Введение во храм Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей

Главным предназначением Иерусалимского храма было принесение жертв Богу. И все эти жертвы – очистительные, умилостивительные, благодарственные – как бы фокусируются и собираются теперь в одной Жертве: в приносимой здесь благочестивыми родителями Иоакимом и Анной в дар Богу Чистой Отроковице. Она – та самая совершенная и прекрасная Жертва, которую только мог принести Богу людской род. Она – Плод той максимальной святости и нравственной высоты, которых только и могло достичь человечество в дохристианскую эпоху. Именно поэтому Мария, как благая и святая, не кровавая, но бескровная Жертва Богу, Одна превосходит Собой те сотни и тысячи жертв, что были принесены за все прошлые столетия существования Иерусалимского храма. О Введении Богородицы во храм как о принесении высочайшей жертвы Богу говорит святитель Георгий Никомидийский («Слово на Введение во храм Пресвятой Богородицы»): «Вводится в храм Сия Священная Жертва;…возносится пред Богом непорочная Сия Агница, как наиприятнейшая Жертва Творцу – возносится не с пролитием крови, но с благоуханием преизящнейшей чистоты». Это Жертва, в которой была принесена не плоть, но душа, в которой излилась не кровь, но молитва, которая сопровождалась не болью под жертвенным ножом умерщвляемого животного, но радостью обретения вечного наслаждения в Боге, которая не отняла жизнь, но ее даровала – как жизнь вечную.

Введение во храм Пресвятой Богородицы: две Евы, два Завета

Святые отцы, говоря об обстоятельствах грехопадения человеческого рода, часто подчеркивают, что грех вошел в мир именно через жену – Еву, поддавшуюся искушению змия, первой вкусившую запретный плод древа Познания добра и зла и затем давшую его своему мужу, Адаму. Но как через женщину в мире явился грех, так же и через посредство Жены сюда пришло спасение. Ибо именно через посредство Жены, Пречистой Девы, в мире воплотился и родился Сын Божий, наш общий Спаситель.

К этому образу Богоматери как новой Евы, противопоставляемой Еве ветхозаветной, постоянно возвращаются в проповедях на Введение во храм Пресвятой Богородицы прославляющие Пречистую Деву святые отцы. Особенно настойчиво к теме сравнения и противопоставления Евы древней, через которую явился грех, и Евы новой, через которую к нам пришло спасение, обращается святитель Тарасий, напрямую говорящий Самой Богоматери: «Ты – Уплата Евина долга». Он припоминает и то, что древняя Ева также являлась матерью, но от нее родился Каин, посредством которого в мире умножилось зло и явилась смерть; однако через новую Еву, Богородицу, эта царствовавшая в мире смерть была побеждена воскресением – Воскресением Христовым; отныне здесь властвует Жизнь, Которая Сама ясно говорит о Себе в Евангелии: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14:6). Святитель Тарасий восклицает: «Через жену мы прияли смерть: через Жену нам снова возвратится все… Праматерь Ева родила Каина – началовождя зависти и порока; Единородный Сын Божий соделался Перворожденным жизни и воскресения. О, дивное чудо! О, несказанная премудрость!» Вместе с грехопадением первых людей вся человеческая жизнь оказалась наполнена страданием, по выражению святителя Тарасия, сделалась «терноносной»: ведь Господь некогда изрек согрешившим Адаму и Еве, что в результате их греха земля произрастит… терния и волчцы (Быт. 3:18). Тогда же Он пообещал древней Еве: умножая умножу скорбь твою; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое (Быт. 3:16). Однако в Новой Еве, родившей Своего Небесного Сына безмужно и бесстрастно, действие этого слова Божия остановилось.

Мы помним: вместе с произнесением этих древних грозных слов, обращенных к первым людям в Эдеме, Господь пообещал и то, что состояние богооставленности, в которое ныне ниспал человеческий род, будет лишь временным. Бог вновь призовет к Себе человека, и тогда люди с Ним соединятся в новом благодатном союзе, ибо семени жены надлежало поразить змея (ср. Быт. 3:15). Это как раз и исполнилось, когда от Пречистой Девы в мире родился по Своему Человеческому естеству Сын Божий. Однако ожидание этого события оказалось очень долгим и растянулось на многие тысячелетия. Как говорит в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» святитель Георгий Никомидийский, «Создатель обещал освобождение; и обещанию этому надлежало исполниться. Время ожидало исполнителей. Проходили поколения; слышны были пророчества: патриархи и все праведные жили надеждой… Сонм пророков громогласно проповедовал и возвещал, что Христос – у дверей. Но все [они] скончались, не увидев того, чего ожидали. Время уходило вместе с достойными. Но, наконец, оно нашло истинно достойных, происшедших от достойных же и приуготованных Создателем. Я говорю об Иоакиме и Анне, родивших Виновницу исполнения ожиданий. Они положили начало осуществлению предсказаний. От них произошла Виновница радости: из них явился Залог веселия».

