Выбор[Новое издание, дополненное и переработанное]
Шрифт:
Но и это не все. Важно знать, кто сказал, что сказал, но еще важнее — кому. Потому система придумана: куклы резиновые заказаны с номерами. Кукла № 1 мордочкой и фигурой на Николая Ивановича Ежова похожа. Для пущей схожести — звезды маршальские подрисованы на куклином воротнике. Других кукол — стадо. Номера — как в американском футболе: меньше номер — важнее гость. А потом кукол расставляют по комнатам и коридорам макета необозримой квартиры. Дальше просто — товарищ Трилиссер минуту назад прослушивался в помещении № 41, сейчас его голос слышится в помещении № 24. Соответственно кукла № 9, весьма на товарища Трилиссера похожая, переставляется на макете из одного помещения
А сказал товарищ Трилиссер следующее:
— Что этот кавказский Гуталин делает! Что делает! Он режет глотки профессионалам. Ну хорошо, он всех нас перережет. А дальше что? Что, скажите мне, дальше? Сможет ли он без нас, без профессионалов?
— Недавно Яшку Серебрянского взяли. Это же чекист хрустального выбора.
— Брось. Я знаю Серебрянского. Крыса. Скорее бы Гуталин его шлепнул. Если бы у Гуталина были мозги, то Яшку Серебрянского надо не стрелять в сталинском подвале, а против нас выпустить. Спасая свою шкуру, Яшка Серебрянский всех нас перегрызет, всех передушит.
2
Ложатся отчеты на сталинский стол. «Я знаю Серебрянского. Крыса… Если бы у Гуталина были мозги… Яшка Серебрянский всех нас перегрызет, всех передушит…»
— Товарищ Холованов, враги сомневаются, есть ли у Гуталина мозги. Я вынужден врагов разочаровать: у Гуталина мозги есть. Где Серебрянский?
— Товарищ Сталин, Серебрянский — в камере смертников. Ждет исполнения.
— Выпустить. И спустить на своих, на ежовцев.
— Есть выпустить! Есть спустить!
— Я последую совету товарища Трилиссера, я спущу Серебрянского на его вчерашних друзей. А самого Трилиссера пора брать.
— Есть брать Трилиссера. А Ежова?
— Пусть гуляет. Ежова — последним. Неопределенность — хуже всего. Пусть гуляет в неопределенности. И приготовьте Ежову новые унижения.
— У меня, товарищ Сталин, целый каскад унижений для Ежова заготовлен.
— Вот и действуйте. А перспективу не теряйте. Как вы теперь понимаете свою главную цель?
— Главная цель — новый шеф НКВД товарищ Берия.
— Правильно. Что сделано?
— Бункер у бериевского дома строится с опережением графика.
— Хорошо.
— Нами завербованы начальник бериевского спецпоезда Кабалава, заместитель Кабалавы, один из шифровальщиков, кочегар паровоза и содержатель бериевского походного гарема, евнух.
— От имени кого вербовали?
— Начальник бериевского спецпоезда Кабалава завербован от имени польской разведки. В случае чего, если Берия заподозрит неладное, то даже под пытками Кабалава будет признаваться, что работал на поляков, а о нашем существовании Кабалава не подозревает. И еще: в случае необходимости мы можем его арестовать и расстрелять как польского шпиона. Доказательства в наших руках. Остальных мы вербовали от имени германской и британской разведок. В случае чего и товарищу Берии можно обвинение предъявить: что же ты вокруг себя польских, английских и немецких шпионов не выявил?
— Хорошо. Но кроме вербовок надо приставить к товарищу Берии людей, которые его ненавидят. Но так приставить, чтобы Берия был уверен: каждого человека он сам выбрал. Нужно обложить его кольцом тайных
завистников и ненавистников.— Обложим, товарищ Сталин.
— И Завенягина тоже.
3
Убить человека легко. Приказали — убил. Только надо аккуратность проявлять, чтобы конфуза не вышло. Когда вопрос ребром: убивать — не убивать, удостовериться следует, он ли?
Посмотрел Холованов на фотографию в личном деле: красавец капитан государственной безопасности с орденом на груди, со знаками различия армейского полковника. Потом на оригинал зрачки поднял. Нет сходства. Взяли человека всего тринадцать дней назад. Всего две недели не кормили, да и то неполные две недели, а он уже никак на свою фотографию не похож. Со скелетом больше сходства. Кормить его было незачем, все равно — расстрел. Результат: лицо не похоже на то, которое с фотографии смеется. Вдобавок ему еще и «черные глазки» сделали — расквасили морду до сплошной синевы с черными отливами. Из белого лица — черное. А волосы, наоборот, из черных смоляных — теперь белые, стариковские.
И по форме его не узнать: орден рвали — гимнастерку не жалели, а петлицы полковничьи вместе с воротом отодрали.
Пороли его шомполами пулеметными, одежды не снимая, потому весь он в клочьях одежды и шкуры своей. Все это в крови ссохлось в единый монолит. Сапоги его командирские еще в день ареста охрана сдернула и загнала на Тишинском рынке. Вместо сапог солдатские ботинки стоптанные: грязные, рваные, вонь испускающие. Как положено — без шнурков. Тут два резона: чтоб не сбежал и чтоб не удавился. Не велено отсюда бежать. И давиться не велено. Рабоче-крестьянскую пулю слопай, если прописано, а сам своей жизнью распоряжаться не моги. Не ты ей хозяин.
— Фамилия, имя, отчество?
— Серебрянский Яков Арнольдович.
— Звание?
— Бывший капитан государственной безопасности.
— Награды?
— Орден Ленина, 31 декабря 1936 года.
— За что?
— За разоблачение бывшего Наркома внутренних дел врага народа Генриха Ягоды.
— Кто к ордену представлял?
— Ежов и Трилиссер.
— Все сходится. Это вы, гражданин Серебрянский. Тогда так: вот вам пистолет… — достал Холованов из ящика стола и положил перед бывшим капитаном государственной безопасности новенький, вычищенный, но еще заводской смазкой пахнущий «ТТ».
— Вот патроны, — отсыпал горсть. — Не спешите застрелиться, не полюбопытствовав, зачем пистолет дают. Вот новая гимнастерка с новыми знаками различия и портупея. Фуражку, брюки и сапоги получите потом. Сейчас времени нет. Смертный приговор с вас не снят… Посмотрим, как дело обернется. А в звании вы восстановлены, более того, вам досрочно присвоено новое звание — майор государственной безопасности, по-военному — комбриг, у американцев это называется бригадным генералом. Время не терпит. Вот ордер на арест вашего бывшего начальника, врага народа Трилиссера. Из подчиненных Трилиссера формируйте группу захвата и берите его.
— Есть брать.
— На формирование группы захвата — десять минут. Двадцать семь человек из бывших подчиненных Трилиссера я вызвал. Они ждут. Выбирайте в группу захвата столько, сколько надо, и того, кто нравится. Выбор ваш. Остальных расстреляем.
— Понял.
— И еще: не вздумайте пить и есть. Вы истощены, любая пища вас может убить. Сдержаться трудно, но я дал приказ вашей охране любую пищу у вас из рук выбивать. Вам сейчас рекомендован только бульон.
Звякнул Холованов в колокольчик, раскрылась дверь, пахнуло густым пряным запахом…