Выгоревший мир

Остальные бандиты загоготали. Шрига примирительно поднял ладонь левой руки, требуя молчания, и сделал ею жест, словно прикрывая иностранца от возможного нападения.

– Я - Шрига Лсав - сказал он, чуть заикаясь.
– Я отношусь к клиру Преисподней, возглавляю Пыльное аббатство Ишкедонского епископства. Эти храбрые парни, готовые разрубить тебя на куски - мои аколиты. Будь умницей, стань на колени и не двигайся, пока к тебе не подойдут и не свяжут. Потом я рассмотрю твоё дело, и если оно того заслуживает, доложу его самому епископу. Кто знает - в голосе Шриги послышалась издевка, - возможно, Епископ Ишкедонский, гневнейший Навиз сочтёт твоё дело - а может, даже и тело - достойным внимания самого Анархо-Антихриста XI. Давай-ка, будь хорошим, послушным просителем, опустись на коленки...

Под смех дьяволопоклонников ПН чуть присел, словно действительно собирался стать на колени, одновременно краем глаза пытаясь ухватить их месторасположение и позиции. Анализ интонаций Шриги уже дал совершенно определённый ответ: ему лгут, принуждая выполнить определённый ритуал и облегчить им, как в моральном, так и физическом плане, задуманное убийство. Тянуть время уже не имело смысла, так как все бандиты уже приблизились к нему на расстояние нескольких шагов; Полный Нуль уже слышал их возбуждённое предвкушением трапезы дыхание. Однако он отнюдь не был лёгкой добычей даже для самых искушённых охотников. Из положения полуприсев он осуществил прыжок влево-вперёд, скользнув над самой поверхностью мостовой, и перехватил направленное ему в грудь копьё. Движения Нуля при этом многократно ускорились - он умел ускорять свой метаболизм, в зависимости от требований ситуации, - и никто из противников даже пошевелиться не успел - теперь уже им самим предстояло ощутить на собственной шкуре, что значит быть дичью. Легко выхватив копьё из слабых, как у всех людей, рук, Нуль убил первого анархо-антихриста. Нанесённый из низкой стойки, единственный удар кулаком достиг подбородка; движение это было столь мощным и стремительным, что голова гейомца запрокинулась. Послышался хруст ломающихся позвонков. Позволив своей жертве продолжать падение - Нуль знал наверняка, что смерть наступит ещё до того, как тело коснётся земли, - он тут же нанёс смертельный удар копьём в сердце второму каннибалу. Тот умер мгновенно, и Нуль упёрся ногой в грудину, чтобы выдернуть копьё, застрявшее между рёбер. Оставшиеся бандиты за это время практически не сдвинулись с места - для них прошла лишь какая-то доля секунды. Ещё двоих он прикончил точными, как удар кием, выпадами в горло. Теперь настало время заняться Шригой - согнув левую ногу в колене, Нуль резко выпрямил её, нанеся удар, который сломал главарю анархо-антихристов коленную чашечку. После того, как соперник был обезоружен и лишён возможности двигаться, можно было перейти к допросу. Нуль почувствовал, что время ускоряет свой бег, а кровь движется по жилам всё медленнее. Гул в ушах, застывший на одной ноте, превратился в короткий предсмертный вскрик цели номер два, наслоившийся на хрипение целей номер три и четыре. Тут же послышались глухие удары, разделённые кратчайшими промежутками времени - то упали тела убитых, - и громогласный вой, который вырвался из глотки Шриги.

Полный Нуль никогда не сохранял жизнь своим жертвам, особенно тем, которых подвергал допросу, но всегда старался создать впечатление, что у тех есть шансы выжить. Крепко удерживая Шригу при помощи сложного захвата, применяемого в хай-чи-вэй, он сочувственно улыбнулся поверженному врагу.

– Живой? Это хорошо. Теперь говори, как мне найти епископа Ишкедонского.

Нуль никогда не оставлял живых свидетелей, и этот случай не был исключением. Руководствуясь добытыми сведениями, он продолжил свой путь по ночным улицам Туфы, беззаботно насвистывая себе под нос. Корона, сиявшая в ночном небе множеством, разноцветных огней, освещала его путь.