Древняя сила проклятия, которое тяготело над находившимся под властью греха человеком, пресеклась вместе с девственным Зачатием и Рождением Сына Пречистой. И начало этому оказалось положено в Ее Собственном Рождестве, в Ее Введении во храм, а также в пребывании здесь маленькой

Марии – в воспитании Святой Отроковицы в той чистоте и нравственном совершенстве, что позволили Ей стать в грядущем «Пречистым Храмом Спасовым». В этом смысле жизнь Марии в Иерусалимском храме оказалась еще и временем постепенного ослабления, отступления и обессиливания древнего эдемского проклятия. Каждый день, в который Она пребывала в молитве во Святая святых, все более и более лишал грех его прежней внутренней духовной мощи, подтачивал его былую силу. Как говорит в «Слове на Вход в Храм Пресвятой Богородицы» святитель Герман, патриарх Константинопольский, «Младенец», пребывая в храме, с каждым днем «возрастал и укреплялся, а противная сила проклятия, наложенного на нас в Эдеме, ослаблялась».

Святое пребывание в Иерусалимском храме Марии оказалось еще и временем созревания другого благого плода – грядущей обновленной жизни в Боге всего человеческого рода: жизни, даруемой посредством и силой Нового Завета как навеки осуществляемого благодатного единения с людьми их Господа. Вместо тени и сени прежней эпохи на место прообразов и символов ветхозаветного Откровения приходила реальность полноты Богообщения, близился новый союз Творца и Его творения – союз совершенной любви. В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы мы и вспоминаем, и прославляем сам этот переход от Ветхого к Новому Завету, когда пророчества раскрылись в их историческом исполнении, когда на смену тени пришла сама Истина, когда вместо прообраза явился Сам Первообраз – снисшедший во вселенную и в ней воплотившийся Бог Слово. Именно сегодня, по мысли святителя Германа («Слово на Вход в Храм Пресвятой Богородицы»), особой и совершенной радостью «ликуют прародители, избегая [древнего] осуждения; утешаются пророки». Ведь ныне как раз и приводится в Иерусалимский храм Та, «в Которой сокрыто исполнение наших надежд». Святитель Герман призывает христиан в день Введения во храм Пресвятой Богородицы к величайшему радованию об исполнении в Богоматери и в безмужном Рождении от Нее Сына Божия всех тех древних прообразов и ожиданий: «…Поспешно соберемся на полезное и спасительное для всех торжество Богоматери и, проникнув во святилище, увидим Отроковицу, достигающую до второй завесы, узрим Пречистую Марию и Богоматерь, разрешившую [Собственным рождением] бесчадие неплодства и устранившую благодатью Рожденного Ею [Сына] тень [ветхозаветных] писаний Закона». Ведь через Нее оказалось отнято не только бесчадство Ее престарелых родителей, но и древнее бесчадство ветхозаветного закона, бывшее не в силах принести плод спасения, родить подлинных, преисполненных спасительной благодатью детей Божиих, произвести на свет сынов и причастников нетварного Божественного Света. Как говорит о Богоматери, обращаясь к Богу не только от лица Ее родителей Иоакима и Анны, но и от имени всего спасаемого Ее Сыном человеческого рода, святитель Герман, «чрез Нее Ты отнял бесчадие Закона и искупил нас от продолжительного и тягчайшего бедствия».

Итак, Введение во храм Пресвятой Богородицы есть как бы разделительная черта, порог между двумя заветами – Ветхим и Новым. При этом Введение во храм Марии не только отделяет эти Заветы один от другого, не только их друг другу противопоставляет, но и ясно являет их тесную взаимосвязь и органическое единство, тем самым раскрывая перед нами их взаимное преемство. Ведь и в Ветхом и в Новом Завете нам открывает Себя Один и Тот же Истинный Бог, правда, в различной степени – в зависимости от той меры, в которую могли вместить Его Откровение человек ветхий и человек новый, ожидавший – и обретший, жаждавший благодати – и ею напоенный, пребывавший под непреодолимой тяжестью греха – и стяжавший новую небесную легкость во Христе, иго Которого благо, и бремя Которого легко (Мф. 11:30). Можно даже сказать, что порогом между двумя Заветами и пределом между ними является не только событие Введения во храм, но и Сама Пречистая Дева. Тесно связанная Своим происхождением, родом и временем земной жизни с обоими Заветами, как бы пребывавшая на их границе, Она сделалась Живым Мостом, перекинутым из Ветхого

