Введение во храм Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей
Шрифт:
Божиим таинствам. Проведя всю жизнь в исполнении заповедей, они достигли вершины совершенства и потому удостоились того, что искони желали получить премногие. Правда, природа у них была такая же, как и у всего рода человеческого, но они достойны преимущественной похвалы».
При этом святитель Григорий Палама в «Беседе на праздник Введения» подчеркивает, что Иоакима и Анну избрал именно Сам Господь – как тех, от кого должна была родиться будущая Матерь Христа: ради их особой степени святости, чистоты жизни, верности Богу, силы надежды на Него. Палама говорит: «…Из дома и отечества Давида были выбраны Богом Иоаким и Анна, которые хотя и были бездетны, но по своей целомудренной жизни и доброте нравов превосходили добродетелью всех прочих, принадлежавших роду Давидову». Ведь надлежало, «чтобы именно от таких, имеющих многие добродетели, родителей оказалась зачата Пренепорочная и Пречистая Дева и чтобы, таким образом, целомудрие в соединении с подвигом и с молитвой принесло бы свой Плод. Плод же этот есть Девство, нетленно и по плоти рождающее Того, Кто прежде веков [по Божеству] родился от девствующего Бога Отца».
Особую роль здесь сыграла и сила молитвы родителей Богородицы. Святитель Георгий Никомидийский в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» с восхищением восклицает: «О молитва, проникшая сквозь Небеса и взлетевшая
Велика и сила веры Анны, имевшей особое, совершенное упование на Бога, Который, как она была убеждена, по Своему всемогуществу способен преодолеть любые ограничения и несовершенства нашей человеческой природы – в том числе даровать дитя престарелым и бездетным родителям. Святитель Георгий Никомидийский в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» говорит: «Какое же слово может восхвалить эту пламенную веру, через которую Анна получила просимое, не уязвив своего ума сомнениями! Поистине, тут действовала вера, силой которой все пророки верили в будущее, как в настоящее, и точно определяя которую божественный Павел говорит: Вера… есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11:1)».
И конечно же, говоря о тех обетах, что принесла Господу Анна, молившая Его даровать бесчадной праведнице дитя, святые отцы не устают подчеркивать духовную глубину, подлинно небесную высоту содержания самих этих обетов. Святитель Герман в «Слове на праздник Введения Пресвятой Девы Марии во Храм» приводит их как бы от лица самой Анны – в качестве ее прямой речи: «Тебе, Господи, как только дашь мне дитя, обещаю посвятить оное, дабы оно пребывало во святилище Твоем, как священное приношение в храм и как драгоценный дар, данный мне от Тебя, Всемилостивого Раздаятеля совершенных благодеяний». Подобным же образом – от лица самой Анны – приводит ее обращенные к Богу слова и святитель Тарасий: «Призри… от святаго дома Твоего (Вар. 2:16), Всевышний, и отверзи утробу мою для чадородия, отгони от меня печаль о бесплодии моем и расторгни узы бесчадия моего, да плод, имеющий родиться от рабы Твоей… принесу Тебе в дар, как благовонный фимиам, как чистое приношение, как драгоценный дар, как святое пожертвование, как Божественное жилище, как непорочную агницу…»
Как говорит о духовном значении данных Иоакимом и Анной Богу обетов об их Дочери в «Слове в день Введения во храм Пресвятой Богородицы» святитель Лука (Войно-Ясенецкий), «жизнь Пресвятой и Пречистой Преблагословенной Богородицы и Приснодевы Марии, Которая была Пречистым Храмом Стасовым, Которая была превыше всех херувимов и серафимов, не могла начаться так, как начинается жизнь каждого заурядного человека: должно было быть отмечено славное начало Ее жизни. И Господь Бог вложил в сердца святых Ее родителей Иоакима и Анны предчувствие того, что Пречистой Отроковице, единственной Дочери их, предуготован Богом какой-то необыкновенный путь, путь гораздо более высокий, чем обычный путь людей. И руководствуясь этим предчувствием, они еще до рождения Пресвятой Девы Марии посвятили Ее Богу: дали обет Богу, что будет Она служить Ему».
В соответствии со свидетельством Церковного Предания, после того как молитва Иоакима и Анны была услышана, Анне явился ангел, принесший весть, что у нее родится Дочь. По убеждению святителя Григория Паламы («Беседа на праздник Введения»), этот ангел уже тогда ясно открыл Анне, что ее Дитя станет Богоматерью, родит по плоти Сына Божия: «Сам Бог обещает им, что их Дитя сделается Богоматерью». Согласен с ним и святитель Георгий Никомидийский («Слово на Введение во храм Пресвятой Богородицы»), говорящий, что Анна принимает от Самого Бога через Его ангела эту весть «о будущем, как о настоящем». Именно поэтому, постигнув высочайшее и спасительное предназначение ее Дочери, Анна затем «дает Богу обет посвятить Ему имеющее родиться от нее Дитя и поместить Его в храме… Анна представила себе как будто настоящее превышающее ум [– посредством ее будущей Дочери – грядущее] Таинство [Воплощения] Слова, которое сначала было возвещено и ожидалось посредством веры, а спустя некоторое время сделалось явленным, осуществившимся и существующим на самом деле».
