Вуаль из виноградных лоз
Шрифт:
Но я так же не мог представить свою жизнь без Каресы.
Я не понимал, почему все это должно быть таким сложным. Я любил ее, а она любила меня. Этого должно было быть достаточно.
Прошло пять дней, с той ночи, когда Кареса вернулась ко мне. И каждую ночь она возвращалась вновь, и я читал ей перед камином. Мы пили вино, готовили еду и занимались любовью.
Мой желудок сжался. Потому что до этой недели не знал, как много в жизни я упускал. Не подозревал, каким одиноким я был. И не понимал, почему мой отец смотрел на фото моей матери каждую ночь, пока я рос — без нее он был одинокой
Но я снова впустил свет, когда вспомнил о том, как она уходила от меня сегодня утром, с мягким поцелуем и обещанием вернуться.
Бетховен играл в моих наушниках, пока я работал. Я поднял ведро, чтобы отнести его к куче сухих лоз, которые позже сожгу, и когда повернулся, остановился как вкопанный.
В конце ряда стоял мужчина. Он был одет в костюм и смотрел в мою сторону. Он помахал рукой и показал мне, чтобы я вытащил наушники. Я поставил ведро на землю и сделал, как он просил.
Принц — я предполагал, что технически теперь он был королем, но я не мог принять это в своей голове, — находился в моем винограднике.
В ту минуту, когда Бетховен затих, и знакомые звуки природы окутали нас, Зено вытащил руки из карманов и направился в мою сторону. Я не знал, о чем и думать.
— Кажется, яблоко от яблони не далеко упало, — Зено остановился в нескольких шагах от меня.
Я прищурился, задаваясь вопросом, зачем он здесь? И ничего не мог с собой поделать, я думал о Каресе. Он не заслуживал ее.
Он не мог ее заполучить.
Я ждал, когда он продолжит.
Зено улыбнулся и поднял брови, указывая на виноградники.
— Ты и твой отец. Как очевидно, его кровь течет в твоих венах. — Зено склонил голову набок. — Хотя если подумать, ты на него совсем не похож. Твой отец был невысоким и со светлыми волосами. Ты же высокий и твои волосы черные. Но ген винодела оказался более доминирующим, чем все остальное.
Я ничего не ответил.
Зено засмеялся и покачал головой.
— В чем дело, Ахилл? Не поприветствуешь своего старого друга? — он указал на тропинку подальше от деревьев. — Когда мы были детьми, мы играли на той тропинке, а сейчас тебе нечего сказать?
— Принц, — холодно произнес я.
Он прищурил глаза.
— Зено, и ты это знаешь. Ты был единственным, кого не волновал мой титул, когда мы были детьми. Не начинай сейчас.
— Почему ты здесь? — спросил я, незаинтересованный в воспоминаниях о нашем детстве или о том, как он был моим лучшим другом, но в один день перестал им быть.
— Сразу к делу, я вижу, — засмеялся он. — Что ж, думаю, ты не сильно изменился.
— Зато ты — да, — огрызнулся я в ответ и пожал плечами. — Или, по крайней мере, так кажется. Не знаю. Я годами не видел тебя и ничего от тебя не слышал.
Я поднял ведро и прошел мимо него. Затем свалил виноградные лозы в кучу, которую собирал последние несколько дней.
Я слышал, как он последовал за мной. Когда повернулся, то увидел, как он разминал свою шею, казалось, что он нервничал или ему было некомфортно. Когда он увидел, что я смотрю на него, он вдохнул.
— Слушай,
Ахилл. Я знаю, что не проявлял большого интереса — или вообще какого-либо интереса — к производству вина или людям, работающим на этих виноградниках, но сейчас я хочу это сделать.Меня поразил шок. Зено убрал руку с шеи и продолжил:
— Как продвигается сбор урожая в этом году? Как ты думаешь, он будет таким же объемным, как и предыдущий?
— Думаю, еще больше, — ответил я и указал в сторону амбара.
Зено последовал за мной, его дорогие кожаные туфли без сомнения царапала грубая земля. Когда мы вошли в амбар, я указал на бочки, растянувшиеся по всему периметру пространства.
— Сейчас оно выдерживается, а потом будет разлито по бутылкам. Этот год был очень плодородным.
— Хорошо, — ответил Зено.
Я указал на свой кофе.
— Caffe?
Он кивнул и подошел к двум стульям, которые стояли у камина. Зено сел на тот, который всегда занимала Кареса. Интересно, догадывался ли он, что она приходит сюда каждый день? Я задавался вопросом: будет ли ему вообще не все равно, когда он узнает об этом?
По тому, что говорила о нем Кареса, я был уверен, что нет.
Я подал ему чашку и сел на противоположный стул. Мне было неловко и некомфортно. Я часами мог разговаривать с Зено, когда мы были детьми и когда он был моим другом. Но сейчас, когда мы повзрослели и жили двумя разными жизнями, я пытался придумать, что сказать.
— Соболезную по поводу твоего отца, — наконец произнес я.
Рука Зено замерла, когда он поднес чашку к своему рту. Он прокашлялся.
— Спасибо, — он неловко заерзал на стуле. — Соболезную и о твоем тоже.
Я кивнул в знак благодарности и сделал глоток своего кофе. Зено изучал амбар.
— Ты действительно сделал это, — сказал он.
Должно быть, он увидел мое замешательство, потому что добавил:
— Мерло «Белла Колина». Когда-то ты говорил, что однажды станешь его главным виноделом. И ты сделал это.
— Я создал свой первый винтаж в шестнадцать лет, Зено.
— Серьезно? — я увидел, как понимание появилось на его лице. — 2008 год, — пробормотал он, затем недоверчиво покачал головой. — Ты был той особенностью? Ты стал причиной, почему оно так изменилось? К лучшему?
— Это был год, когда я взял ответственность на себя, — ответил я. — Хотя мой отец направлял меня в течение многих последующих лет… до своей смерти.
Зено допил свой кофе и поставил чашку на пол, рядом со стулом.
— Мой отец был бы счастлив иметь такого сына. Он любил вино, любое вино, но особенно твое.
— Я знаю.
— Знаешь?
Я кивнул.
— Король часто навещал нас. Это был его любимый виноградник.
Зено откинулся на спинку стула, опустошенный.
— Он должен был оставить бизнес кому-то вроде тебя. Не мне.
Я не мог поверить в то, что слышал.
— Я умею создавать вино. Но я ничего не смыслю в продажах или его продвижении.
— Видишь ли, — сказал Зено, — это все, о чем меня спрашивали на встречах с покупателями. Они хотели быть уверенными в том, что я понимаю, как все работает. Знаю сам процесс. Я ничего не мог им ответить, потому что не знал.