Выброшенный в другой мир. Дилогия

– Извините, герцог, - насмешливо сказала Лани.
– Я еще, конечно, несмышленыш, но думаю, что это была не верность трону, а нежелание дворян, чтобы войска моего брата штурмовали их столицу. Такие штурмы всегда чреваты неприятностями, причем не только для заговорщиков.

– Было и это, - согласился канцлер, с удивлением посмотрев на королеву, - но и верность трону тоже. Все начали действовать только тогда, когда узнали, что вы живы.

– Не будем спорить, - сказал Камил, разложив на столе лист бумаги.
– Вот полный список тех дворян, которых можно отнести к нашему двору. Видите, напротив фамилий стоят крестики? Первый крестик говорит о том, что дворянин в сопротивлении заговорщикам не участвовал, значит, и мы таким ничем не обязаны. Второй крестик говорит о том, что дворянин у нас ничем не занят и просто нас объедает, и требует к себе внимания. Мы удалили только тех, у кого стоят два крестика. Таких здесь две трети, а не весь двор.

– Кроме того, я с помощью своих людей выяснила их отношение к себе и мужу, - сказала Лани.
– Никто из них в любви к королю или королеве не замечен. И на их неудовольствие лично мне наплевать.

– Вы всего два месяца на троне, - обратился канцлер к Камилу.
– У вас еще совсем нет опыта, поэтому выслушайте мнение человека, у которого такой опыт есть. Королевская власть в Барни не так сильна, как кажется. Графы юга были не единственными недовольными...

– Вы так долго выполняли королевские обязанности, герцог, что возомнили себя королем!
– надменно сказал Камил.
– Говорите, наша власть слаба? Вот мы ее и усилим! Первым делом почистили двор от всякой швали, а сейчас наши люди чистят гвардию. Уже сегодня три десятка гвардейцев покинут свои казармы и уже больше никогда в них не вернутся. А весной брат моей жены пришлет нам генерала, который начнет создавать в королевстве наемную армию. Армия вассалов меня не устраивает. Заодно проведем реформу налогов.

– Все это может закончиться еще одним мятежом!
– раздраженно сказал канцлер.
– Реформы нужно проводить постепенно, особенно те, которые вызывают недовольство!

– Надоело мне быть вашим королем, - сказал Камил, повергнув канцлера в ступор.
– А как ты, дорогая?

– Я бы отсюда хоть сегодня уехала!
– поддержала мужа Лани.

– Я, кажется, придумал!
– обрадованно сказал Камил.
– Попрошу Серга Аликсана меня усыновить и отдам ему королевство Барни. Принцем я останусь в любом случае.

– А я принцессой!
– вставила Лани.
– Мне и этого достаточно!

– Хорошо, что ты со мной согласна. Аликсан пришлет сюда наместником генерала Севоржа с двадцатитысячным войском, и ни одна морда не посмеет слова сказать против, что на юге, что на севере! Не хотите меня в качестве короля, попробуйте пожить под Аликсаном! Уверяю, что мои чистки это ничто, по сравнению с тем, что вас ждет! Ланс ваш гадючник так почистит, что все будете по струнке ходить! Сегодня же берем своих людей и уезжаем!

– Ваше величество!
– закричал канцлер.
– Не делайте этого! Скажите ему, королева! Как можно отдавать кому-то королевство?

– А что в этом такого?
– насмешливо сказал Камил.
– Меня отец отдал Аликсану в обучение со своими правами. Король Сандора для меня как отец. Пусть его люди наведут здесь порядок, а потом, может, и мы сюда вернемся. Мы еще слишком молоды, у нас все впереди. Думаю, за время нашего отсутствия желающих бунтовать поубавится. Этим трудно заниматься, когда у тебя нет головы. Да и мы станем старше, а то нас здесь многие не хотят принимать всерьез. Наверное, это из-за возраста.

– Простите, ваше величество!
– сказал герцог, вытирая платком лицо.
– Я был неправ. Я постараюсь выполнить все ваши требования!

– Удивительно, как быстро вы поменяли мнение, - сказал Камил.
– Ладно, давайте пройдемся по списку министров. Начнем с того, который занимается двором и церемониями.

– Портреты ваших людей розданы страже во всех крупных городах и вывешены у магистратов, - сказал Салан Роду.
– Толку от этого пока нет. Наверняка они используют грим, а в этом случае ваши портреты бесполезны.

– И что вы предлагаете?
– спросил ревнитель.

– Агенты не могут не знать, что семья посланника императора переехала в Ордаг. Если они еще не наплевали на ваше задание, то обосновались где-то здесь. Судя по покушению, они к своему заданию относятся добросовестно, хотя причина такого отношения мне не ясна. Любой дурак должен был понять, что их послали в один конец, и никто за ними не придет.

