Выкрутасы

Маленькая коробочка от «Тиффани» прожигает дыру в моем кармане все сильнее с каждым метром, с которым мы добираемся до дома наших родителей. Аметист слегка покачивает головой под песню Nirvana, а Лейла и Вульф сидят на заднем сидении, как обычно, ведя себя чертовски странно. Она опускает стекло и краем глаза я наблюдаю за тем, как ее волосы танцуют на ветру, оставляя в воздухе легкий запах сухой лаванды. Мой член напрягается.

Заезжаю на большую круглую подъездную дорожку, и мы заходим внутрь. Признаюсь, я до сих пор не на сто процентов хорошо отношусь к Джессике, но Аметист заставляет меня стараться, ради нее.

Мы почти заканчиваем ужинать, когда раздается стук в дверь. Джессика извиняется и уходит, чтобы открыть.

Я обнимаю Аметист и притягиваю ее к себе, пока губами не касаюсь мочки ее уха.

– После ужина я хочу у тебя кое-что спросить.

Достаточно отстраняюсь, чтобы заметить, как она устремляет на меня взгляд. Эти огромные и уязвимые глаза. Она сжимает губы вместе.

– Хорошо.

Почему она должна быть так чертовски красива.

Моя.

Джессика прочищает горло, появляясь в проходе.

– Мэддокс?

Я поднимаю взгляд к Джессике, и затем сразу же к девушке, стоящей позади нее. Длинные светлые волосы, глубокие голубые глаза. Глаза чертовой лани. Лицо, которое выглядит таким знакомым, таким зна… я вскакиваю со своего стула.

– Кэссиди?

Кэссиди Уильямс. Моя бывшая девушка со времен средней школы, которую я не видел несколько лет, которая просто взяла и ушла, не оглядываясь назад, здесь. Что, черт побери, она здесь делает?

Она выглядит также, только старше. Лицо в форме сердечка, слегка пухлые щеки и тонкая шея. Достаточно тонкая, чтобы ее можно было сжать. Она всегда была миниатюрной и стройной, и это не изменилось. Как и была, она осталась ростом в сто пятьдесят пять сантиметров. На ней узкие джинсы и свободный вязанный кардиган.

– Привет, Дакс, - хрипло шепчет она. Это чертово прозвище.

– Что ты здесь делаешь?

– Эм, - теперь она смотрит на меня более настойчиво. Ее глаза становятся стеклянными.
– Мы можем поговорить?

Шесть лет. Прошло шесть лет. Я только что отошел от ее потери, и сейчас она возвращается в мою жизнь так, будто не провел целый год, погруженный в киску, наркотики и плохие решения, чтобы забыть ее. Бл*ть.

Я киваю, и начинаю идти к ней. Черт. Аметист наблюдает за нашим диалогом. Возвращаюсь назад и, наклонившись, целую ее в макушку.

– Я ненадолго, детка, - выхожу из обеденного зала, жестом указывая на гостиную.

Глава 19

МОЙ ЖЕЛУДОК СЖИМАЕТСЯ, когда я наблюдаю за тем, как Мэддокс покидает комнату. Все затихли, никто не издает ни звука.

Мама садится обратно на свое кресло, странно глядя на Эллиота.

– Так, о чем мы там разговаривали?

Типичное поведение мамы. Пытается ускользнуть от насущных проблем. Ее болтовня откладывается где-то в задворках моего мозга, и я беру свой бокал вина, и делаю длинный глоток.

– Зачем она здесь?
– спрашивает Вульф, наконец-то прерывая то, что моя мать думала, было обсуждать куда важнее.

Тэлон обходит стол и садится на место Мэддокса. Я не смотрю на него. Не могу. Я начинаю паниковать. Могу чувствовать, как моя нервозность усиливается. Почему она здесь? Что может быть настолько важным, что она, прождав столько лет, снова вошла в жизнь Мэддокса.

Тэлон хватает пальцами мой подбородок и поворачивает мое лицо к своему. Я смотрю ему в глаза.

– Эй, прекрати это дерьмо. Она больше ничего не значит для него.

Я легонько улыбаюсь. Он отпускает мое лицо и протягивает мне мое вино.

– Я обещаю. Это определенно будет какая-то хрень.

– Да, но только это Кэсс. Очень сомневаюсь в этом, - гладко говорит Вульф. Внезапно он резко поворачивает голову к Лейле.
– Ауч. — Должно быть, она ударила его под столом. Его тон сухой - такой же, как и он сам.

– Никаких прозвищ, пожалуйста. Ее зовут Кэссиди, - восклицает Лейла.

Мама вздыхает.

Эллиот прочищает горло.

– Эми, я хочу, чтобы ты знала, что сейчас ты являешься частью этой семьи. Поэтому, что бы ни случилось, это не имеет значения, хорошо?

Я сглатываю. Черт. Что, если он все еще любит ее?

– Отлично, папа. Правда. Просто взял и напугал ее еще больше, - Тэлон качает головой, и, наклонившись над столом, берет свою тарелку, отодвигая тарелку Мэддокса в сторону, и продолжает есть. Мне нравится этот обеденный зал. Он расположен рядом с кухней, и вся задняя стена - одно большое стеклянное окно, так что можно любоваться задним двором. Над столом изящно свисает стеклянная люстра. На стенах висят картины и бл*ть…

Я ненавижу эту гребаную комнату.

Ненавижу этот дом, хочу уйти. Комната словно сужается и прилипает к моей коже.

Я резко поворачиваю голову ко входу, как только Мэддокс возвращается. Я сразу же пойму, это что-то плохое или хорошее. Увижу это по его глазам. Втягиваю воздух и позволяю себе сосредоточиться на нем.

Выдыхаю, когда вижу его сдвинутые брови и кровоточащие костяшки пальцев. Его зрачки расширены, а грудь тяжело опускается и поднимается.

О нет.

Это не сулит ничего хорошего.

– Аметист, - говорит он, его голос пропитан злостью. Затем Мэддокс наконец-то смотрит на меня и его черты немного смягчаются. Он облизывает губы.
– Нам нужно поговорить, детка.

– Хорошо, - я вскакиваю с кресла и направляюсь к нему. Он несколько секунд изучающе наблюдает за мной. Переводит взгляд от моего рта к глазам, словно пытаясь что-то запомнить.

– Прекрати это, - шиплю я, теряя терпение от того, как он смотрит на меня. Прохожу мимо него, направляясь в гостиную. Никаких признаков, что Кэссиди еще здесь. Спасибо, черт возьми. Может быть, он убил ее. Хотя, наверное, я не такая везучая.

Стреляю взглядом на дыру в стене и вздрагиваю. Что-то произошло. Кое-что плохое.

Он закрывает дверь, чтобы отгородить нас от окружающего шума, а затем я чувствую, как он садится рядом. Я не отрываю глаз от бассейна на заднем дворе и ярко-голубого неона, освещающего воду. Хочу поплавать.

– Аметист… - говорит Мэддокс, но не касается меня.

Почему он не прикасается ко мне?

– Я-я… бл*ть, - Мэддокс выдыхает, очевидно, разочарованный собой.

– Просто скажи это, Мэддокс, - я борюсь со слезами, угрожающими пролиться, сглатывая, казалось бы, огромный камень, застрявший в моей глотке.