Выгодная позиция

Я наблюдаю за сестрой и ее маленькой семьей, когда они готовятся, и завидую тому, что у них есть в такой день, как сегодня. Я знаю, что моя близняшка рядом со мной, но это не то же самое. Я вижу любящие прикосновения и утешающие взгляды, которыми она делится с Грантом, и понимаю, что хочу этого и для себя.

Когда они идут впереди меня в церковь, меня захлестывает волна глубокой печали.

Если бы только...

«Привет».

Его голос пугает меня, но я сразу же понимаю, кому он принадлежит.

Я поворачиваюсь, а там он. Как будто он мне приснился. Он так хорошо выглядит в своем черном костюме, и я сначала слишком ошеломлен, чтобы что-то сказать.

«Ничего, что я здесь?» - неуверенно спрашивает он. «Мне очень жаль, что...»

Я не знаю, выражает ли он свои соболезнования или извиняется за то, что был придурком в Сингапуре, но сейчас мне все равно.

Я киваю, и когда он раскрывает мне свои объятия, я иду в его объятия. Я не могу поверить, что он действительно здесь.

«Как...?»

«Я попросил Андерса все устроить, а подробности узнал от твоей сестры».

Я отстраняюсь от объятий и смотрю на него в шоке. Затем я поворачиваюсь и вижу

Элизу, которая смотрит на нас с небольшой улыбкой. Конечно, моя сестра была замешана в этом. Она пожимает плечами и наклоняет голову, как бы говоря: «А

чего ты ожидал?», а затем продолжает идти в церковь.

«Спасибо, что ты здесь», - это все, что я могу сказать.

Он сжимает мои пальцы, и я смотрю вниз, где он все еще держит мою руку в своей, а затем снова встречаю его взгляд, и между нами проплывает безмолвный вопрос.

«Все в порядке...?» - снова спрашивает он.

Да, рука Харпера в моей, и я не хочу ее отпускать. Я не собираюсь ее отпускать.

«Все в порядке», - отвечаю я.

Сейчас не время спрашивать его, что все это значит. Он здесь, и я больше не чувствую себя таким одиноким. Мы вместе идем в церковь, и мне все равно, кто нас увидит и что они могут подумать. Сегодня я хочу попрощаться с мамой. Все остальное может подождать.

________

Служба прекрасна.

Я думаю, это то, чего хотела бы мама. Ее старшая подруга и одна из ее сестер прочитали стихи, а ее бывший агент очень трогательно рассказал о ее карьере, и я думаю, что ей бы это очень понравилось.

А потом Элиза встает и идет к подиуму.

Моя сестра такая храбрая, что поднимается и говорит. Я с трудом держу себя в руках, просто сидя на скамье, не говоря уже о том, чтобы публично говорить о человеке, который вырастил нас в одиночку, который любил нас и поощрял, который сформировал нас и...

Я сглатываю комок в горле.

Но, конечно, Элиза подготовилась. Она напечатала надгробную речь на маленьких карточках и сдерживает слезы, чтобы четко и трогательно говорить собравшимся скорбящим.

Она рассказывает о молодых годах мамы, о том, как она добилась славы, а затем первые пару лет воспитывала нас, разъезжая на туристических автобусах и частных самолетах. Она даже вытягивает из маминых близких друзей смех по поводу более диких времен ее юности и двадцатилетия. Она говорит от имени нас обоих о том, какой матерью она была, и о том, что мы будем помнить о ней больше всего.

Это идеально. Никто не смог бы сделать это лучше.

И я бы превратился в развалину, если бы не Харпер, который никогда не отпускает мою руку. Он абсолютная скала. Он - все, что мне нужно в самые трудные дни.

А потом все заканчивается. Пришло время прощаться.

Элиза сжимает мою руку, и я понимаю, что мы оба молча отправляем маму в путь.

Мы выходим в последний раз за гробом, рука об руку, перед нами только Элиза, Грант и дети.

Торжественная церемония проходит через все формальности, и вот, наконец, маму опускают в землю, и единственное, что удерживает меня на ногах, - это Харпер. Его прикосновение поддерживает меня, не давая окончательно потерять рассудок.

Грант уводит детей, после того как опускает свою розу на гроб. Остальные скорбящие следуют его примеру, пока мы не перестаем видеть ее. В конце концов, на могиле остаемся только мы трое.

«Хотите, я оставлю вас на минутку?» спрашивает Харпер, все еще сжимая мою руку, предлагая нам с Элизой немного побыть наедине.

Но я качаю головой. Я не могу сделать это без него.

«Черт, я делаю это неправильно, да?» Элиза подходит и переплетает свою руку с моей свободной.

«Не думаю, что мама ожидала бы меньшего, у нее всегда был такой горшок, даже когда мы были детьми», - говорит она, и в этот момент мы все как будто обнимаем друг друга.

«Люблю тебя, мам. Очень сильно». Больше я ничего не могу вымолвить. Вот и все.

В ту секунду, когда я брошу свою розу и уйду, земля будет заполнена, и других моментов не будет.

Я знаю, что могу вернуться и навестить могилу, но ничто не будет прежним.

«Я тоже, мама. Люблю тебя всегда». Шагая вперед рука об руку, мы оба опускаем розы и отходим от могилы.

Грант ждет, протягивая руку, чтобы поймать Элизу, когда она захлебывается рыданиями, а я стою, крепко держа Харпер за руку.

«Прощай, мама», - наконец шепчу я, оставляя ее покоиться с миром.

________

Поминки, которые мы устраиваем после службы, имеют совершенно другую атмосферу.

Список знаменитостей не похож ни на что, с чем я когда-либо сталкивался. У

прессы был бы настоящий день, если бы они узнали имена, которые сейчас находятся в большом белом шатре в нашем саду. Ошеломляет, как много людей любили маму, и мы с Элизой с удовольствием слушаем все новые и новые небылицы о маминой жизни и карьере. Такое ощущение, что все пытаются превзойти друг друга своими историями, и я только рад этому. Я рад, что эта часть больше похожа на вечеринку.

Я провожу некоторое время, болтая с мамиными сестрами. Они обе то появлялись, то исчезали из моей жизни с самого детства и до сих пор путешествуют по миру, выступая в качестве бэк-вокалисток для самых известных имен в индустрии.

Они воркуют над Кэсси и Джесси и пытаются копаться в моей жизни, спрашивая, не планирую ли я завести детей в ближайшем будущем, но я отмахиваюсь от них, оправдываясь тем, что у меня суматошный график и что я много времени провожу в дороге.

Все идет гладко, пока к разговору не присоединяется Харпер, положив утешающую руку мне на поясницу. Тогда пара приходит в ярость.