Введение в Новый Завет Том I
Шрифт:
Количество сторонников Иисуса и страх, что римляне могут вмешаться к вреду для народа и Храма («места»), приводит к собранию синедриона (11:45–53). Каиафе, который был первосвященником в тот судьбоносный год, дано изречь пророчество, хотя он и не осознает этого. Он имеет в виду, что Иисус должен умереть вместо народа, но Иоанн интерпретирует это как то, что Иисус должен умереть за народ и «рассеянных чад Божьих собрать воедино». Судьба Иисуса определена синедрионом, который решает Его убить, и переходные стихи (11:54–57) подготавливают нас к Его аресту во время Пасхи.
У двух следующих сцен есть параллели в синоптических Евангелиях, но в обратном порядке. В Вифании за шесть дней до Пасхи Мария, сестра Лазаря, мажет миром ноги Иисуса (Ин 12:1–11). У этой сцены есть близкая параллель в Мк 14:3–9 и Мф 26:6–13, где говорится, что в Вифании за два дня до Пасхи неизвестная женщина возлила благовония на голову Иисуса [634] . В обоих случаях лейтмотивом служит подготовка Иисуса к погребению. У происходящей на следующий день сцены триумфального входа Иисуса в Иерусалим (Ин 12:12–19) имеются близкие параллели со сценой входа в Иерусалим в Мк 11:1–10; Мф 21:1–9; Лк 19:28–40, которая происходит значительно раньше. Пальмовые ветви упоминаются только в Ин, а
634
Другая параллель — Лк 7:36–50, то есть происходящая в Галилее сцена покаяния, в которой некая грешница плачет и мажет миром ноги Иисуса. Как и в Мк/Мф, это происходит в доме Симона. Ни в одном Евангелии не сказано, что это была Мария Магдалина, в противоположность художественному вымыслу более позднего времени.
Сигнал об окончании общественного служения Иисуса — появление язычников (12:20–50), заставляющее Иисуса воскликнуть «пришел час» и заговорить о пшеничном зерне, которое умирает, чтобы принести много плода. По тону это напоминает молитву Иисуса в Гефсимании в ночь перед смертью в Мк 14:34–36 пар. В обеих сценах душа Иисуса в смятении/скорби. В Мк Он молится Отцу, чтобы этот час миновал, но в Ин Иисус отказывается молиться Отцу, чтобы Он избавил Его от часа сего, поскольку именно для этого Он и пришел. Эта разная реакция отражает то, что последующая Церковь будет считать проявлением человеческой и божественной природы Иисуса. В Мк Он молится о том, чтобы исполнилась воля Божья, в Ин — чтобы имя Божье было прославлено. Это прошения из молитвы Господней и, следовательно, отчасти отражают молитвы Иисуса. Голос, отвечающий с неба в Ин 12:28–29, принят за голос ангела. Это напоминает ответное появление ангела в Лк 22:43, а также слова Иисуса о том, что если бы Он захотел, Отец послал бы больше двенадцати легионов ангелов (Мф 26:53). Это интересный пример расхолсдения в разных вариантах традиции. Неспособность толпы принять провозглашаемое Сыном Человеческим становится в Ин 12:3741 исполнением предсказания Исайи, что они никогда не смогут поверить [635] . Действительно, некоторые в синедрионе уверовали в Иисуса, но, боясь фарисеев, не исповедуют и не провозглашают славу Божью (12:42–43). Снова возникает подозрение, что евангелист также имел в виду тех иудеев в синагогах своего времени, у кого не было мужества открыто исповедовать Христа. Последние слова Иисуса во время служения резюмируют Иоаннову весть (12:44–50). Они напоминают слова вступительного резюме (3:16–21), обращенного к Никодиму: свет пришел в мир, чтобы дать возможность людям самим решать, кто верит в Него и спасен из тьмы, а кто отвергает Его и осужден.
635
Мы знаем, что в Мф содержится от 10 до 14 интерпретирующих цитат из ВЗ. В Ин содержится 9 таких цитат в менее формализованном виде. E. D. Freed, Old Testament (Quotations in the Gospel of John (NovTSup 11; Leiden: Brill, 1965); B. G. Schuchard, Saripture Within Scripture (Atlanta: Scholars, 1992).
Часть 2. Книга Славы (13:1–20:31)
Тема Ин 13–20 заявлена в 13:1. Иисус знает, что настал час уходить из этого мира к Отцу, показав, что Он до конца возлюбил своих, находящихся в мире. В пяти главах, где описывается Тайная вечеря, присутствуют только «свои» — они слушают, как Иисус говорит им о своих намерениях. Затем в трех главах, где описываются страсти, смерть и воскресение Иисуса, Он прославляется и восходит к Отцу, который теперь становится их Отцом (20:17). Таким образом, эта «Книга» иллюстрирует основную мысль Пролога (1:12–13): «А тем, которые приняли Его… дал власть быть чадами Божьими», то есть новым «своим», состоящим из «верующих во имя Его», а не из тех, кто был Его народом по рождению.
