Вуаль для Евы

Дитя девятого измерения, способное проходит сквозь все остальные.

Выше только Она.

Создавшая все. Истинная.

Сила творения.

И она готова принять меня обратно. Она любит меня.

Я чувствую благословение.

И несусь прочь.

Чтобы собрать то, что потеряла. Осколки своей памяти.

Она сорвала последнюю вуаль.

Но набросила ее я сама.

Пришло время расплаты.

Пришло время вспомнить все.

Часть 2

Когда "вчера" вливается в "сегодня".

"Откуда у нас смелость, желание жить, как мы можем совершить движение, спасающее нас от смерти в мире, где любовь побуждается ложью и заключается единственно в необходимости утоления наших страданий тем, что заставило нас страдать?"

Пруст Марсель.

"…Нас никто не заставляет страдать. Насилие, которое. мы совершаем и которому подверглись, обвинения, примирения, восторги и муки любви основаны на социально обусловленной иллюзии, что две действительные личности находятся во взаимосвязи. При некоторых обстоятельствах это опасное состояние галлюцинации и мании, мешанины фантазий, разбитых сердец, возмещения и возмездия.

Однако при всем этом я не отбрасываю случаев, когда любящие могут открыть друг друга, мгновений, когда происходит признание, когда ад превращается в Рай и нисходит на землю, когда это безумное увлечение становится радостью и праздником.

И, по крайней мере, оно заставляет Детей Леса быть добрее друг к другу, выказывать некоторое сочувствие и сострадание, если остались хоть какие-нибудь чувства и страсти."

Р.Д. Лэнг.

США, Нью-Йорк, Бруклин.

2000 г.

— А ты можешь сложить все четырнадцать кубиков в эту коробочку? — спросила худенькая белокурая девочка, подняв голубые глаза на высокого темноволосого мужчину, сидевшего в кресле и с улыбкой наблюдающего за ее играми.

— Конечно, могу. — кивнул он.

— Почему же ты не поможешь мне? — спросила она, пытаясь запихнуть в стеклянный тубус десятый кубик. Все остальные идеально соприкасаясь между собой, были аккуратно уложены внутрь. Но десятый никак не хотел уместиться так, чтобы не осталось зазора между ним и другим кубиком.

— Потому что ты должна это сделать сама, Дезире. — мягко ответил мужчина.

— Так нечестно, Адам. Мы играем в кубики много лет, но я никак не могу разгадать, в чем загвоздка. Для десятого нет места.

— Ты найдешь место не только для десятого, Дез. Но и для остальных.

Адам встал и подошел к огорченной девочке, присел перед ней на корточки. Она горестно вздохнула, и он приподнял ее лицо за подбородок. Глаза его смеялись.

— Выше нос, Дезире Вильмонт. Тебе только одиннадцать лет. Вся жизнь впереди.

— Но это невозможно! — раздраженно фыркнула она, снова взяв ненавистный шестиугольник, и наугад ткнула его в почти заполненный тубус. Глаза Дезире расширилась от восторга, когда она поняла, что попала пальцем в небо. Сияющая улыбка мелькнула на губах. Грани идеально сливались. У нее получилось.

— Вот видишь. — Адам ласково провел рукой по голове девочки. — Для тебя нет ничего невозможного.

— Так медленно. Я учусь, как черепаха. — снова вздохнула Дезире. Огромные озера глаз остановились на лице ее единственного друга. Иногда ей казалось, что она любит его больше, чем своих родителей. Наверно, это плохо…. — А мама так умеет?

— Ты же спрашивала у нее вчера. — он улыбнулся, растрепав ее челку.

— Она могла соврать. Или ты ее попросил не помогать ей. Ты — противный, Адам. Специально мучаешь меня.

— Я хочу, чтобы ты научилась принимать самостоятельные решения. Без подсказок. Ты же уже взрослая, Дезире. Ты справишься сама.

— Конечно, я взрослая. — фыркнула девочка, поднимаясь с колен. — Ты пойдешь со мной в парк? Сегодня так тепло.

— Почему бы тебе не позвать подружку? — бросив взгляд в окно, сквозь которое в комнату лился солнечный свет, спросил Адам. Он встал и подошел к раскрытой фрамуге. Действительно, чудесный день.

— Ты знаешь, что у меня нет подруги. — убирая кубики в шкаф, легкомысленно заявила Дезире.

— Ты должна общаться, Дез. — Адам обернулся, прислонившись спиной к подоконнику. Солнечные лучи соткали вокруг темноволосой головы сияющий нимб. Дезире рассмеялась.

— У меня есть личный ангел со сверкающими глазами, и мама с папой. Еще Сэмми, которая понимает меня лучше, чем все одноклассники вместе взятые. Разве нужен кто-то еще?

— Жизнь не заключается в стенах этой квартиры. — серьезно сказал Адам Блейк. — Тебе скучно с ровесниками, я это понимаю, но ты не должна подавать виду, что чем-то отличаешься от них.

— Но я другая, Адам. Все, что я вижу вокруг, отличается от того, что доступно глазам остальных людей. — девочка лучезарно улыбнулась, рассыпав по плечам светлые локоны.

— Контролируй свое видение. Ты умеешь держать сознание в рамках определенной частоты. Прежде всего, помни, что сейчас мы принадлежим этому миру. Не играй с реальностью. Ты обязана понимать важность своего предназначения. И, если ты не сделаешь то, о чем я тебя прошу — сделаю я. Я бы этого не хотел.

Дезире смутилась, потупив глаза. Строгий тон ее друга и учителя всегда заставлял ее испытывать досаду и стыд. Она не хотела разочаровать его.

— Я постараюсь, Адам. Я буду самостоятельной и серьезной. — пообещала девочка.

— Что за умные лица? — в комнату вошла высокая и стройная рыжеволосая женщина в изумрудном платье. Дезире стремительно бросилась к матери и крепко обняла ее.

— Мамочка, ты пойдешь со мной в парк. Адам не хочет. Он уговаривает меня завести друзей.

— Правда? — зеленые глаза Аманды Вильмонт остановились на атлетической фигуре брюнета, стоявшего у окна с мрачным видом. — Иди пока на улицу, детка. Я сейчас выйду, и мы пойдем гулять.

— Ты — самая лучшая. — девочка чмокнула в щеку свою мать, и озорно подмигнув Адаму Блейку, выбежала из комнаты.

Оставшись одни, мужчина и женщина какое-то время сосредоточенно изучали друг друга. Аманда казалась задумчивой и встревоженной.

— Ты уверен, что ей необходимо общение со сверстниками, Блейк?

— Абсолютно. — кивнул он, отрываясь от подоконника, и приближаясь к хрупкой женщине. — Она растет затворницей.

— Но это ее желание и решение. Разве не ты говорил, что Дезире должна слушать свое подсознание? — возразила Аманда.