Каким же образом могла исполнить этот обет Своих родителей Сама Мария? Как Она могла при храме послужить Богу? Святитель Лука Крымский объясняет это своим слушателям в проповеди на праздник Введения во храм: «…Как, в какой форме могла Она служить Богу? Знаете вы, что служители Божии избирались по повелению Самого Бога только из одного колена Левиина и, конечно, все они были мужчинами, женщины же не могли быть служителями Божьими. И тем не менее Пресвятая Богородица была Самим Богом предназначена для самой высокой формы служения Ему. Когда возросла маленькая Мария до трех лет, тогда Ее родители, святые и блаженные Иоаким и Анна, решили отвести Ее в храм Иерусалимский, чтобы там, под сенью этого храма, Она воспиталась».
Но, как подчеркивают святые отцы, Иоаким и Анна не могли исполнить эти святые обеты сразу же после Рождества Богородицы, Мария должна была подрасти. Как говорит в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» святитель Георгий Никомидийский, «время младенчества, не допускающее немедленного лишения родителей [сразу же по рождении], а заставляющее ожидать подходящего возраста, принудило [Анну несколько] замедлить [с исполнением обета]. Потому-то Иоаким и Анна принесли Ее в храм, [только] когда Ей исполнилось три года: принесли Дар, поистине драгоценный, достопоклоняемый и для ангелов, самое лучшее Хранилище благодати и Светоприемное Вместилище, из Которого воссияли лучи спасения для всей вселенной». Но вот время наступает. Святитель Георгий приводит слова самой Анны, обращающейся к дочерям Иерусалима, призывающей разделить с ней ее радость, ликующей о том, что время исполнить обет Богу наконец-то пришло, так как Дочь достигла необходимого возраста: «Молитвы мои услышаны. Обетам моим – конец. Вот, я по своему обещанию посвящаю Рожденную в дом Божий. Придите, войдите вместе с Нею, и сообща представим Ее Владыке, как Дар приятный».
Святитель Герман Константинопольский обращает особое внимание на возраст Богоотроковицы, когда пришло время исполнения обета Ее родителей, – три года. По твердому убеждению святителя Германа, число три здесь указывает на тайну Пресвятой Троицы. Мы знаем: изволение Божие о сотворении человека и решение о будущем – ради нашего спасения от греха – Боговоплощении Сына Божия, принятое Всеведущим Богом, еще не создавшим тогда нас, но уже предведавшим наше отпадение от Него, осуществились на общетроичном Предвечном Совете Отца,
Сына и Святого Духа. По изволению и предведению Божественных Участников этого Предвечного Совета Мария тогда была призвана стать Орудием исполнения единой воли Пресвятой Троицы о Боговоплощении и о нашем спасении. Она должна была сделаться Матерью Единого из Троицы – Сына Божия, тем самым являя и открывая миру тайну Бога именно как Бога Троичного: через рождение Бога Слова в согласии с открывшимся благоволением Отца и через посредство властно осенившей Ее при безмужном зачатии силы Святого Духа. Святитель Герман в «Слове на Вход в Храм Пресвятой Богородицы» говорит: «Ее Родители, по исполнении трех лет, приносят [Отроковицу] Богу. Насколько же превосходно, досточтимо и уместно для наших доказательств [это] тройственное число!.. Смотри, число три – ив самом главном. Божество, сотворившее и совершившее все, благоволило прославиться, как в совершенном, именно в [троичном] числе – в Трех Святынях, в Трех Свойствах, в Трех Ипостасях или, что то же, Трех Лицах, при [Их] единосущии, в единении, чуждом слияния или смешения… Итак, поскольку Один из Самой Пресвятой и Вечной Троицы, по благоволению Отца, вольно, осенением Всесвятого Духа, благоизволил вселиться во чреве Сей Девы-Матери Отроковицы, то нужно было, чтобы и Она, украшенная славой того же числа, оказалась светлейше посвящена: Она вводится в храм трехлетней, по непреложному и известному Промыслу и определению Ее Творца и Сына».Итак, по прошествии трех лет после рождения Дочери Ее святые родители Иоаким и Анна наконец исполняют свой обет. Святитель Тарасий Константинопольский говорит о его совершении именно через посредство торжественного Введения Пречистой
Девы во храм так: «Ныне, как Начало Радости, вводится во храм Трехлетствующая, и девы предшествуют Ей со светильниками». А святитель Лука (Войно-Ясенец-кий) повествует: «И повели Ее в сопровождении хора маленьких девочек, несущих горящие свечи, в Иерусалим, в храм Господень. И удивительным образом, когда они приблизились к храму, трехлетняя малютка Мария вырвалась из рук державших Ее и быстро, быстро взбежала по всем высоким ступеням храма. И принял Ее в свои объятия великий первосвященник Захария, и сотворил нечто необычайное, нечто совершенно никогда не бывшее: он не только ввел Ее в храм Божий, но ввел и во Святая святых, туда, где стоял некогда Ковчег завета и куда имел право только один раз в год входить первосвященник, а больше никто. Захария блаженный ввел Малютку Марию во Святая святых и дал разрешение, когда Она захочет, хотя бы даже каждый день, приходить туда молиться. Так было отмечено детство Той, Которая должна была стать Пречистым Храмом Спасовым. Оставим Ее, Святейшую святых, молиться во Храме Господнем…»
