти нужные клавиши — точнее, просто прикоснулась к панели в тех местах, где они должны были быть. Флип тут же пришёл в движение, резко набрав высоту — казалось, будто поднимаешься в скоростном лифте.

Карта тут же замигала, уточняя параметры пункта назначения. Затаив дыхание, я указала Ниагара Фолс небольшой городок на территории США. Вообще то, городов с таким названием два — но второй уже за канадской границей.

Туда, куда я как раз и стремилась всё это время.

После вторжения, когда мне удалось улизнуть на улице от первых захватчиков, я ещё не понимая толком, что происходит, вернулась в общежитие колледжа, где случайно, буквально на лестнице, встретила двух наших соотечественников: Димку с Ильей, и их приятеля Кевина — из Канады. Ребята, которые учились в местном колледже на программистов, быстро оценили происходящую ситуацию и уже с рюкзаками выбирались из здания общаги.

— Смывайся, пока можешь, — рыкнул Димка, попутно разворачивая какую — то карту…

— Нам нечего им противопоставить.

И ребята, более не теряя времени на разговоры, помчались по лестнице вниз. Я же просто стояла и смотрела им вслед… в полной растерянности, что же делать мне. Бежать? Но куда…

— А, блин, — рыкнул вернувшийся за мной Илья. И, ухмыльнувшись, добавил фразу из Брата — Русские своих на войне не бросают. Давай, Алёна, смываемся…

И мы побежали все четвером.

План ребята был прост: перекладными путями добраться до канадской границы, откуда до Аляски — а уже там и до Чукотки недалеко…

— Вы можете остаться у меня, — каждый раз добавлял Кевин, когда речь заходила о наших планах. — В Эдмонтоне.

Мы, трое, кивали и упорно мечтали о доме.

Только путь из Денвера, где находился наш колледж, до Аляски оказался непреодолим. Нас сцапали уже через пару дней.

Зажмурившись, я запретила себе вспоминать то, что происходило в плену. Мужчин отсеивали на сильных особей — тех, кто мог быть полезен захватчиком, и тех, на кого не стоило тратить ресурсы. Впрочем… захватчики что-то делали с людьми… мужчины — после процедур, они становились абсолютно послушными воле инопланетян, этакими биороботами — не больше, не меньше…

С женщинами было примерно тоже самое. Единственное — захватчики не тратили время на обработку женских мозгов, предпочитая действовать по старинке — наручниками (электронными браслетами) и железной — дисциплиной.

Сельскохозяйственные (вроде бы) работы, жилье в общих бараках, и постоянное наблюдение… Смены в полях, накрытых тентами, длились по восемь часов в сутки — просто таки нормированный рабочий день. Зато после…

Девчонки быстро заметили: захватчики отбирали для своих вечеринок только женщин, у кого на руке браслет мигал зеленым. Их либо пускали по кругу сами пришельцы, либо отдавали на потеху «биороботам», наблюдая за изнасилованием девушек и женщин как за интересным кино..

У кого браслет мигал красным, уже не трогали — наоборот, определяли на легкие работы и давали усиленное питание. Рабы должны воспроизводить рабов.

Ужасно, но со временем многие девчонки сами старались попасть на «вечеринки» захватчиков.

Я устало потерла лицо, вспомнив, как несколько первых недель в плену специально мазала вещи… собственными фекалиями. Приметила, что инопланетяне — те ещё чистюли, и была уверена — меня насиловать не будут.

Либо пустят в расход, либо станут сторонится… Так и вышло.

Только когда девчонки уже стали сами вешаться на врагов, я вздохнула с облегчением и отправилась после отбоя в душевую… Дура была, не знала, что у них и там наблюдение имеется. Устроила шоу. Из душевой меня выволокли за волосы…

Я до сих пор помню, как они измывались надо девчонками передо мной… Как уродовали кожу молоденькой блондинке, которая посмела закричать от боли… А когда эти ублюдки стали надвигаться на меня…

Кейн, ворвавшись в помещение, скупыми, будто бы ленивыми движениями, убил всё отделение своих же воинов.

Я тогда единственный раз была по настоящему рада его видеть. Если, конечно, не считать того времени, когда я, наивная идиотка, встречалась с мальчиком — мажором.

Впрочем…тогда, в плену, он меня действительно спас. Чтобы не говорила потом Агата — или Агарет.

Тогда же я впервые увидела, как они умеют изменяться — Кейн раскидывал своих воинов отнюдь не человеческими руками — это было страшное, непередаваемое зрелище. Казалось, пришелец сошёл с ума, не реагируя и не отвечая своим же… В зал дЛя «развлечений» ворвалась новая группа военных инопланетян — и они были тут же растерзаны Кейном, затем последовала вторая, третья…

Наконец, один из командиров лагеря — судя по голосу, этот был тот, кто следил за браслетами, через стоны умирающих, что-то прокричал Кейну на их родном языке.

«Мой пришелец» услышал это далеко не сразу — к тому времени пострадало ещё несколько захватчиков. И всё же…

Внезапно склонив голову на бок, Кейн как — то резко прекратил убийства, пристально посмотрев на меня. Затем с шумом втянул в себя воздух.

Из — за двери опять послышался всё тот же голос. Кейн, обернувшись, что-то сердито рыкнул, направляясь в мою сторону.

Я. полностью голая (из душевой же вытащили!), жалась к ножке каменного стола, со страхом взирая на надвигающегося нелюдя.

Резко схватив меня на руки, Кейн ткнулся носом куда — то в область моей шеи — между шеей и ключицей и тяжело задышал.

— Если тронули — всех до последнего уничтожу, — прохрипел он на английском. И тут же произнёс что-то на своём, добавив снова по английски. — Каждого… каждый род. До последнего колена… Всех.

Однако, продолжая меня обнюхивать, Кейн словно успокаивался.