Вверх тормашками в наоборот-2

Ферайя качает головой. Для неё я – дурочка из переулочка городская. И, естественно, ничего не понимаю в высоких отношениях истиной пары «охотница – Груанский лес».

– Огонь не моя стихия, во-первых. А во-вторых, разрушить легко, восстановить или залечить – невозможно. Ходить с факелом среди дерева – убийство и самоубийство. То ли дело стрелы – спутницы воздуха, сёстры ветра. Разят верно, когда остёр глаз и крепка рука, и поражают только цель, не задевая окружающее.

В общем, логично. Но всё равно хочу докопаться до самого важного.

– Но если здесь так опасно, то, может, и стоит припугнуть, выкосить, пустить дым до небес?

Я вижу, как взлетают вверх брови Сандра, как, хмурясь, смотрит на меня Геллан, как расстроено крякнула Росса. Опять я брякнула что-то не то. Ферайя, правда, в лице не изменилась.

– Слишком жестоко. В чём виновата, к примеру, трава? Цветы? Зверушки? В чём виноват лес – уникальнейшее явление Зеосса. Да, здесь опасно, неуютно, страшно, но Груан живёт своей жизнью, обособленно. Не расширяется, не захватывает новые территории, не убивает людей, что находятся за его пределами. Да и тех, кто входит в него без злого умысла, он скорее припугнёт, но не тронет. Есть вероятность, что лес сожрёт пришельцев, но смерть настигает нас и в других местах. Груан ничуть не лучше и не хуже.

Мне стало стыдно за варварскую кровожадность. Щёки как не лопнут от жара. Я кинула виноватый взгляд на Геллана, а потом на Ферайю.

– Ну, да, ну, я не подумала. Здесь… неуютно и давит. Может, поэтому я смолола чушь.

– Ты напугана. И видно, что чужачка. Никак не могу понять, кто ты и откуда.

Вот, здрасьте-приехали. Я молчу, как партизан. Не знаю, можно ли говорить всем встречным-поперечным о своём «божественном» происхождении.

– Дара – небесный груз, – медленно, после паузы и словно нехотя произносит Геллан.

Ферайя смотрит с интересом на меня и больше ни о чём не спрашивает. Лицо у неё выразительное, постоянно меняется, движется, как пластилиновое. Словно она берёт и лепит через какое-то время новые скулы, губы, улыбку. Такие подвижные, пластичные мышцы. А ещё она любит жестикулировать. Речь у неё неспешная. Охотница проговаривает слова тщательно, как на сцене, но всё равно речь звучит не совсем внятно. Наверное, из-за картавости.

Позже она манит нас рукой, ведёт к домишкам, с трудом открывает двери, оплетённые ползучими растениями. Внутри – обычные жилища, припорошенные пылью и землёй. Утварь, мебель, каменный очаг – всё на месте. Если бы не запустение и нежилой дух, можно подумать, что люди вышли и обязательно вернутся.

– Нам лучше заночевать под крышами, – говорит Ферайя. – Но кому-то придётся сидеть и поддерживать костры, следить за лошадьми. Можно по очереди.

Я попятилась, пропуская остальных. Никто не возражал, а я не могла заставить себя переступить порог.

– Не могу, – прошептала виновато, глядя на Геллана. Лучше у костра.

Он не стал стыдить или спорить. Кивнул и расстелил плащ, а сам сел рядом. Всё равно кому-то надо охранять.

Я куталась, вздыхала. Совесть снова подняла голову и клевала меня в мозг. Я знала: Геллан ни за что не уйдёт спать, пока я рядом.

Думала, не усну, но усталость сморила, и я провалилась в пустоту, как в колодец. Без сновидений. Только вязкая темнота.

Проснулась я среди ночи. Геллана рядом не было, но неподалёку сидел Раграсс, подбрасывая сухие веточки в костёр. Я отползла, а затем встала на колени, прислушиваясь. Сердце рвалось наружу, дыхание сбилось. Я поднялась и сделала несколько шагов от костра в сторону.

– Дара?

Я не сразу поняла, что Геллан зовёт меня. Наверное, я выглядела страшно, потому что он поменялся в лице, подобрался, в глазах полыхнула тревога.

– Там, – выдавила я и неопределённо махнула рукой. – Надо туда, ты не слышишь?

Судя по всему, он не слышал, но успел перехватить меня за талию.

– Он зовёт, Геллан, – прошептала я и рванулась из его сильных рук.

Глава 43. Последний из могикан Зеосса

Геллан

Дара брыкалась, как норовистая лошадь. Он помнил: так она вела себя, когда спасала ткачика. Видимо, и сейчас слышала зов и ничего не могла с собой поделать.

Геллан знал: её не удержать. Да и не хотел удерживать, но и отпустить одну в опасном Груане не мог.

– Буди Ферайю! – приказал он Раграссу. Мохнатка метнулся к одному из домов. За что ему нравился парень, так это за умение не задавать лишних вопросов.

Охотница спала, как убитая. Геллан слышал, как гаркнул Раграсс, но с тем же успехом солнце могло провалиться в сердце дракона: Ферайя, не шелохнувшись, безмятежно улыбалась во сне. Зато от лёгкого прикосновения очнулась моментально. Вскочила и повалила мохнатку на землю одним движением ноги. Сразу же оценила ситуацию и махнула рукой.

Геллан отпустил Дару. Девчонка метнулась к густым кустам, не оборачиваясь и не глядя, идёт ли кто за ней. Ферайя шла рядом. Геллан – с другой стороны. Сзади скользили Раграсс и Сандр.

Дара бежала так, словно видела в темноте. Безошибочно перескакивала через толстые корни, уверенно поворачивала в сторону, будто не по незнакомому Груану шла, а по широкой ровной дороге – безопасной и скучной.

– Видящая? – пробормотала Ферайя, никого конкретно не спрашивая.

На такие вопросы лучше не отвечать. Дара – это Дара: не подчиняется никаким классификациям и устоям.

Они залезли в самую гущу: продираться стало тяжело, ветки хлестали по лицам, хорошо хоть не пытались удушить или обездвижить. Геллан видел, как тревожно сжимает охотница челюсти, как бьётся жилка у неё на виске.

– Осторожно! – вскрикивает она, но Дара и без того останавливается, как вкопанная. Беспомощно переводит взгляд с Геллана на Ферайю. Затем достаёт стило. Лезвие светится розово во тьме, рассеивая лёгкие лучи.

– Там, – кивает она на непролазные кусты, но все уже и так слышат глухое рычание и звуки борьбы. Ферайя достаёт стрелы, но Дара качает головой: – Нет, не надо. Ты его ранишь. Стрелы не помогут.

В затылок дышат Сандр и Раграсс. Мохнатка уже преобразился и готов к прыжку.

– Три-четыре, – шепчет Дара, прикрывает глаза и ломится сквозь кусты. Геллан обнажает меч.

Их безумная, всклокоченная пятёрка вываливается на крохотный участок. Ничего не понять – только Дарин стило немного освещает рычащий огромный лохматый клубок.

– Отсекаем лианы! – командует Дара. И сейчас она совсем не похожа на испуганную девчонку: собранная, скупая на жесты, с уверенным взглядом. Первая кидается к плотно стоящим деревьям и, орудуя стило, как заправский мясник, рубит узкие живые ленты, что почти упаковали непонятное нечто.