Выносящая приговор

Неделю я не появлялась в клубе, не желая видеть Курганова. Не знаю, что больше пугало – рецидив измены или собственный гнев, способный разрушить гениальный план.

Купе неслось в сторону офиса, пролетая мимо движущихся в соседних потоках авто. Остановившись на перекрестке, я взглянула на красный сигнал светофора, не позволяющий насладиться скоростной ездой. Неожиданный резкий удар и «Додж» дернулся кузовом, а я посмотрела в зеркало заднего вида, прищурившись.

Синий седан стоял в неприличной близости от заднего бампера моего авто. Стиснув с силой зубы от нахлынувшего гнева, я ткнула пальцем в кнопку аварийной сигнализации и снова уставилась в зеркало. Из седана выбралась белобрысая молодая девица в белоснежной короткой шубе и, сделав пару шагов вперед, уставилась на капот своей «консервной банки». Она рассматривала повреждения «Мерседеса» хмуря при этом темные брови. Волна негодования накрыла меня с головой. Выскочив из салона, я зло хлопнула дверцей и, повернувшись к ней, прошипела:

– Ты что натворила, идиотка?!

Девица смотрела на меня перепуганными глазами, стоя на месте неподвижно.

– Это я натворила? – все же осмелилась спросить она, вновь осмотрев поврежденный капот своего автомобиля. – Какого черта ты тормозишь так резко?

– Ну, извините, – снова прошипела я, театрально разведя руками, – не знала, что за мной пристроилась тупая блондинка. Знала бы, тормозила бы медленнее.

– Это кто тут тупая блондинка? – нахмурила она брови, уперев руки в бока.

– Ну, не я же, – с ненавистью взглянула я на нее, откинув русую прядь с плеча. – Сука, ты разбила мою машину еще и хамишь мне?! – повысила я голос, приближаясь к ней, а девушка отступила назад. – Ты знаешь, сколько стоит мой автомобиль? – сжимая кулаки, спросила я. – Тебе остаток дней придется обслуживать клиентов, чтобы оплатить его ремонт.

– Что? – округлила она глаза.

– Ничего, – продолжала шипеть я гневно.

– Я сейчас мужу позвоню, – угрожающе начала она, извлекая из кармана телефон, – посмотрим, кто потом будет обслуживать клиентов.

– Звони, – с вызовом в голосе, произнесла я. – Надеюсь, у твоего папика мозгов больше, чем в твоей пустой башке! – сорвалась я на крик, окончательно лишившись терпения.

– Дура, – пискнула она голосом испуганной мыши, зажатой в мышеловке, и прижала мобильный к уху. – Любимый, – мурлыкнула она, а я насмешливо хмыкнула от этой омерзительной приторности, – тут какая-то овца разбила мою машину, – сказала девица, а я аж обалдела от подобной интерпретации событий. – Ты можешь подъехать? – она помолчала немного, слушая ответ. – Она мне угрожает расправой! – повысила белобрысая писклявый голос, а я округлила глаза. – Я на перекрестке Астраханской и Соборной. Хорошо, я жду тебя, – сунув мобильный в карман полушубка, она взглянула на мое злое лицо. – Ну, все, тебе конец, – сообщила девка, глядя в глаза.

Высокомерно хмыкнув, я подошла к «Доджу», рассматривая разбитую фару. Гнев не позволял успокоиться. Он, напоминая задиру, дразнил аффект, истекающий бешеной слюной от ярости. От вида повреждений, хотелось вцепиться в волосы этой пустоголовой крашеной куклы. Она стояла у распахнутой двери своего седана, поглядывая на мои гневные конвульсии с опаской. Фыркнув, я отошла подальше от греха и, опустив ладони на холодную крышу купе, закрыла глаза.

– Ну, наконец-то, – послышалось справа, а я открыла глаза, отлепив влажные ладони от ледяного металла.

Повернув голову в сторону белобрысой девки, я уставилась на Курганова, оказавшегося рядом с ней. Она что-то стала поспешно ему объяснять, а Руслан пристально смотрел на мое лицо, стоя неподвижно на месте.