1. Последняя вечеря и последняя речь (главы 13–17). Во всех Евангелиях Иисус говорит на этой вечере накануне своей смерти, но в Ин беседа длится гораздо дольше.
(а) В начале повествования о Тайной вечере (глава 13) в Ин имеются параллели с синоптиками, где Иисус говорит об Иуде [636] и (здесь или далее) предупреждает, что Симон Петр трижды отречется от Него. Однако на месте слов Иисуса о хлебе и вине в Ин помещен рассказ об омовении ног ученикам — акте самоуничижения из любви, служащем примером для учеников [637] . Уникально для Ин также присутствие ученика «которого любил Иисус». Он выступает в роли посредника для Симона Петра, находящегося на некотором расстоянии от Иисуса. Любимый ученик припадает к груди Иисуса, чтобы спросить о том, кто предатель. Любимый ученик упомянут только в Книге Славы, и его можно охарактеризовать как близкого к Иисусу и противопоставленного Петру.
636
В Ин и Лк Иуда — орудие дьявола/сатаны.
637
О сакраментологии Ин см. тему (3) «Для размышления». На втором уровне символики, по–видимому, часто присутствуют указания на крещение и евхаристию, Например, фраза «если не умою тебя, не имеешь части со Мною» (13:8), привела к тому, что омовение ног стало считаться символом крещения.
После того, как Иуда уходит в ночь (символизирующую сатанинскую тьму), евангелист делает краткое вступление к Последней беседе (13:31–38), в котором Иисус снова говорит о Своей грядущей славе и дает новую заповедь: «Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». Эта заповедь нова не потому, что в ВЗ не говорилось о любви, а потому, что в ней есть два специфически христианских уточнения. Во–первых, образцом для этой любви должна быть любовь, которую Иисус продемонстрировал Своим ученикам, умерев и воскреснув ради них (ср. Рим 5:8). Во–вторых, эта любовь должна распространяться на других христиан.
(б) В основной части Последней беседы (главы 14–17) Иисус говорит со «своими» в ожидании ухода. Эта беседа — уникальное сочинение, сравнимое с Нагорной проповедью (Мф) и собранием слов Иисуса, сказанных по дороге из Галилеи в Иерусалим (Лк). Она вбирает в себя разнообразный материал, который в синоптических Евангелиях содержится не только в Тайной вечере, но и в других сценах служения Иисуса. Иоаннов Иисус, уже готовый вознестись к славе, говорит и как все еще находящийся в мире, и как уже покинувший его (16:5; 17:11). Это сообщает беседе непреложную ценность, делая ее посланием Иисуса тем, кто во все времена поверит в Него (17:20). По форме и содержанию она напоминает «завещание» или прощальную речь [638] ,
где говорящий (иногда отец, обращаясь к детям) сообщает о своем неминуемом уходе (см. Ин 13:33; 14:2–3; 16:16), что часто вызывает скорбь (14:1, 27; 16:, 22). Он вспоминает свою прошедшую жизнь, слова и дела (13:33; 14:10; 15:3, 20; 17:4–8), призывая слушателей следовать им и даже превзойти их (14:12), придерживаться Его заповедей (14:15, 21,23; 15:10, 14) и сохранять единство (17:11, 21–23). Он может желать слушателям мира и радости (14:27; 16:22, 33), молиться за них (17:9), предсказывать, что они подвергнутся гонениям (15:18, 20; 16:2–3), а также выбрать себе преемника (отрывки, где говорится о Параклете).638
См. завет Иакова двенадцати сыновьям (Быт 49), завет Моисея Израилю (Втор 33), завет Иисуса Навина Израилю (Ис Нав 23–24) или завет Давида (2 Цар 23:1–7; 1 Пар 28–29). Этот жанр был популярен в последние века до н. э., как можно видеть в апокрифической литературе. См., например, прощание Ноя (10), Авраама (20–21), Ревекки и Исаака (35–36) в Книге Юбилеев, а также Заветы Двенадцати Патриархов. В НЗ заветы есть у Павла (Деян 20:17; 38 и 2 Тим 3:1–4:8) и Петра (2 Петр). Параллели с Последней беседой Иисуса в этой литературе см. в BGJ 2.598–601. В более общем виде см. D. F. Tolmie, Jesus' Farewell to the Disciples (Leiden: Brill, 1995).
