Выбор есть всегда

– А где ваша подруга?
– я узнала голос торговца, подняла голову и скромно улыбнулась, пытаясь вести себя естественно.

– Она сегодня занята.

Ответная улыбка мужчины лучилась добротой, как будто он даже расслабился от того, что Элис нет.

– Умеете готовить?
– спросил он, перебирая лед, чтобы я лучше смогла разглядеть рыбу.

– Нет, - честно призналась я и рассмеялась. Не знала, как объяснить свое присутствие. Зачем я вообще сюда явилась?

– Это несложно, - стал объяснять он. Показал рукой вдоль пристани вперед.
– Метрах в ста отсюда есть проход к северной бухте, там труднодоступный малопосещаемый пляж. Туда ходят только свои, чтобы полюбоваться на закат и приготовить рыбу на углях. Бухта красивая, вода очень чистая. Можете сходить туда, приглядеть местечко.

– О, спасибо, - поблагодарила я искренне, не знала, что здесь есть какое-то тайное место. Было приятно, что мужчина поделился им со мной.

Мой взгляд невольно метнулся к двери в лачугу, я была разочарована, что мне придется уйти, так и не повидав парня. Но, может, это и к лучшему. Такие сильные чувства к незнакомцу ни к чему хорошему не приведут.

Мужчина словно прочитал мои мысли, заметив мой неосторожный взгляд. Он улыбнулся с пониманием, и я невольно покраснела, когда он добавил:

– Он спит после ночной рыбалки.

– О да, спасибо, извините!
– торопливо проговорила я, испугавшись, что меня так легко раскусили, и поспешила сбежать, пока не сделала чего-то еще более глупого.
– Я пойду!

Я не видела, смотрели ли мне вслед, да и не хотела видеть. Что я творю? Мне нужно убираться отсюда. Иди в отель, Белла! Забудь об этом рыбаке! Ты взрослая, ответственная женщина и скоро станешь женой. Перестань вести себя как ребенок. Прими правильное решение.

И все же ноги сами несли меня в сторону бухты. Мучаясь от внутренних противоречий, я почти бежала туда. Просто посмотрю, говорила я себе, а затем тихонько прошмыгну обратно, оставшись незамеченной. Вернусь в отель, и больше никогда не буду вести себя так позорно!

***

Бухта оказалась необыкновенно красивой. Тропинка петляла среди скал, сначала полого вверх, а затем вниз сквозь ущелье. А потом р-раз, и я оказалась на чудесном пляже, с двух сторон окруженном высокими утесами, заросшими вьюном и кустами алоэ. Вода здесь была тихой, лазурного цвета, под ногами мягкий, как перина, песок.

Природная красота этого места заворожила меня. Здесь не было зонтиков и лежаков, бухта была пуста, за исключением семьи, отдыхающей в дальнем конце пляжа. Двое маленьких деток бегали друг за другом, старший ребенок строил что-то из песка.

Я не стала противиться соблазну, скинула платье и окунулась в чистейшую воду, похожую на горный хрусталь. Она была теплее, чем возле отеля. Больше не стану купаться там. Это место похоже на рай! Буду ходить сюда каждый день! Я даже засмеялась от счастья, нежась в ласковых прибрежных водах, щурясь от яркого солнца, медленно клонящегося к закату.

Пляж стал понемногу заполняться людьми, но всем хватало места. Люди приходили парами и семьями, и каждый искал уединенный уголок подальше от других, чтобы провести время в тишине и покое. Только одна фигура, появившаяся на тропе, сразу направилась в мою сторону, и я с увеличивающимся страхом узнала Эдварда, встречи с которым трусливо надеялась избежать. Видно, судьба распорядилась иначе, потому что вот он, обнаженный по пояс и босой, с перекинутой через плечо сумкой, идет ко мне.

Сердце заколотилось в груди резко и оглушительно, как будто собиралось выскочить наружу и взлететь к небу. Спираль внутри живота дала о себе знать мучительно-сладким предвкушением. Я хотела отвернуться или притвориться, что удивлена, но на самом деле не могла отвести от парня глаз, от его очаровательной улыбки, когда он подошел ближе.

– Привет, - просто сказал он.
– Белла?

Язык прилип к нёбу, а горло стало липким и тесным. И все же радость от встречи пересилила страх.

– Привет, - улыбнулась я слишком охотно, пытаясь убрать с лица счастливую улыбку и снова стать серьезной Беллой.
– Эдвард?

– Как ты узнала?
– рассмеялся он, скидывая сумку и садясь по-турецки передо мной прямо на песок.

– Подслушала. А ты?
– И захихикала, когда он кивнул и ответил «тоже».

И стало невероятно тепло в груди от того, что он был достаточно заинтересован, чтобы запомнить имя. Я даже забыла спросить, зачем он пришел, просто радовалась, что он здесь, сидит рядом и позволяет любоваться собой.

Мы поговорили о бухте, оценив ее красоту, и все выглядело так, будто мы заранее договорились о свидании. Как такое возможно? Я чувствовала себя так хорошо, словно наступило Рождество, и самые лучшие подарки посыпались к моим ногам – все, что пожелаю.

– Ты здесь живешь?
– спросила я, подставляя лицо косым лучам заката, за маской легкомыслия отчаянно скрывая свою чрезмерную заинтересованность.

– Приезжаю каждое лето помогать отцу. Потом возвращаюсь к матери в Лос-Анджелес.

Значит, отец Эдварда живет здесь круглый год. Я с удивлением взглянула на босые ноги парня и рваные у колен простые хлопчатобумажные штаны, с трудом представляя его в центре большого города в туфлях и костюме. Он выглядел таким… немного диким с его бронзовым загаром и челкой, беспорядочно свисающей на лоб, лохматыми нестрижеными кудрями, отливающими в свете солнца медью. Широкие плечи и развитые, сильные мышцы на его груди постоянно привлекали мое внимание. А живые глаза завораживали всякий раз, когда я смотрела в них. Я вдруг обнаружила, что они вовсе не зеленые, а голубые, почти такого же цвета, как мой бикини и парео.

– Надо же, я думала, твои глаза другого цвета, - удивилась я.
– Там, в лавке, могу поклясться, они показались мне зелеными.

– На самом деле, они хамелеоны, - улыбнулся Эдвард и оглянулся вокруг, ища что-то.
– Смотри.

Он поднял свою сумку и приложил к груди. Она была тряпичная, старого, застиранного цвета хаки, и я, качнувшись вперед и приглядевшись, увидела, как радужка Эдварда меняет цвет, постепенно из голубой становится неярко-зеленой.