Завета в Завет Новый. Именно Ее – ради Того, Кто от Нее родится, – ожидали ветхозаветные пророки, на Нее надеялись жаждавшие избавления от власти греха прародители Адам и Ева. Ее предками по плоти были многие поколения древних ветхозаветных праведников, чаявших иметь потомство именно в надежде отчасти приобщиться, через Ее посредство, к Ее святому званию Богоматеринства – в спасительном и благом Плоде Богородицы, в грядущем в мир Мессии-Христе. Однако при этом Она, как имевшая Своим предком родоначальника всего человеческого рода Адама, не принадлежит одному лишь богоизбранному еврейскому народу и его Ветхому Завету; Она – сродница по плоти и для всех нас, для каждого живущего на земле верующего человека новозаветной эпохи. В этом смысле Богоматерь есть Новая Ева, как духовная Матерь всех пребывающих в вере, всех христиан. Такую многообразную и многостороннюю связь плотского и духовного родства со всеми когда-либо жившими и живущими верующими, чаявшими спасения и спасаемыми, как с полнотой искупленных Ее Божественным Сыном, особенно настойчиво подчеркивает в «Слове на Введение во Святая святых» святитель Григорий Палама: «…Посередине между двумя от века избранными Богом родами [– ветхим Израилем по плоти и христианами, новым Израилем по духу] стоит Богородица, ясно являющаяся как бы одушевленным Образом всего прекрасного, живое Изображение всякой добродетели, Сосредоточие и Совокупность Божественных и человеческих благодатей… Она – божественное начало Израиля по духу, а это сказать – [начало] христоименитого исполнения [христиан], как ставшая Виновницей [бытия] Того, Кто выше причин, и чрез Него земной род возвысившая [на Небо], а всех небесных привлекшая долу [на землю], явившая вместо плоти дух и соделавшая людей чадами Божиими. Происшедши же плотью от плоти Израиля, Она возвысила Своих предков к такой славе, так что по причине Ее они считаются „Богоотцами“. Скорее же – чтобы сказать нечто более соответствующее достоинству Пренепорочной Невесты, не только Она заняла среднее положение между двумя избранными родами [– Израилем по духу и Израилем по плоти], но – явившись Посредницей между Богом и всем человеческим родом – Она Бога соделала Сыном Человеческим, людей же сотворила сынами Божиими. Единственная же Она явилась Матерью по естеству Бога, Который превосходит всякое естество…»

В этом смысле Пресвятая Богородица, как Новая Ева, есть еще и Та, в Которой все мы имеем Родоначальницу нашего спасения и Даровательницу нам той благодатной славы, к которой призывается весь человеческий род во Христе. Эта связь между Богоматерью и верующими в Сына Божия столь неразрывная и тесная, что святитель Григорий Палама даже сравнивает

Богородицу с некоей единой и общей для всех спасаемых душой, обнимающей и охватывающей их Своим присутствием, наполняющей их подлинной жизнью (ведь как раз в этом и заключается животворное предназначение души по отношению к телу), творческой активностью в Боге, деятельным стремлением к богопричастности и при этом ходатайствующей обо всех той молитвой, которой Она молится Своему Божественному Сыну не только за каждого из нас, но и – подобно нашей собственной душе – в каждом из нас: в нашем внутреннем человеке, в нашей духовной и сердечной глубине. Палама говорит («Слово на Введение во Святая святых»), что Богородица «как бы некая душа, объемля, пребывает среди всех послушествующих Ей, как все содержащая и поддерживающая, близ же сущая и призывающим Ее всегда помогающая неустанной и действеннейшей к Богу, рожденному от Нее, молитвой».

Святоотеческие гомилии на Введение во храм Пресвятой Богородицы: ветхозаветные пророчества о Богоматери и о Ее Введении во храм

Говоря о духовном смысле праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, святые отцы в своих гомилиях усердно напоминают слушателям их проповедей важнейшие ветхозаветные пророчества о Богоматери.

Так, например, святитель Георгий Никомидийский приводит слова Исаии о безмужно зачинающей и бесстрастно рождающей Деве: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7:14).

Особенно же настойчиво святители Герман Константинопольский, Тарасий Константинопольский и Георгий Никомидийский припоминают пророчество Иезекииля о затворенных, запечатанных Вратах – прообразе Приснодевственной Марии, – Которыми в мир войдет Сын Божий: И привел он меня обратно ко внешним воротам святилища, обращенным лицом на восток, и они были затворены. И сказал мне Господь: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими, ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены (Иез. 44:1–2). Именно в праздничный день Введения во храм Пресвятой Богородицы, когда Она входит в ветхозаветное святилище, эти пророческие слова указывают на Ее Личность с особой силой. По мысли святителя Германа («Слово на Вход в Храм Пресвятой Богородицы»), «ныне отверстые врата Божественного храма принимают в себя зрящую на восток и запечатанную Дверь Еммануила». Святитель Герман восклицает, обращаясь уже к самому пророку Иезекиилю: «И ты, громогласный Иезекииль, держащий Богоданный свиток Животворящего Духа, возгласи хвалу запечатанным Вратам, обращенным к востоку и проходимым лишь для Бога (ср. Иез. 44:1–2)!» Святителю Герману вторит, но обращаясь уже непосредственно к Самой Богородице, святитель Тарасий: «Тебя Иезекииль пророчески нарек Вратами заключенными, чрез Которые никто из земнородных никогда не проходил, кроме единого Господа, Который и сохранит Врата затворенными (см. Иез. 44:1–2)».