Вы еще живы, Такаяма-сан?!

— Ясуо, — с ещё большим хныканием заявил мне механик.

Я огляделся. Люди, хоть их было и мало, остановились на тротуарах и глядели в нашу сторону. Мне надо было либо придумать что-то немыслимое, либо пожертвовать конспирацией. Я выбрал второе.

— Полиция Саппоро! — я показал жетон, и народ отправился по своим делам, тогда я склонился к Изао. — Кто это?

— Гэндзу Ясуо, — со слезами пробормотал механик. — Я не хотел, они меня заставили. Я не знал, что всё так выйдет!

Он натурально рыдал, заливая асфальт слезами. Мне было тошно, противно и отвратительно. Причём, сразу и одновременно.

— А на линию кто машину выпустил? Рику? — спросил я то, что меня интересовало сейчас больше прочего.

— Нет, Гэндзу, — пробормотал Изао, открыв мне глаза до конца.

И заказ получал Гэндзу, и машину допустил к выезду из гаража он же. Не зря у нас с ним не заладились отношения.

Я поднял мужчину и поставил на ноги, после чего, придерживая, отвёл в сквер на скамейку.

— Он тебе сказал, зачем это нужно? — спросил я механика, всё ещё опасаясь удара, но понимая, что в мои видения закрались ошибки, потому что этот человек просто не способен был ударить другого ножом. Его чуть было не уничтожило чувство вины из-за аварии. Сейчас оно просто прорвалось.

— Сказал, что мы должны проучить столичного хрена, который хочет доставить нам неприятности, — Изао всхлипнул. — Сказал, что пусть обольётся потом и забудет про нас.

— То есть ты не знал, что у суперинтенданта непереносимость жары? — поинтересовался я холодным, словно полярная вьюга, голосом. — Ты не знал, что это было подстроено для того, чтобы господин Рэн потерял сознание и убился на вашей машине. А ты не знал, что семеро детей из детского сада погибли?..

— Что?! — вскричал он, не веря своим ушам. — Этого же не случилось! Нет-нет! Я бы знал! По телевизору!..

— Семеро детей из детского сада погибли бы, — давя на каждое слово, говорил я, — если бы машину вовремя не заметили и не остановили бы сотрудники моего участка. Ты хоть представляешь себе, какую моральную ношу ты на себя взял, устроив эту диверсию.

— Никто же не погиб? — скорее, просительно, чем вопросительно проговорил Нисида. — Правда?

— Пока — нет, — обтекаемо ответил я. — И не погибнет, если я вовремя задержу всех виновных.

— Не задержите, — Изао как-то странно улыбнулся мне, с виноватыми нотками что ли. — Вы просто не понимаете. Это же не мы захотели его убить, это начальство решило от него избавиться.

— Откуда такая информация? — я вскинул бровь, приготовившись запоминать всё, что он скажет. — Насколько мне известно, Ёсикава-сан никому из своего руководства дорогу не переходил.

— Да там знаете, какая банка с пауками и змеями? — Изао шумно втянул воздух носом. — Одни за тех, другие за других. Этого суперинтенданта послали, чтобы копнуть под Араи, а покровители того решили убрать суперинтенданта. Всё просто, — он обречённо мотал головой из стороны в сторону. — Впрочем, как обычно.

— Где живёт Гэндзу Ясуо? — спросил я, понимая, что мне нужно сразу же идти за следующим действующим лицом этого преступления, но куда девать этого? — Мне нужно задержать его.

Одновременно случились две вещи.

— Я не знаю точно, где-то на побережье, — ответил мне Изао.

А меня снова пронзило видением, как меня режет что-то металлическое. Ну, хоть не пылающая бездна, и на том спасибо.

— Ты-то понимаешь, что все вы виновны в покушении на убийство? — уточнил я, размышляя над тем, доступно донёс информацию, или не очень. — И мне тебя придётся арестовать.

— Мне всё равно теперь не жить, — как-то равнодушно проговорил Изао. — Сверху сделают всё, чтобы меня устранить. А Гэндзу… Вы его всё равно не возьмёте. Он — тёртый калач. Говорят, что он вообще из якудзы.

Это было так тупо, что даже смешно.

— Механик гаража службы собственной безопасности из якудзы, — проговорил я медленно, делая паузу после каждого слова. — Я правильно понял эту шутку?

— Вы просто не понимаете, — сказал на это совсем раскисший Нисида. — Впрочем, это уже и не важно. Нас с вами совсем скоро не будет.

Нет, такие настроения мне точно не нравились. Я вытащил телефон и набрал номер одного из двух человек, кому мог доверять.

— Ито-сан, не отвлекаю? — поинтересовался я, когда старший инспектор ответил на звонок.

— Нет, дорогой, всегда рад тебя слышать, — ответил мне прокуренный голос, и на мгновение показалось, что мне в нос ударил табачный дым, хотя это могло быть правдой, ведь Изао тоже курил. — Чем обязан?

— У меня тут спецзадержанный, — сказал я осторожно, чтобы прощупать обстановку. — Мне надо его куда-то пристроить.

— Можно конкретнее? — спросил Кэйташи, хмыкнув куда-то в сторону, кажется, выгоняя кого-то из кабинета. — Нужно спрятать человека? Или тебе неудобно говорить?

— Долго, — ответил я уверенным голосом, радуясь такому же с той стороны. — А на это нет времени. Коротко, человек причастен к покушению на убийство, но, если узнают, что он арестован, его тоже убьют. Надо, чтобы он пропал, но без вреда для здоровья.

— Ну ты, **** — далее последовали нецензурные слова с выражением отчётливого восхищения. — Давай, приезжай в отдел. Только не на метро, там камеры. Возьми такси. Чёрт, там тоже. Постовую машину бы тебе, а ты где?

Я назвал адрес, и старший инспектор что-то сверил по своим данным.

— Жди, — сказал он коротко. — Через пять минут будет у тебя машина автоинспекции.

Потом он назвал номера и отключился. Машина прибыла через три. Без сирены, но с включенными проблесковыми маячками. Я предложил водителю выключить их, чтобы не привлекать внимания, но тот сказал, что подобная машина больше внимания привлекает именно с выключенными сигналами. А с включенными — всё хорошо, едет по своим делам.

Подумав, я согласился с его доводами.

Когда мы уселись вместе с Изио на заднее сидение, я повернулся к нему и сказал:

— После того, как всё закончится, я буду ходатайствовать, чтобы к тебе применили пункты о смягчающих обстоятельствах, — да, механик, сидевший рядом со мной, был мне противен, но это же не повод, чтобы топить его просто так. В конце концов, он оказался простым исполнителем, которому приказали старшие по званию. Это может квалифицироваться как обстоятельства непреодолимой силы. — Так что не переживай.

— Я уже ни о чём не переживаю, — хмуро буркнул тот и окончательно замкнулся в себе.