– Ты посмотри, что она натворила, – указывая рукой на мятый капот «Мерседеса», громко произнесла девица. – Она еще и угрожала мне, – продолжала тараторить крашенная кукла, возмущаясь.

Курганов наконец-то обрел подвижность и взглянул на белобрысую, нахмурившись.

– Садись в машину, – сказал он, вновь взглянув на меня.

– Любимый, – растерялась она, поглядывая на нас поочередно, – она…

– Сядь в машину! – рявкнул Курганов и, схватив девицу за руку, практически впихнул ее в салон. Захлопнув дверцу, он подошел к капоту синего седана и осмотрел повреждения моего «Доджа». – Извини, – сказал Руслан спокойно, снова уставившись на меня. – Я компенсирую.

– Водительские права – не лучший подарок, – произнесла я, борясь с гневом, который не отпускал сознание, продолжая тыкать палкой сидящий в клетке аффект.

– Пришли мне счет за ремонт, – сказал он все с тем же спокойствием, продолжая гипнотизировать меня взглядом.

– Лучше найми ей инструктора, – фыркнула я и, распахнув дверцу, села в салон авто.

«Челленджер» взвыл и устремился вперед, а я тяжело вздохнула, глядя на стоящего неподвижно Курганова.

Оставив свое купе в автосервисе, я вызвала такси и отправилась в офис. Дозвонившись с пятого раза до господина Малкина, усердно изображающего занятость, я назначила встречу на завтрашний вечер. Необходимо было выполнить просьбу отца и написать, наконец, эту чертову статью.

Желтый седан замер напротив входа в ресторан, в котором и была назначена встреча с Петром. Я сжала в пальцах черный клатч и, покинув салон такси, поправила нервно пальто дрожащими руками. Желание входить в помещение, меня покинуло окончательно, и я пожалела о том, что встречу нельзя прогулять, как нелюбимый школьный урок.

Оказавшись в просторном холле, я опустила клатч на высокую стойку и, стянув с плеч пальто, протянула его гардеробщице. Женщина, мило улыбнувшись, пожелала мне приятного вечера, услышав в ответ скупое «спасибо». Медленно подойдя к большому зеркалу, я поправила волнообразные локоны пальцами и придирчиво осмотрела строгое черное платье, демонстрирующее стройные ноги окружающим.

Выдохнув напряженный воздух, я поняла, что с каждой секундой нервничаю все сильнее, а руки дрожат все заметнее. Желание вести беседы с господином Малкиным испарилось, хотя оно и ранее не присутствовало во мне, но в данный момент я более остро ощущала это, вот только отступать было слишком поздно.

Войдя в светлый зал, я осмотрелась: Петр сидел за столиком у большого французского окна, иногда поглядывая на экран мобильного и вздыхая от утомительного ожидания. Сдвинувшись с места, я стала сокращать между нами расстояние, продолжая внимательно осматривать зал. Странное чувство наблюдения заставляло сердце сокращаться чаще. И очень скоро я поняла: это чувство возникло не на пустом месте. За соседним столиком сидел Курганов, а напротив – та самая белобрысая девица, разбившая мое авто. Похоже, он уже давно заметил меня. Его взгляд впился в лицо, словно черная пиявка, вызывающая отвращение и страх. Набрав в легкие как можно больше воздуха, я подошла к столику Малкина.

– Добрый вечер, – произнесла я тихо, стараясь не обращать внимания на Руслана, продолжающего нагло пялиться на меня. – Извините, задержалась.

Петр как-то хитро улыбнулся, медленно поднимаясь со стула. Его высокая фигура, словно выросла из-под земли, а мне пришлось задрать голову вверх, чтобы рассмотреть его лицо. Он осмотрел меня с ног до головы, слегка прищурив глаза, и поднял со стола шикарный букет алых роз, стянутых темно зеленой атласной лентой. Когда Петр протянул мне букет, я машинально взглянула на Курганова, неподвижно застыв на месте под его парализующим взглядом.