– Это вам понятно, - пожал плечами Род.
– Они могут думать иначе.

– Неважно. Я предлагаю вам написать обращение к своим агентам на вашем языке. Десятка три должно хватить. Сделаем приписку, что за срыв этих листов будем отрывать руки, и развесим по городу в самых разных местах.

– И что писать в обращении?

– Пишите, что задание отменяется, а они должны прийти в ваше представительство. За вами присматривают, так что мы об этом узнаем. Я даже могу обещать, что их никто не тронет. Может быть, на это клюнет и оставшийся убийца, которого вы нацелили на короля и его семью, хотя я думаю, что он оказался умнее других и, когда остался без напарника, плюнул на ваше смертоубийственное задание и устроил свою судьбу. Золото у него еще должно было остаться.

– Мы им, помимо золота, давали еще камни.

– Тем более. Они у вас не лишены талантов, поэтому могли неплохо устроиться без золота и камней.

– Сегодня же сделаем и передадим вам, - пообещал Род.

В этот же день в людных местах столицы появились бумажки с непонятными закорючками с припиской на языке королевства, что за их срывание последует самое суровое наказание. Люди подходили, читали приписку, пожимали плечами и шли дальше по своим делам. И все-таки эти бумаги сыграли свою роль. На третий день после того как их вывесили, к представительству союза подошла старуха и постучала в калитку. На стук вышел охранник, который уже немного мог говорить с местными. Он открыл калитку и впустил старуху во двор. А через полчаса из представительства выехала карета. Проколесив по городу минут двадцать, она остановилась у одного из убогих домишек, до сноса которых у короля пока не дошли руки. Из кареты выскочил парень, который забежал на крыльцо и постучал в дверь условным стуком. Когда она отворилась, к постучавшему присоединился другой мужчина, и оба скрылись в карете.

– Дадим им уйти?
– спросил один из людей Салана, наблюдавший за каретой.

– Им обещали, - ответил его напарник.
– Демоны с ними, пусть уходят. Главное, что больше не будут пакостить.

Этим же вечером из представительства союза прибыл посыльный, передавший в службу безопасности пакет для барона Салана, в котором была короткая запись:

"Наши люди отозваны. С нашей стороны посланнику императора и его жене ничего не грозит".

На следующий день из особняка Севера ушли почти все агенты Салана, а посланнику сообщили радостную весть, что убийцы обезврежены.

– Только это вовсе не означает, что вы должны вести себя безрассудно и ездить без охраны, - сказал ему единственный оставшийся человек службы.
– Но если соблюдать осторожность, можно уже не сидеть взаперти.

Своих людей король Мехал готовил в лагере далеко от людных мест. Когда было решено, что пора начинать, их начали свозить к столице и выпускать небольшими группами. С корзинами и мешками в крестьянской одежде они заходили в ворота и исчезали в путанице городских улиц. Еще ни одну из своих операций король не готовил в такой строжайшей тайне и с такими мерами безопасности. За всем следил лично Марк Кассий, который давно носил другое имя. Все группы шли по заранее указанным адресам, где получали другую одежду и оружие. К вечеру, когда уже стемнело, к дворцам трех герцогов королевства подошли небольшие компании подвыпивших гуляк, на которых охрана у ворот не обратила никакого внимания. По сигналу они достали из-под плащей небольшие арбалеты и в упор расстреляли оторопевших гвардейцев. Перебраться через ограду и взять у убитых ключи было делом нескольких минут. Из соседних улиц к распахнутым воротам устремились вооруженные люди, которые, не теряя времени, бросились к дворцам. И у всех трех герцогов действовали одинаково. Гвардейские караулы у парадных подъездов были расстреляны из десятков арбалетов так, что никто из гвардейцев не смог поднять тревоги. Каждый дворец штурмовали две сотни головорезов. Они врывались во дворцы и бежали на второй этаж к покоям герцогов и их детей. Придворных и гвардейцев в коридорах было мало, и они просто не успели оказать какое-то сопротивление. Тех, кто хватался за оружие, расстреливали из арбалетов, остальных валили на пол и вязали им руки. Гвардейские караулы у дверей в покои герцогов были мигом перебиты, и настал черед хозяев. Все семьи герцогов Сотхема были вырезаны. Не пощадили даже двух малышей. Сделав свое дело, убийцы организованно покинули дворцы и бесследно растворились в темноте ночи. На этом чистка столицы не закончилась. В армейских казармах столичного гарнизона вспыхивали короткие, ожесточенные схватки. Заговорщиков было больше, и они лучше подготовились, поэтому быстро расправлялись с теми офицерами, которые значились в королевских списках. Не избежали истребления и семьи некоторых влиятельных дворян - противников королевской династии. К утру столица была полностью в руках короля, и начались чистки в других городах, куда отправляли уже взятые под контроль армейские подразделения.