9

Роже Ле Саж никогда ранее не бывал в аду, но в момент, когда он оказался перед Кровавым Престолом, в памяти почему-то всплыли уроки в воскресной школе, которую он был вынужден посещать после мелкого правонарушения - попытки подделать оценки, записанные в памяти компьютера. Ему пришлось учиться дедовским методом, читая стихи из древней книги, отпечатанной на тончайших листах целлюлозопласта, переписывать их вручную в тетрадь - и даже заучивать наизусть. Кто знает, может, именно из-за этих дополнительных занятий он и стал писателем. Конечно, религиозным человеком он так и не стал, однако многое из того, что он тогда усвоил, предстало сейчас наяву.

Каким было помещение изначально, Ле Саж с уверенностью сказать бы не смог. Однако несомненным был тот факт, что его затем перестраивали с целью увеличения полезного пространства, причём строительные работы велись крайне неумело. По крайней мере, своды зала, терявшиеся во мраке, протекали - сверху постоянно капало, однако, как был абсолютно уверен Ле Саж, речь шла не о воде, пригодной для питья или даже технических нужд. Канализационные стоки, по которым он и захватившие его анархо-антихристы, пришли сюда, не отводились из зала, а наоборот, накапливались здесь. Ле Саж, основательно промочивший ноги, только разочарованно вздохнул, крепясь, и ступил следуя приказу, в зловонную жидкость, сразу же провалившись по щиколотку. Пытаясь отвлечься от ощущения холода, пронизывающего до кости, и смрадных, словно бьющих в ноздри, испарений, он начал осматривать окружающую обстановку. Стены, из которых торчали обломки прогнивших труб и свисали обрывки проводов, казались кривыми - перспектива уходила в нескольких направлениях, обманывая зрение. В результате зал выглядел куда большим, нежели был на самом деле, переходящим в несуществующие ниши и альковы. Само помещение оставляло странное, гнетущее впечатление перекошенного, его углы неоднократно искривлялись. Ле Саж почувствовал, что ему становится дурно, у него закружилась голова, как если бы он стоял над пропастью. Стало понятно, что неведомый архитектор рассчитывал добиться подобного эффекта, планируя пропорции зала. Однако какой извращённый, если не безумный, разум мог создать подобное? Ле Саж решил для себя, что лучше не смотреть по сторонам, однако стены почему-то привлекало его внимание, словно магнит. Их, несомненно, покрывала какая-то ткань, возможно, даже гидроизолирующий пластик, впрочем, покрытие это уже во многих местах облезло и даже оборвалось. Только присмотревшись к подозрительным бурым пятнам, то и дело видневшимся на обивке, Ле Саж похолодел - то была человеческая кожа. Не в силах более сдерживать тошноту, он позволил содержимому своего желудка присоединиться к жидким нечистотам, в которых стоял.

– Сегодня к нам на трапезу пожаловал сам министр культуры.
– Многократно искажённый неестественной акустикой зала, голос то звенел, как струна, то, наоборот, переходил в низкий, грохочущий басами, гул. Тем не менее, Ле Саж сразу узнал этот голос, который мог принадлежать только одному существу во Вселенной. Подняв глаза, он, несмотря на то, что ожидал увидеть нечто ужасающее, всё же содрогнулся. На Кровавом Престоле, возвышавшемся в противоположном конце зала - или за углом, в соседнем помещении, иллюзорность происходящего не позволяла сказать с уверенностью, - восседал Анархо-Антихрист XI. Смутные, невнятные слухи о Кровавом Престоле доходили и до Ле Сажа - и ни один из рассказов не был достоверным, их передавали из уст в уста шёпотом, словно боясь, что криворогий демон действительно услышит; источником информации были пленные дьяволопоклонники, которым изощрённые пытки Радая и Чинэля развязали язык, и истории их, пронизанные бредом, всегда содержали трепетные, исполненные страха и раболепия восхищенные упоминания о Владыке Тьмы и его Тронном Месте. Тем не менее, реальность оказалась гораздо хуже любых представлений Ле Сажа. Возвышение, на котором стоял трон, было сформировано несколькими тарелкоподобными уровнями, наподобие фонтана - и по ним действительно стекала вниз жидкость, по виду более всего похожая на кровь. Сам Престол, казалось, был хаотичным нагромождением человеческих костей, с которых нередко свисала плоть. Плоть эта, высохшая и почерневшая, либо ещё свежая, сочащаяся кровью, источала сладковатый запах гнили, непостижимым образом доносившийся до Ле Сажа.

