Выбор шатеры

– Неужели нельзя привезти сюда серых прислужниц, чтобы они привели дом в порядок? – Верховный лекарь, морща нос от запаха сырости и старости, с трудом приподнялся на кровати.

И что это было?

Что?

Точнее – кто?

Если бы всё это произошло с ним в Сумрачном лесу, у Верховного лекаря не было бы ни единого сомнения, что с ним играют отголоски. Но это Адейра! Поэтому вариант с отголосками полностью исключён.

Голова предательски кружится. Кровь пульсирует в висках. Да ещё эта одышка, будь она неладна! Давно было пора сесть на диету. Уже ему ли – Верховному лекарю – не знать, что его собственное здоровье трещит по швам. Но легко сказать «сесть», особенно, когда ты большой любитель вкусно покушать и выпить.

Как раз с последним надо точно завязывать.

Так что это было? Вернее - кто?!

Слишком знакомое лицо. Второй раз за последние сутки! Но самое страшное – до боли знакомые глаза.

Неужели на почве алкоголя начались галлюцинации? Скорее всего, так оно и есть… О другом варианте думать не хочется… Потому что… Нет! Они с Глэдис не могли так ошибиться. И то, что он искал в этом доме, должно было подтвердить это… Иначе…

Впервые за долгие годы Верховному лекарю, который уже давно научился ничего не принимать близко к сердцу, становится не по себе. Он нервов немеет мизинец на левой руке. А это плохо, очень плохо. Руки – его работа. Без рук не проведёшь ни одной операции, так что соберись, Бэр, соберись! И думай, думай, думай!

Если это не «пьяные» галлюцинации, не видения, то тогда им конец! Ему и Глэдис. Потому что зачинщицей всего была именно она! Только как теперь это докажешь? Никак! Прошлого не вернёшь! Ошибок не исправишь!

Идиот! Ну, зачем он послушался Глэдис?! Надо было сразу распечатать те анализы, а не отдавать ей на хранение для истории. Да, дело уже было сделано. Что бы не показали запоздалые анализы, ничего уже нельзя было исправить. Но… Куда?! Куда она дела этот проклятый конверт?!

Дэус Бэр судорожно вытер о простыню мокрые от пота ладони. Провёл рукой по лбу. Жара нет, но он весь в испарине. Не мудрено! Любой бы затрясся, увидев перед собой ту, существование которой – заведомо смертный приговор и для него, и для Верховной ведуньи.

***

Жду Эвана час, два, три… Время уже близится к вечеру. В подземном городе чувствую себя запертой в клетке. В случае облавы, далеко точно не убежишь.

Спустя несколько часов безделья, мне кажется, что я начинаю сходить с ума. От тревоги, неизвестности, безысходности, собственного бездействия и бессилия. Как же я ненавижу такое состояние! Когда ты ничего… абсолютно ничего не можешь сделать, в то время как вокруг тебя рушится твой мир и твои близкие находятся в опасности.

Ближе к вечеру приходит Дэрэк. Приносит новости от Эвана. Пока всё в порядке. Кристалл не найден. Прямых улик, которые бы указывали на причастность альтаирской дипмиссии к его похищению, тоже нет. А это значит, ещё есть надежда, что хрупкий мир между двумя империями всё же будет сохранён.

– Ада, тебе надо поспать. Ты вторые сутки на ногах!

– У меня сна ни в одном глазу.

– Давай я сделаю тебе сонную инъекцию. Ты хоть успокоишься. А когда проснёшься, Эван уже будет рядом.

Время. Сейчас именно время мой самый злейший враг. Оно тянется предательски медленно. Пожалуй, осознание этого и оказывается решающим аргументом, почему я всё же соглашаюсь с доводами отца Марка. Лучше я, и правда, приму снотворное, чем окончательно сойду с ума в ожидании моего мальчишки-альтаирца.

– Хорошо. Только разбудите меня сразу же, как придёт Эван.

– Договорились.

Отец Марк достаёт из аптечки успокоительное, которое безболезненно впрыскивается под кожу микро-шприцом. Почти сразу зеваю. Чтобы не заснуть где попало, иду в спальню.

Прежде чем окончательно отключиться, успеваю принять тёплый душ в призрачной надежде, что вода хоть немного отвлечёт меня от тревожных мыслей. Но куда там! Дурные мысли неотступно преследуют меня даже в ванной.

Надеваю вместо ночнушки футболку Эвана, забираюсь под одеяло. Веки постепенно тяжелеют. Пара минут и я проваливаюсь в кромешную темноту…

Странно всё это. Очень странно.

Темно. Ничего не вижу. Меня шатает из стороны в стороны. Звук такой… Словно я нахожусь в воде, а кричат откуда-то с берега.

Не ругаются. Именно кричат.

От боли.

Но по-настоящему мне становится страшно, лишь когда истошный женский вопль внезапно обрывается и на меня обрушивается мёртвая тишина, порождающая панический страх.

Уж лучше бы незнакомка кричала.

Потому что тишина именно мёртвая. Другого определения я просто не нахожу. И эта тишина постепенно высасывает из меня саму жизнь, точнее – желание жить. Душа наполняется пугающим равнодушием ко всему, в том числе и к жизни. И это равнодушие душит меня.

Перепуганная, резко открываю глаза, жадно хватая ртом воздух.

Темно. Но уже не пугающе. Я в спальне. Но главное – чувствую у себя на талии его руку. А ещё такой родной, едва уловимый запах мяты и чего-то цитрусового.

Осторожно оборачиваюсь, стараясь не разбудить вымотанного за день Эвана. Так и есть, мой мальчишка-альтаирец спит рядом, прижав меня к себе. Душу переполняет радость и лёгкий укор. Ну я и соня! Проспала его приход! Впрочем, это уже абсолютно не важно. Главное, здесь и сейчас он со мной. Обо всём остальном я подумаю завтра. Осторожно поворачиваюсь к Эвану, удобнее устраиваюсь на его груди и снова засыпаю.

На этот раз безмятежно, спокойно… Ведь рядом он.

***

Не успела я проснуться, как Эван, уже собравшийся уезжать обратно в Аскорэор, сходу выдаёт такое! Нет! Это же надо было додуматься до этого?!

– Что?! – сказать, что я удивлена, обескуражена, это не сказать совершенно ничего! – Я никуда без тебя не полечу!

Сегодня в ночь на Альтаир возвращаются отец и братья Эвана. И он хочет, чтобы я полетела с ними, хотя сам ещё на какое-то неопределённое время должен задержаться на Дарии.

– Ты сошёл с ума! Да я без тебя с места не сдвинусь! К тому же, как ты без меня собираешься вернуть кристалл Дэмониону?

– Инкогнито сообщу императору о том, где он спрятан. Пусть сам заберёт.

– Как у тебя всё просто! – меня просто переполняет возмущение.
– А если тебя заподозрят или поймают?! Что тогда?! Думаешь, Дэмониону с помощью его ведуний так сложно вычислить этого «инкогнито»?!

– Но Ромеро же до сих пор не вычислили.

– Или не захотели вычислить, чтобы не устраивать международный скандал!