Выбор жизни

66

— Не факт, — сказала она, хитро глянув, и подняла руку. На кончике указательного пальца появился маленький язычок пламени.

— Прикурить хватит, — одобрил.

Девушка ощутимо надулась. Требовалось вернуться на деловой тон.

— Колись, как стать магом. Я тоже хочу.

А вот это ей понравилось.

— Среди лекарей была Кили О’Дал… Я, как просил, спрашивала имена и попыталась понять. Не уверена на все сто, однако это названия больших семей или кланов. Они делятся на более мелкие, но, представляясь, всегда произносят общее.

Я мысленно поставил галочку в длинном списке важных фактов. Чем лучше понимаешь окружающее общество, тем удобнее маневрировать.

— Макс, — сказала, останавливаясь, — не хочу в дом идти. Там набились как селедки.

Окон нет, чтобы не студить помещение, и душно.

Молодая женщина, присутствовавшая на жертвоприношении, но явно не из отряда, зашла в соседнее помещение, таща ведро с каким-то пойлом. В сарае очень знакомо замычала корова. То есть то самое мохнатое безрогое с горбом, что мысленно переводил этим словом. Успокаивающе забормотал женский голос. Так и представляешь хозяйку из фильма про деревенскую жизнь, поглаживающую кормилицу перед дойкой. Мы присели прямо напротив входа, на чурбаки. Над корытом с остатками еды для домашней живности жужжали мухи, невольно напомнив старое недоумение.

— Можем и снаружи заночевать. Спальник мой не забыла?

Она фыркнула. Конечно, не оставила. И причина не в запрете на распространение технологий, как в книжках. Глупо разбрасываться полезными вещами. Если не нужно, выгоднее продать. А за обычную пластмассу можно неплохо получить у желающих выделиться.

— Между прочим, в домах есть тараканы, клопы и прочие радости?

Таня задумалась.

— А знаешь, нет. И вшей на здешних ни разу не видела.

— Вот и я о том. Комары с гнусом и мухами на них тоже не садятся. Вот на улице крутятся, а к людям не липнут. Ненормально это.

— Может, просто мажутся чем-то?

Ага, вроде меня. Я тоже комарам невкусен. Только я не здешний и не собираюсь делиться правильной формулой заклинания. Но вот тараканов и клопов выводить не умею. Первые в том мире считались признаком зажиточности, а вторых почему-то не имелось. Блохи были, а клопы отсутствовали. Я тогда был слишком молод и глуп, чтобы выяснить, не избавились ли от кровососов радикально, и как это делается.

— Отложим пока на будущее интересную загадку. Вернись к магине. Или колдунье?

Ну, не суть. Рассказывай!

— Я даже не знаю, — смущенно сказала Таня. — Когда лэрд встал, он пошел в один из шатров. И там сидела эта… Кили О’Дал. В возрасте уже, заметно за шестьдесят. О чем говорили, не поняла. А потом она посмотрела, — девушку передернуло, — как иголкой ткнула. Показала: иди сюда и садись. Взяла руками за голову, продолжая беседовать, и будто током долбануло. Никогда не било? Не из розетки, но два контакта в детстве пальцем сводишь?

— Я понимаю.

— Ну вот. Шарахнуло нехило, аж в глазах темно стало. А потом она показывает руками, — опять этот жест с вытянутым пальцем. — Берет меня здесь, — второй рукой за кисть, — и огонь появился. Опять что-то сказала лэрду и небрежно на дверь указала.

Типа, вали отсюда. Я вышла, ощущение вспомнила и попробовала. Есть! Без нее есть! Но чтобы еще чего — как делать, не понимаю!

Из хлева донесся возмущенный крик и звук удара. Незадолго до этого в него зашел

Бойл в сопровождении еще одного незнакомца со шпорами и в кольчуге. Невольно

67 кошусь на происходящее. В проеме не все, но многое видно. Она и не пытается прорваться. Потом смутное бубнение голосов, прервавшееся внезапно.

— Вот и прекрасно!

— Чего? — глядя на вход в сарай, спросила Таня в недоумении.

— Головой подумай. Тебя явно проверили на способности. И они есть. Какая категория по туземной квалификации — мы со временем разберемся, как и что дальше делать. Главное, язык выучить. А правильным действиям научимся. Раз что-то вышло, со временем и другое пойдет.

— Это чего же они там творят! — сказала с негодованием на хорошо знакомые ритмичные звуки.

— Сиди, — дернул ее назад, не позволяя встать. — Убери руку от пистолета, иначе ударю!

— Да они же насилуют! — Но кобуру оставила в покое. Видать, поверила.

— Мне отсюда лучше видно, сама раком встала.

— Когда двое здоровых жлобов нож приставят, сама — да!

— Ты не на Земле, — прошипел я ей в лицо со злостью. — Хоть что-нибудь читала перед Лазом, кроме книг про безумную любовь с мускулистым красавцем-рыцарем? Или дальше не пошла? «Вестник миров» даже не открывала?

Официальное издание, выпускаемое немалым тиражом и печатающее строго научные статьи и наблюдения в иных мирах. По общественной, религиозной практике. Биологию с разными астрономиями в других журналах печатают. А это читать иногда очень занимательно. Хотя многие дальше брачных обычаев не идут. А не мешало бы разобраться, что культ прекрасной дамы очень специфический обычай определенного времени и района Европы. Такое встречается крайне редко, да и те могли платонически вздыхать в основном у трубадуров в песнях. А на деле дамы имели любовников, а кавалеры валяли крестьянок без малейших угрызений совести, продолжая петь о любви. И

это еще ничего. Как писали в одной из биографий про небезызвестного человека, с афоризмом про Париж, стоящий мессы, чтобы обмануть короля, тот сблизился с герцогом

Гизом, и они спали в одной постели. Намек такой прозрачный, аж жир сплошной. И это в христианской стране! Чем занимались самураи, и вовсе не хочется вспоминать.

— И при чем тут это?!

— При том, что до двадцатого века практически везде и всегда, за редчайшим исключением, женщина была вещью! Она не могла наследовать, и муж распоряжался не только ее имуществом, но и телом. Иногда прямо продавали супругу. В просвещенной

Англии, в девятнадцатом веке, например. Вписываться за чужую бабу, не имея понятия об их обычаях, — нарываться на крупные неприятности.

— Насилие остается насилием, в каком веке и на какой планете оно бы ни происходило.

Ох, и сюда пробрались феминистки. Еще поимеем кучу неприятностей от такого поведения.

— Макс, — позвал вывалившийся из хлева Бойл, почесывая брюхо под задравшейся рубахой. До ширинки на молнии пока не додумались, а то бы застегивал на ходу. — Не хочешь бабу? У тебя же есть чего кинуть, она согласная.

— Что он сказал? — напряженно потребовала Таня.

— Говорит, дешево берет, — перевел я с сарказмом. — Вдруг тоже присоединюсь…

Нет, — уже доброжелателю Бойлу. — Лицо.

Как объяснить, что не мой тип, если слов не хватает. А уж сказать «брезгаю после других» и вовсе не способен. Да и знал бы, не произнес. Зачем обижать человека, пытающегося сделать тебе приятное.

Он заржал, хотя вроде ничего смешного не прозвучало. Или употребил как-то не так выражение? Сказал по недостатку у меня ума нечто оставшееся неизвестным приятелю, закончившему свое дело, и оба учапали, посмеиваясь.