Раздел первый Последней беседы (глава 14). Говоря о своем уходе, Иисус утешает учеников обещанием придти опять и взять их к себе, чтобы они были, где Он. Беседа развивается через вопросы присутствующих, которые выдают их непонимание. Так, вопрос Фомы (14:5) приводит к одной из самых известных деклараций Ин: «Я есмь путь и истина и жизнь», а вопрос Филиппа (14:8) ведет к словам Иисуса: «Видевший Меня видел Отца… Я в Отце и Отец во Мне». Эта тема взаимного божественного пребывания, в свою очередь, ведет к вопросу о том, как Дух (14:15–17), Иисус (14:18–22) и Отец (14:23–24) будут вместе пребывать в христианах [639] .
639
Разные утверждения о том, как все эти три фигуры придут к верующим и пребудут с ними, достаточно запутанны. См. BGJ 2.602–603.
Особый интерес представляет определение Духа как Параклета [640] . В отличие от нейтрального рпеита, словоparakl"etos (буквально — «призванный») намекает на личность. Оно характеризует призванный после ухода Иисуса Дух как «адвоката, ходатая» [641] , который защищает христиан, и «утешителя», ободряющего их. Иисус получил все от Отца, и пока Иисус на земле, Он служит способом узнать все об Отце на небе. Подобно этому, когда Иисус отправится на небо, Дух, получивший все от Него, будет способом узнать все об Иисусе [642] . Но Иисус — слово Божье, воплощенное в одном человеке, чье пребывание в этом мире с учениками временно, а Параклет не воплощен, но пребывает во всех, кто любит Иисуса и исполняет Его заповеди, и останется с ними навечно (14:15–16). У Параклета есть две характерные особенности: Он находится во враждебных отношениях с миром, который не может увидеть и узнать Его (14:17), и Он выступает в роли учителя, объясняющего слова Иисуса.
640
Относительно Иоаннова Духа–Параклета см. C. K. Barrett, JTS NS 1 (1950), 1–15; R. E. Brown, NTS 13 (1966–1967), 113–132, также BGJ 2.1135–1144; H. Windisch, The Spirit-Paraclete in the Fourth Gospel (Facet Biblical Series 20; Philadelphia: Fortress, 1968; немецкий ориг. 1927, 1933); D. E. Holwerda, The Holy Spirit and Eschatology in the Gospel of John (Kampen: Kok, 1959); G. Johnston, The Spirit-Paraclete in the Gospel of John (SNTSMS 12; Cambridge Univ., 1970); G. M. B"urge, The Anointed Community. The Holy Spirit in the fohannine Tradition (Grand Rapids: Eerdmans, 1987).
641
Греческое слово parakleos — судебный/юридический термин, обозначающий адвоката, хотя Иоаннов Параклет ближе к прокурору.
642
Иоаннов Иисус — истина (14:6), а Параклет — Дух Истины (14:17; 16:13). Этого определения нет в ВЗ, но оно есть в кумранских текстах (дуалистическая оппозиция с Духом лжи). Оно используется для описания Святого Духа только в Ин. См. также 1 Ин 5:6: «Дух есть истина».
Последняя тема появляется во втором отрывке, касающемся Параклета (14:26). Далее Иисус говорит о том, что дарует мир, сопровождая эти слова предупреждением о приходе князя мира сего (14:27–31b). Заключительные слова Иисуса в этой главе (14:31с): «встаньте, пойдем отсюда», по–видимому, служат сигналом об окончании Последней беседы, и их продолжением прекрасно могло бы послужить 18:1: «Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон».
Раздел второй Последней беседы (главы 15–16). То, что за 14:13с следуют еще три главы, очень странно и заставляет многих предположить вставку, которая была позднее прибавлена редактором к исходному труду евангелиста. Раздел 16:4b-33 содержит многие темы первого раздела, но подразумевается, что слушатели с ними не знакомы. Это наводит на мысль, что вставка представляла собой другой вариант Последней беседы, и редактор не хотел, чтобы он был утерян. Как бы то ни было, рассмотрим отдельные подразделы.
15:1–17: виноградная лоза и ветви [643] . Это второй (после сравнения с пастухом в главе 10) значительный пример метафорического/аллегорического языка Ин. В ВЗ Израиль часто изображается как избранная Богом лоза или виноградник, который заботливо взращивается, но приносит горькие плоды. Мы уже видели, как Иисус заменял иудейские установления и праздники, теперь же Он изображает Себя как лозу Нового Израиля. Как ветви, связанные с Ним, христиане будут приносить плоды, угодные Богу — виноградарю. Хотя сама лоза не засохнет и не умрет, отдельные ветви будут отваливаться, и их придется отсекать и сжигать. Некоторые ученые сравнивают этот образ христианского сообщества с Павловым образом тела Христова (1 Кор 12:12–31), но созданный Павлом образ призван урегулировать отношения христиан между собой, а образ в Ин касается только их пребывания в Иисусе. Поясняя этот образ, Иисус снова провозглашает Свою заповедь: «Да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (15:7–17; особенно 12; ср. 13:34–35). Эта любовь предполагает готовность отдать жизнь за других.
643
См. F. Segovia, JBL 101 (1982), 115–128.