Вторжение

Сначала увели мужчин — многие из них возвращались в свои бараки без брюк и даже нижнего белья — их члены, уменьшившись в размерах, болтались при ходьбе, вызывая у меня новый приступ тошноты.

Затем настала очередь девушек.

Я вряд ли бы поднялась сама — слишком болели рёбра — и даже разряды, посылаемые через браслет, не смогли заставить меня подняться. Наконец, один из захватчиков, догадавшись, что я физически не могу встать сама, велел двум другим девушкам отнести меня в комнату.

Уже в бараке, Анжела, которая сама к тому времени едва пришла в себя. осмотрела мои ребра и тут же, побледнев, наложила тугую повязку.

— Это всё, что я могу сделать в этих условиях, — произнесла она, кусая губу…

Посмотрев друг другу в глаза, мы одновременно заплакали.

А на следующий день звуковой сигнал снова разбудил нас рано утром, призывая вставать с кроватей и идти работать на поля.

Я в тот день работала медленно {очень болели ребра), но и остальные девчонки из тех. кому случилось попасть в белый зал, тоже едва справлялись с привычным ритмом работы — может быть поэтому захватчики не жалили нас разрядами за медлительность, а наказывали лишь за явные ошибки.

Мы всё ещё не могли придти в себя после вчерашнего… и тем ужаснее нам было наблюдать за тем, как редкие девушки, прервав работу, начинали заигрывать с захватчиками, призывно им улыбаясь и даже, оказавшись рядом, совсем откровенно касались ширинок мужчин.

Пришельцы, ухмыляясь, тут же, при нас, пользовали дурёх: вместе, по очереди; у стен, на столах с инструментами, и даже на земле…

После этого девушкам делалось послабление на душ и дополнительный отдых — слишком дешево, чтобы себя продавать, но такие всё — равно находились Первое время остальные тряслись — как бы не дошла до них очередь, но пришельцы на девушек, работающих на полях, практически не обращали внимания — и использовали для секса только тех, кто сам к ним подходил…

Спустя несколько дней ночной кошмар снова повторился. «Начальник лагеря» (так я называла этого немолодого пришельца про себя) снова заглянул в наш барак, поинтересовавшись, есть ли среди присутствующих желающие на спаривание.

Желающих, естественно, не нашлось.

Кивнув своим подчинённым, захватчик стал ожидать, когда необходимое количество женщин будет отобрано.

Надзиратели пошли по рядам, сканируя девушек, затаившихся на своих кроватях.

Отобрав Анжелу — и даже похотливо подмигнув ей при этом, один из надзирателей остановился возле меня. Посмотрел на сканер — на меня. Снова на сканер.

Обернувшись, крикнул что-то на своем языке начальнику.

Через минуту меня уже уложили на кровать — я лежала на спине и смотрела на какой — то прибор в руках начальника лагеря.

— Не надо терпеть, — поджал губы пришелец. — Надо говорить.

Дальше меня окутало какое-то сияние… Я почувствовала, что боль, которая сопровождала каждое моё движение в течение этих нескольких дней, исчезает, растворяясь в свете.

Наконец, всё кончалось.

— Отдыхай, — велел захватчик, убирая прибор в карман. Однако назад, к дверям, он не вернулся — его то и дело подзывали другие надзиратели к других девушкам, у которых браслеты светились красным.

То, что браслеты отчего — то меняют цвет, мы заметили уже на следующий день после «случки»… но думали, что это, наверное, штрафные баллы за плохое поведение…или что-то вроде того.

Однако «начальник лагеря», каждый раз подходя к девушке, чей браслет светился красным, так отрыто радовался, что становилось понятно — красный цвет означает что угодно, но никак не штрафы.

Тем, у кого браслеты поменяли цвет, пришельцы тут же принесли несколько новых комплектов одежды уже не зелёного, а бежевого цвета. Было так же объявлено. что эти девушки остаются в нашем бараке только до утра — а утром они обязаны переселиться в другое место.

Что это означает? — набравшись смелости, спросила одна из девушек — из тех, чей браслет светился теперь красным.

— Вы вынашиваете детеныша, — спокойно ответил «начальник лагеря». — Вам положено более удобное местопребывание, и менее активная работа. Не волнуйтесь, — тут пришелец по акульи кровожадно улыбнулся. — Мы позаботимся о вас.

Многие из девушек, которым ранее посчастливилось избежать случки, теперь чуть ли не завистливо смотрели на обладательниц красных браслетов. Ещё бы! Лучшее жилье, больше еды и меньше работы — что может быть прекраснее!

Я сжала зубы, чувствуя себя необыкновенно гадко от того, как мало надо человеку. чтобы скатиться до уровня животных… Или они этого от нас и добиваются?

Когда, спустя несколько часов, Анжела вернулась в барак, на ней не было живого места

— Пришельцы, оказывается, любят садо-мазо, — усмехнулась она, повернувшись ко мне обнажённой спиной, на которой не было живого места. — И их возбуждает запах крови.

Подскочив с кровати, я попыталась поддержать девушку.

— Не надо, — она отшатнулась, не желая ко мне прикасаться, — я грязная, Лина… очень грязная.

На темной коже были хорошо заметны не только кровавые подтёки, но и остатки спермы, стекающей по ногам девушки.

И, тем не менее, не смотря на всё сопротивление Анжелы, я сводила подружку в душ и сама помыла её — здесь, в этом ужасном бараке мы за несколько дней уже стали сёстрами, которым нечего стесняться друг друга.

Она мыла меня, когда мне отбил ребра этот жесткий урод, теперь я мыла её, возвращая долг.

Наши глаза были полны слёз, а мысли — безнадёжностью будущего.

Утром браслет у Анжелы покраснел, а я… я нашла радикальный способ как отвадить от себя захватчиков.

Скажу сразу, мне нелегко далось то, что я в конце — концов сделала — просто, вспоминая израненную Анжелу, я понимала, что выбора особенно нет: либо ходить измазанной собственными фекалиями, либо чужой спермой.

И я, признаюсь, выбрала первый путь.

Многие в бараке думали, что у меня просто поехала крыша: никто в здравом уме подобного не сделает…А я, оставшись одна (Анжелу переселили в особый барак для беременных), тряслась в ожидании новой «случки».

Это случилось уже через день: все так же вошёл «начальник лагеря». всё так же по рядам стали прогуливаться его подопечные. Поравнявшись с моей кроватью, захватчик повёл носом и, сморщившись. тут же отошёл в сторону — избавив меня от ужасной участи.

Так прошло что-то около недели. К концу второй недели наш барак покинуло уже человек семь — все беременные уходили жить в отдельный барак. Как потом удалось выяснить нашим девчонкам, для беременных захватчики не скупились: их барак на самом деле представлял собой огромное помещение с отдельными комнатами, кухней — столовой, в которой всегда была доступна еда. а также помещения с вполне земными развлечениями вроде кабельного телевидения и музыкальных станций (оказывается, всё это ещё существовало на Земле).