Выиграть жизнь
Шрифт:
B.C.:
– На вопрос "почему?" отвечу так: потому что я помню, о чем мечтал в детстве. Потому что я отец. Потому что мои дети станут отцами моих внуков. Потому что я педагог по образованию. И наконец, потому что я хочу жить в предсказуемой и достойной стране.
Теперь по поводу обучения. Откровенно говоря, я скорее учусь у детей, чем учу их. Я просто помогаю им развиться. Мы почему-то забываем, что они – венец эволюции, а мы – ее вчерашний день. Любой малыш, объединяет в себе весь огромнейший генофонд по отцовской и материнской линии, увеличивая его вдвое по отношению к любому из своих родителей. И творческая задача воспитателя – объяснить человеческому ростку главные, простые и вечные правила и проблемы межличностных человеческих взаимоотношений и планетарного общежития. А затем наблюдать, учиться
Дети, не только лучшие учителя но и лучшие посредники. Легко и весело вводят они меня в свой ясный и понятный мир. Взявшись за их маленькие ладошки, я легко перепрыгиваю с малышами зияющую пропасть между нашими эпохами и культурами. Сметая языковые и социальные барьеры, разрывая паутину догм и предрассудков, мы становимся друзьями быстрее, чем научаемся правильно выговаривать наши имена. Если ты не знаешь как повести себя в чужом тебе мире, поступай так, как поступил бы в детстве. Это самый безопасный путь, ибо поможет тебе искренность, доверчивость, непосредственность, чистота помыслов.
Из выступления Сундакова в телепередаче "Час пик" Желая, как ему кажется, обезопасить чадо, педагог, как и большинство "функциональных" родителей, твердит внимающему ребенку:
– Не лезь на дерево, упадешь. Не поднимай камня, он грязный. Не трогай кошку, заразишься. Не гладь собаку, укусит. Не сиди под форточкой, заболеешь. Не пей сырую воду, отравишься. Не ходи босиком, не пачкайся, не смотри… Не спорь со старшими, не ввязывайся в драку… Отстань, не задавай глупых вопросов…
– Глупых вопросов не бывает, бывают глупые ответы, – хочется сказать отягощенным мудростью педагогам. А главное, пожелать им не удивляться, когда из их послушного чада вырастет субъект, осознающий весь окружающий мир как смертельную угрозу его нежному организму. Его враги: ветер и животные, оппоненты и трудности, вода и огонь, снег и солнце, люди и природа. Его костыли: тапочки, автомобиль, телевизор и кошелек. Его авторитеты: социальная или физическая сила, реклама и общественное мнение. Его мир, находящийся между футболом и политикой, ограничивается списком "я владею следующим имуществом" и "я посещаю следующие заведения"…
Родители прочно вбили в него свои законы взрослых: любознательность наказуема, эксперимент опасен, вещи дороже чувства… Плохое настроение ребенка – пустяк, но его плохое поведение – нонсенс; порванная малышом одежда или сломанная вещь – семейная трагедия, а вот порванная книжка – макулатура, а сломанная им ветка – шалость; возмущение ребенка на несправедливость пресекается взрослыми на корню, зато проявленная им трусость раскрывает родительские объятья: "иди ко мне, мой маленький"…
Понимание своих возможностей с детства зажато в ножницах "разрешат, дадут, запретят, отнимут". И поменяв соску, но так и не отвыкнув от нее, гордо шествуют параллельно жизни: раз мужчинка, два мужчинка, пузо, лысина, ширинка…
ПЕСНЯ (ДРЭК) ДЕТСКОГО РОССИЙСКОГО ЭКСПЕДИЦИОННОГО КОРПУСА ШКОЛЫ ВЫЖИВАНИЯ "VITALIS" Школа Выживания – не школа вышивания.
