Вверх тормашками в наоборот-3

– Вот теперь можно и уходить, – говорит Геллан, поднимаясь на ноги и прикидывая, как собрать весь отряд воедино и добрести назад, в гостеприимный замок Исты.

Глава 51. Перед последним рывком

Дара

Какое счастье, что на Зеоссе нет зеркал. Видон у меня после похода к яме – тот ещё. Я как первый раз увидела себя в глазах Геллана, расстроилась до соплей: безбровое чучело с красной мордой и обгоревшими волосами.

Но если учесть, в каком состоянии многие из нашей команды, я ещё и легко отделалась. Иранне пришлось на себя взять обязанности лекаря. Муйба не так теперь легко двигалась, утратила плавность жестов, но властный голос и уверенность никуда не делись, а несколько добровольных рук вполне заменили ей былую сноровку.

Челия не приходила в себя, но была жива. Росса не вышла из беспамятства, но дышала. Рядом с ней безотлучно находился Сандр – хмурый и не похожий на себя. Непривычно видеть его без улыбки.

Ослабел совсем Лерран. Он был в сознании, но слаб, как котёнок. Леванна Джи держала его за руку и прятала слёзы. Другой рукой Лерран сжимал маленькую ладошку Милы, что лежала рядом. Не понятно, кто кого поддерживал, но, кажется, они так легче переносили общий недуг.

Иста, хоть и валялась, успокаивая твердь, рядом с Россой, чудом встала на ноги и бродила по замку как привидение.

Пришли в себя Тинай и Пиррия. Одновременно, ещё в фургоне, по дороге в замок Исты. Тинай что-то клекотал и шипел, издавал птичьи звуки и походил на безумца – никакого проблеска ума в глазах. Только звериные инстинкты.

Пиррия приходила в себя медленно. Никак не могла поверить, что сила вернулась к ней. Она осторожно грела руку о руку, словно проверяя: не приснилось ли ей, не привиделось ли. К Тинаю никого не подпускала, даже Иранну. Да и бывший финист признавал только руки бывшей сайны: она кормила его с ложечки, купала, как ребёнка, шила одежду, надеясь, что Тинай придёт в себя. Мне кажется, в это верила только она.

Обретшие силу Рина и Ренн казались в те дни самыми тихими и неприметными жителями замка. Рина не могла справиться с потоком мощной энергии. Пряталась и пыталась обуздать себя. Отцовское наследство далось ей с болью. Таким оно и осталось: ей стоило больших трудов передвигаться, разговаривать, учиться жить с новой и не совсем понятной ей силой.

– Ей помогут только маги, – качала головой Иранна, наблюдая, как в очередной раз сжимается до позы эмбриона девушка. – Мог бы Ренн. Наверное, – косилась она в сторону стихая, но затем отводила глаза и опять качала головой. Ренн замкнулся в себе, отрешился от всех. Словно черту провёл.

– Я убил отца, – подслушала я однажды его разговор с Гелланом. – Я был уверен, что у нас с тобой… один отец. Тот, что на Острове Магов.

– Ты знаешь его, он всё таки жив, – в голосе Геллана усталость и уверенность. – По крайней мере, мы не напрасно проделаем путь. И, надеюсь, он поможет Миле.

– Ты похож на него, – в голосе Ренна не зависть, но что-то очень близкое. Затаённая тоска. Наверное, он хотел бы знать, каково это – быть сыном. Иметь настоящую семью.

Его боль толкнулась в моё сердце. Где-то там, очень далеко, остались мои мама и папа. У меня всегда была их любовь, но разве то, что есть вот здесь и сейчас, ценится? Принимается как должное.

– Почему ты решил, что мы братья? – кажется, Геллан не хочет пока слышать о своём отце.

– Зов крови, – пожимает плечами Ренн. – Большинство магов чувствуют его. Как я почувствовал к Нулаю. К тебе. К… Лимму вот не смог. Не было времени. Это… не сразу приходит. И не всегда.

– Лимм называл меня сыном, – вздыхает Геллан. – И тоже толковал о зове крови. Как всё сложно.

– Попадём на Остров Магов – узнаем, – Ренн трёт воспалённые веки. Он не может спать. Дремлет лишь иногда сидя, прислонившись спиной к стене.

– Не терзайся, – увещевает его Геллан. – Ты… всё сделал правильно. Если бы мог, я сделал бы это сам. Да я бы и попытался.

Ренн качает головой:

– С ним бы не справился никто. Я знаю, Геллан, знаю… Что избавил твердь от безумца, который хотел завоевать мир, а вместо этого чуть не погубил его. Но от подобного знания не становится легче. И я всё думаю: если б я догадался, почувствовал, смог бы не дрогнуть? Смог бы поднять руку? Или отступился бы, сдался?..

Ренн уходит в себя, как в раковину, хохлится, сутулится, кутается в плащ. Он и так сказал слишком много. Боюсь, дня три он теперь будет шарахаться от людей.

Я тоже не стала выдавать себя, что подслушала невольно этот непростой разговор. Хотя Геллан, наверное, почувствовал меня. От него почти невозможно укрыться или спрятаться.

Все остальные члены нашего отряда, хоть потрёпанные и слабые, держались неплохо. Мы приходили в себя. Лечились, чинили одежду. Геллан с тревогой следил за Милой и Лерраном. Время утекало, а мы никак не могли двинуться в путь, и он прекрасно понимал, почему: дорога требовала сил, а их почти ни у кого не было.

– Мы пойдём меньшим отрядом, – сказал он дней пять спустя. – Думаю, Иста не откажет в гостеприимстве. Мила и Лерран чувствуют себя сносно – это сейчас главное.

– У меня есть предложение получше, – загадочно сверкнула глазами Иста. – Я, как только узнала, что вы движетесь в сторону Острова Магов, хотела предложить рискнуть. Есть у меня одна интересная штуковина.

И мы, как зачарованные поплелись за ней вслед. Это не замок, а огромная шкатулка с сюрпризом. Я стойко подозревала, что внутри он гораздо больше, чем снаружи.

Но Иста в этот раз не стала водить нас лабиринтами, а повела к постройке, с виду напоминавшей большой гараж. У меня чуть сердце не остановилось. Что там? Автомобиль? Грузовик? С Исты станется – в неё сочеталось умение находить или создавать очень интересные вещи.

Я ошиблась. Конечно же, машинами там и не пахло. Но было нечто круче. Настолько круче, что я, не сдержавшись, ахнула в восхищении.

Она привела нас не в гараж, а в ангар. И перед нами стоял самолёт не самолёт, а что-то около того. Понятия не имею, как эта штуковина называется. Но я на сто процентов уверена: на ней можно летать.

– Она на ходу? Эта штуковина? – я бродила вокруг, как деловая кошка, разве что носом не тыкалась в холодный металл.

– Я называю его небоход, – улыбается мне Иста. Никто, кроме нас, не понимает, в чём дело. И от этого на душе ликование подпрыгивает до потолка, как на батуте. – Нашла, откопала, восстановила. Кое-что усовершенствовала. И даже испытания проводила.

– Надо же, – отзывается Айбин и закладывает руки за спину, задирает голову, чтобы посмотреть на сооружение повнимательнее. – Когда-то подобную штуку создал мой дед. Он был не отсюда. Называл его смешным словом дирижабль. Усовершенствованный и надёжный. С жёстким покрытием из лёгкого металла. Но небоход тоже хорошо звучит.