По убеждению святых отцов, наибольшую радость среди всех участников этого торжественного шествия трехлетней Отроковицы в Иерусалимский храм, конечно же, испытывали именно Ее родители – святые праведные Иоаким и Анна. Вот как описывает святитель Герман Константинопольский в «Слове на Вход в Храм Пресвятой Богородицы» ту радость и то ликование, что охватили тогда Иоакима: «Ныне Иоаким, освободившись от поношения бесчадства, открыто идет по улицам, величаясь, показывает [всем] свое Дитя и затем делается исполнителем [Ее] освящения по [ветхозаветному] закону». При этом, по мысли святых отцов, принесение и исполнение Иоакимом и Анной их обета перед Господом является с их стороны еще и встречным, исполненным чувством благодарности, личным даром Богу в ответ на тот Дар, который они получили от Него – радость быть родителями. Как говорит в «Слове на Введение во Святая святых» святитель Григорий Палама, Мария, «будучи Дарованной Богом… будучи Плодом… молитвы… в свою очередь, как бы некое приятное священное Приношение, приводится Давшему со стороны Ее родителей…».
Святые отцы в проповедях на Введение во храм Пресвятой Богородицы открывают нам различные обстоятельства и подробности этого события священной истории. При этом каждому из святых отцов присущ свой особый и оригинальный взгляд на происходящее, иногда несколько отличающийся от суждений других проповедников. Так, святитель Герман Константинопольский в «Слове на Вход в Храм Пресвятой Богородицы» повествует: «Когда Питательница нашей жизни [Богородица] была вскормлена [молоком], то Ее родители исполнили данный ими обет. Как рассказывают, созвав соседних и окрестных дев, они устроили так, чтобы девы шли впереди со свечами, а их [Отроковица] следовала позади – увеселяемая горящими свечами, Она продолжала путь и не оглядывалась назад». Таким образом, святитель Герман считает, что торжественная и многоцветная процессия со свечами на пути к Иерусалимскому храму была призвана просто-напросто увлечь маленькую Марию и заставить Ее, по сути не понимавшую, что же на самом деле с Ней происходит, идти вперед – туда, где будет исполнен обет Ее родителей. И горящие свечи, и красочная процессия оказываются здесь лишь неким «игровым элементом», внешним «спецэффектом». Сама же Богоматерь воспринимается святителем Германом исключительно как малое Дитя, не догадывающееся о Собственном великом призвании в деле нашего спасения. А вот святитель Григорий Палама, напротив, полагает, что Богоотроковица, несмотря на Свой малый трехлетний возраст, уже прекрасно понимала и Свое собственное призвание, и духовное значение совершавшегося в тот день торжественного шествия. И путь в Иерусалимский храм, по убеждению святителя Григория, стал для Нее вполне осознанным молитвенным путешествием в дом Господень, навстречу исполнению древних пророчеств о Ней, навстречу Ее высочайшему предназначению в деле спасения мира Ее грядущим Сыном – Богочеловеком Христом. Святитель Григорий в «Беседе на праздник Введения» учит: «…Праведные Иоаким и Анна… привели священную Богоотроковицу, лишь только Она перестала питаться [материнским] молоком, к первосвященнику в Божий храм – привели Это воистину Святое и Божественное Дитя, предызбранную Богоматерь Деву. А Она, невзирая на столь малый возраст, была исполнена Божественных дарований и, как [уже тогда] обладавшая зрелым умом, более других понимала, что над Ней совершается, и всеми Своими действиями показывала, что это не Ее вводят во храм, но что Она Сама по Собственному желанию приходит [на служение] Богу, как бы естественно окрыляемая устремленностью к священной и Божественной любви, будучи убеждена, что Ее Введение во храм – во Святая святых и пребывание в нем – есть вожделенная для Нее и достойная Ее жизнь. Поэтому-то и тогдашний Божий первосвященник, постигнув, что на Отроковице более, чем на всех прочих, пребывает Божественная благодать, удостоил Ее и большего, чем это было возможно для других, – ввел Ее во Святая святых и наставил всех [свидетелей происходящего] радостно прославить совершающееся». По убеждению Паламы («Слово на Введение во Святая святых»), сегодня маленькая Мария уже самым явным, решительным и осознанным образом «…Бога предпочитает отцу и материнским объятиям, и Божий храм и его святителя ставит выше, чем домашние радости, все вменив за ничто, Бога же и [все] Божественное поставив выше всего…». В этом же самом смысле святитель