Не место прозябания и не пансионат. Из городов удушливых, зарей омывши души, Уходит в Зазеркалье наш маленький отряд. Туда, где риск, туда, где труд, куда тропинки не ведут. Куда другие не пойдут по доброй воле. Презрев все тяготы пути, пришли мы, чтоб себя найти В лесах, горах, пустынях и на море Нет в НАЗе места для духов, лекарств и носовых платков; ЭКСКОР не мода, не каприз, не хобби. "Спасаясь сам – спасешь других" – вот наша цель, вот наш девиз. Нас не пугают дискомфорт и непогода. Наставил Бог, попутал бес, крутой вираж латинской "S" мне лег на сердце. И птица Феникс ожила и приняла под сень крыла меня в свое отважное семейство. И будет так за веком век. Бессмертен каждый человек, в ком не уснули вера и надежда: себя найти, другим помочь подняться, выжить, превозмочь, проснуться, и остаться Человеком…Корр.:
– Русь соборностью сильна, – говаривали наши предки. Существуют ли у Школы выживания, так сказать, близкие по духу структуры, "побратимы", в которых трудятся ваши единомышленники?
В. С:
– Конечно, и немало. Федерация детских организаций России, Сибирский кадетский корпус, Конгресс Российской Интеллигенции, Ассамблея народов России, Московский "Петрофлот", Центры возрождения ремесел, каскадерские школы и целый ряд образовательных, детских, экологических структур. Уже из этого короткого перечня видна широчайшая палитра людей, дружбой и сотрудничеством с которыми наша Школа дорожит и гордится.
На мой взгляд, всех их объединяет "рецепт", по которому их приготовила жизнь, "замесив" в равных долях энтузиазм, профессионализм, патриотизм, честь и долг.
И предал я сердце мое тому, чтоб исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом. Это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.
Екклесиаст.
"Стремление к сенсорному (визуальному, осязательному, слуховому) восприятию реального места или региона определило их выбор географии в качестве поля деятельности наряду с опытом, почерпнутым из книг… Воспитание "географического мышления", которое я называю пространственной осведомленностью, может брать начало в детских воспоминаниях о местах, событиях и людях. Исследование этих корней может стать первым шагом…" Анна Баттимер.
Москва. 1944 год Шла война. Второй день весеннее солнце вместе со светом наделяло Москву теплом.
Пусть порции этого тепла были маленькими, как пайка хлеба, которую нес домой Вовка, но это было настоящее тепло. Оно радовало, пахло и даже немножко пьянило. Подумав об этом, Вовка сразу вспомнил, как быстро он опьянел в тот страшный день, когда одноногий сосед сунул ему в руки помятую алюминиевую кружку и незнакомым голосом требовательно сказал: "А ну-ка выпей, мужик…" И когда пацан, подавившись обжегшим горло спиртом, наконец, смог вдохнуть и стал размазывать по грязным щекам поток слез, сосед неожиданно обмяк и тихо произнес слова, которые Вовка никак не хотел понять: "Вот и помянул сын батьку…" За стенкой мать билась над похоронкой, а он все думал, почему от спирта так долго и легко текут слезы?
Весна 44-го растопила грязный лед, и мать послала Вовку за город поискать картошки, которая с осени могла остаться в земле. Самый подходящий случай отправится в запланированное путешествие, наконец, подвернулся.
Закопав лопату и старательно запомнив место, Вовка сунул под майку давно заготовленный сверток с тремя кусками сахара, зеркальцем, горстью металлических пуговиц и другими удивительными для дикарей подарками, с риском добытыми им в разное время.
Пора. Оглядевшись и не найдя глазами искомого, он присел прямо на холодную мокрую землю, "на дорожку", так всегда делал отец, и решительно двинул в сторону Киевского вокзала… На этот раз его сняли с поезда в Кишиневе.
– Имя?
– Владимир.
– Фамилия?
– Сундаков.
– Куда направлялся?
– К папуасам.
– Куда – куда? – приподняв козырек фуражки, спросил уполномоченный.
Вовка, шмыгнув носом, промолчал, разглядывая висящий на стене старый, знакомый до деталей плакат "Родина-Мать зовет".
– Ты что? За идиота меня считаешь, или сам идиот…?
И точно, на этот раз быть Вовке Сундакову в детском приемнике, не попадись он на глаза какому-то важному начальнику, оказавшемуся волей проведения на Кишиневском вокзале. Он узнал в худом подростке сына "той-самой" неприступной московской библиотекарши, и лично "конвоировал" его в отчий дом. По дороге, жирно накладывая на хлеб слой тушенки и глядя в упрямые глаза мальчишки, он все приговаривал: "Ничего, Вовка, вот кончится война, восстановим дороги, и поедешь ты к своим папуасам или индейцам, как их там…? Мы про тебя еще в газете прочитаем, мол, Владимир Сундаков, русский парень…