Введение в когитологию: учебное пособие

18. Лингвисты были не только не оригинальны, когда стали искать значение вербального знака в его употреблении, но и сузили понятие «употребление» знака до его тавтологичной контекстуальной актуализации, хотя данное понятие следовало, наоборот, расширить до пространства обозначаемого и обозначающего.

2.5. Когитологические аспекты понимания

Философы затрагивают проблему понимания в связи с проблемой познания. Лингвистов в большей степени интересует проблема понимания в коммуникативном аспекте. Стремление к многоаспектному, комплексному освещению проблемы понимания объединяет философов и лингвистов.

Уже Платон рассматривал проблемы познания в перспективе триады Человек – Имя вещи – Вещь. Он впервые сформулировал вопросы, связанные с методологией познания, ср.: Почему инструмент познания должен соответствовать природе вещи? Чем отличается познание вещи посредством имени (с помощью языка) от познания вещи без помощи имени? Согласно Платону, (1) вещь можно познать без помощи имени и (2) посредством имени (с помощью языка). При этом язык как инструмент познания должен соответствовать природе вещи [40, 619, 678].

Вслед за Платоном язык стал рассматриваться как инструмент познания. К тому же не очень надежный и точный. Возобладало мнение, что благодаря именам всякое знание является относительным.

Аристотель, уделяя большое внимание определениям, утверждал, что они играют главную роль в познании в силу их разъяснительного предназначения. При этом вещь можно определять своим (первоначальным) именем и не своим (метафорическим) именем [4, 174].

С. Эмпирик рассматривал зависимость истинности/ложности познания от обозначаемого предмета, обозначающего слова и движения мысли. Он считал, что в процессе познания следует опираться на разум. Разум должен обнаруживать «сродство» с природой вещей. Для данного автора язык является так же средством познания, но главным инструментом познания он считает разум [46, 78].

Как и Аристотель, Т. Гоббс видел в дефиниции – ключ к познанию истины. Человек познает вещь посредством языковых значений, которые предварительно нуждаются в точных определениях (дефинициях) [16, 53].

Познание, согласно Д. Локку, ограничено скудостью нашего ума, пределами чувственного восприятия. При этом познание вещи через номинальную сущность невозможно, хотя и язык играет ведущую роль в чувственном познании. Согласно ему, злоупотребление словами – это использование слов без знания их значений. Познание вещи ограничено словами языка. Познание вещи осуществляется не с помощью языка, а в перспективе языка. Язык становится препятствием для понимания идей, если говорящий использует неверные названия идей [31, 407].

Г.В. Лейбниц придерживался мнения, что «люди относят свои мысли больше к словам, чем к вещам». Объектом же познания с помощью языка являются наши идеи и мысли, а не объекты действительности. Общие и универсальные понятия не принадлежат действительности, они созданы нашим разумом. Познание – синтез идей по принципу их соответствия методом исключения. Познание ограничивается только идеями. Познание – это сопоставление идей. Для познания идей необходимо создать универсальный философский (искусственный) язык или язык анализа. Познающий выходит не на вещь, а на идею через язык. Таким образом, первичным объектом познания является язык, вторичным (опосредованным) объектом познания – идея [29, 287].

Э.Б. де Кондильяк утверждал, что классификация предметов действительности осуществляется не по их природе, а по способу их познания. Идеи познаются и формируются с помощью языка. Способ познания (систематизация с помощью языка) несовершенен, потому что несовершенен язык. Сначала осознается языковой знак (буква, слово), затем идея. Идеи связываются друг с другом также посредством языка. В отличие от Аристотеля и Т. Гоббса Э.Б. де Кондильяк считал, что путь познания вещи – это анализ вещи, а не ее дефиниции. Он полагал, что аналогия есть метод познания, способ выражения новых (неизвестных) идей, язык природы. Понимание – это анализ идей с помощью языка [16, 241].

Согласно Г.В.Ф. Гегелю, понимание – это выявление различия между рассудочным представлением вещи и самой вещью. Понимание обеспечивается с помощью языка как посреднического звена между сознанием и вещью [13, 298].

Согласно Ф.Л.Г. Фреге, слово «не обеспечивает полного выражения мысли; для правильного понимания этой мысли необходимо также знание некоторых обстоятельств произнесения соответствующего предложения, участвующих в выражении мысли» [51, 28]. Для понимания слова необходимо, таким образом, знание коммуникативной ситуации, а именно тех ее аспектов, которые связаны с интенцией говорящего и целью говорения.

Не отрицая полностью бихевиористические взгляды на язык, Б. Рассел указывал на то, что понимание слова не следует отождествлять со знанием словесного значения. Говорящий не задумывается о значениях слов. Он понимает слово в зависимости от обстоятельств, в которых он применяет данное слово; или когда услышав слово, истолковывает его побудительную силу. Первое понимание слова является активным, второе – пассивным. По сути дела Б. Рассел ведет речь не о понимании значения слова, а о понимании отношения слова к какому-либо факту или событию, которое выступает или как причина, или как следствие какого-то словесного выражения. Значение слова сводится, таким образом, к его использованию.

Б. Рассел определяет четыре способа понимания слов. При этом понимание слов он напрямую связывает с использованием слов, ср.:

1) понимание слова в перспективе говорящего, который использует его «в подходящих случаях» «надлежащим образом»;

2) понимание слова в перспективе слушающего, который руководствуется словом в своем дальнейшем поведении или поступке;

3) понимание одного слова посредством другого слова, ассоцируемого с ним; при этом другое слово «оказывает соответствующее воздействие на поведение»;

4) понимание слова через ассоциацию объекта, с которым это слово соотносится в акте обозначения [44, 127].

Л. Витгенштейн усматривал «логическое тождество между знаками и тем, что они обозначают». Предложение как знак, согласно автору, «есть модель действительности, как мы ее себе мыслим». Поскольку обозначаемое не может являться знаком самого себя, оно нуждается в опоре на другой знак, т. е. на обозначающий знак. Обозначающий знак и обозначаемое должны быть тождественны. Понимание – это «проекция образа на действительность» [10, 36, 31, 19, 48]. Можно предположить, что если этот образ представляет собой научную, концептуальную модель, то в таком случае мы имеем дело с познанием. Говоря о том, что «предложение соотнесено с гипотетическим состоянием дел» [10, 56], Л. Витгенштейн фактически признает, что язык соотносится непосредственно не с действительностью, а с ее предполагаемым образом в сознании.