– Здравствуйте, товарищ Анархо-Антихрист XI, - Ле Саж не преминул напомнить криворогому о том, что некогда они вместе входили в состав КомиСвободы. В ответ послышалось мычание, обычно издаваемое быком, когда он разгневан. Оглушительный звук дребезжал, подобно заевшей грампластинке. Ле Саж как-то раз видел у одного своего приятеля точную копию, изготовленную по старинным изображениям, и даже слушал музыку, записанную таким примитивным способом, поэтому подобный звук был ему знаком, как и суть выражения, с которым он неоднократно сталкивался на пожелтевших целлюлозопластных страницах древних книг.

– Оскорбление Носителя Зла!
– воскликнул один из анархо-антихристов, захвативших Ле Сажа, и нанёс ему сокрушительный удар, от которого тот рухнул ничком. Попытка подняться была грубо пресечена - кто-то наступил ему ногой на спину между лопаток, принудив хлебнуть вонючей жидкости. Ле Саж уже подумывал применить один из приёмов хай-чи-вэй, когда несколько рук ухватило его и поставило на ноги. Отовсюду, сколько он мог охватить взглядом, сбегались дьяволопоклонники. Среди них были и люди с лицами, выкрашенными в красный цвет - оставалось только строить предположения о составе красителя, - однако большинство принадлежало к видам, появившимся на свет в результате насилия над человеческой натурой. Уродство, соседствующее с болезненным, самоуничижённым чувством прекрасного, отличало их. Органы зрения и слуха нередко находились не на привычном месте, а были хирургическим образом пересажены - например, на предплечья или на затылок. Роговые выросты на лбу, лишние конечности, хвосты являлись нормой. Тут можно было встретить и вполне нормального вида мужчину, имевшего одну-единственную необычную особенность: его лицо плавно переходило в длинный жёлтый клюв, подобный пеликаньему.

Ле Саж, узрев обезображенных Злом слуг Анархо-Антихриста XI, вскрикнул от страха, мечтая лишиться сознания и более не видеть происходящего. Однако судьба, наделившая его принадлежностью к сильному полу, была не столь милосердна. Оцепенев от страха, непрестанно всхлипывая, он наблюдал, как расстояние между ним и этой омерзительной толпой с каждой долей секунды сокращается. Вперёд вырвался дьяволопоклонник, передвигавшийся, подобно животным - на четырёх конечностях; более всего поражало то, что у него отсутствовали глаза - там, где им полагалось быть, находилась лишь тонкая кожистая плёнка, закрывавшая пустые глазницы. Ле Саж, морально готовясь к тому, что его сейчас опрокинут и начнут терзать когтями, посмотрел вверх, словно прощаясь с миром. Однако ему суждено было столкнуться лицом к лицу с ещё более гнусной тварью: то было существо, очень похожее на человека, совершенно обнажённое, без каких-либо половых признаков, безволосое. Благодаря паре перепончатых крыльев, соединявших руки и торс, оно, если и не обладало способностью летать, то всё же могло планировать - и в последний момент ему удалось опередить своих сообщников, спикировав на Ле Сажа.

– Я - Истинный Антихрист, - прокричал он, навалившись Ле Сажу на грудь. Если бы писателя не держали раскрашенные охотники на людей, он бы давно уже упал под весом этого гигантского перепончатокрылого.
– Я пью кровь! В моих лёгких есть особое отделение, прокачивающее воздух и жидкость через полые клыки. Вот на что я пошёл, чтобы стать Истинным Антихристом!

Раскрыв пасть, он продемонстрировал свои клыки, принудив Ле Сажа, и без того смертельно бледного, приобрести серый цвет, словно он уже умер и несколько дней пролежал в канализации.

– Я выпью твою кровь!
– прокричал крылатый дьяволопоклонник, брызжа слюной прямо в лицо Ле Сажу. Тот молчал, желая лишь, чтобы его конец был по возможности скорым и безболезненным, и одновременно укреплял свой дух ритуальными фразами хай-чи-вэй, произнося их про себя.

– Ладно, оставьте его!
– голос Анархо-Антихриста XI, несмотря на пертурбации, наложенные ненормальным продвижением звуковых волн, был легко узнаваем. Прислужники криворогого отступили, и Ле Саж едва не упал. Его поразило, насколько ослабели его ноги.