Выносящая приговор

День, проведенный в офисе, позволил расслабиться и немного успокоиться. Дописав первую статью о клубе, я кликнула мышкой по кнопке «Печать» и, откинувшись на спинку кресла, тяжело вздохнула. Теперь самым трудным испытанием для меня будет встреча с Кургановым. Необходимо предоставить статью для ознакомления, дабы он не передумал и не запретил мне появляться в «Каймане».

Повернувшись на кресле к принтеру, я взяла в руки еще теплые листы с напечатанным текстом и, сунув их в черную папку, поднялась с места. Подойдя к зеркалу, я заглянула в свои глаза, в которых до сих пор был заметен страх, иногда подрагивающий, предвкушая неизбежную и нежеланную встречу. Стянув волосы на затылке в хвост, я тяжело вздохнула, отрицательно качая головой. «Что же ты наделала?» – спросила я себя мысленно, проклиная соблазн, стремительно разрушающий меня. Накинув куртку и прихватив папку со стола, я покинула кабинет.

Спустя полчаса автомобиль замер на парковке, которую он так стремительно покинул утром, оставив черные следы от покрышек на очищенном от снега асфальте. Заглушив двигатель, я взглянула на по-прежнему стоящий «Джип» Курганова у входа в клуб. Выдохнув напряженный воздух, я подняла папку с пассажирского кресла и покинула теплый салон купе. Дрожь в ногах не позволяла передвигаться уверенной грациозной походкой, держа мышцы тела в напряжении.

Сунув пропуск в лицо охраннику, я толкнула турникет вперед и прошла вглубь холла. Лифт замер на третьем этаже, а я в очередной раз взглянула на поселившийся страх в зрачках, который категорически не желал их покидать.

Я не спеша подошла к черной двери и, пару раз стукнув по глянцевому полотну, опустила серебристую ручку. Войдя в светлое помещение, я посмотрела на Руслана, сидящего за столом. Он как-то придирчиво осмотрел мое лицо и негромко произнес абсолютно равнодушным голосом:

– Присаживайтесь, Дарья Алексеевна.

Опустив дрожащее тело в кресло, я поместила папку на столешницу перед Кургановым, но он даже не взглянул на нее, продолжая наблюдать за моим наверняка испуганным лицом. Я старалась не вдыхать воздух, ощущая боль в сердце от необъяснимого страха, оккупировавшего тело. Наконец-то Руслан отлепил взгляд от меня и обратил внимание на папку. Изъяв из нее один из листов, он бегло просмотрел текст, а затем снова уставился в мои глаза.

– Что это? – спросил Курганов все так же тихо и равнодушно.

– Обещанная статья, – сказала я в ответ, рассматривая его безэмоциональное лицо.

– Ну да, – вспомнил он о своем условии. – Хорошо, я позже прочту. Можете идти, работать, – сказал спокойно Руслан, опуская белый лист на папку.

Машинально кивнув, я направилась к выходу, абсолютно не понимая, что происходит.

Оказавшись за дверью, я вздохнула с облегчением, понимая, что напряжение постепенно растворяется в теле. «Может быть, он ничего не помнит?» – спросила себя я мысленно, надеясь именно на его ненадежную память. Но прекрасно понимая, что помнит Руслан все в мельчайших подробностях, я снова вздохнула, сдвинувшись с места. Эта его бездарная игра в амнезию с примесью безразличного равнодушия наводила на мысль о каком-то коварном замысле. Я была просто уверенна в том, что Курганов задумал что-то эдакое, но что конкретно, в данный момент придумать не смогла. Понимая, что с фантазией у меня серьезные проблемы, я обреченно махнула рукой и вошла в лифт.

Стоя у восьмиугольной клетки арены рядом с Яном, я наблюдала за молодыми бойцами, погружаясь в воспоминания о сегодняшней ночи: страстный поцелуй с Кургановым, жадный секс с мужем изводили мысли, расшатывая психику, словно маленькие обезьянки – прутья клетки.

– Ну, что ты творишь?! – воскликнул Ветров, а я вздрогнула от неожиданности и громких нот его голоса. – Димка, да соберись ты, наконец! – разозлился он. – Все, свободны! На сегодня достаточно! – сказал Ян мужчинам, а те поспешили покинуть арену, дабы не раздражать и без того раздраженного тренера.

– Что-то не так? – спросила я, взглянув на его уставшее лицо.

– На это просто невыносимо смотреть, – вздохнул тяжело Ветров. – Извини, – взглянул он на меня виновато. – Раньше у Димки был прекрасный партнер. Данила ни на минуту не позволял ему расслабиться, а этот… – он махнул рукой, а я замерла в оцепенении.

– Данила? – переспросила я, уставившись в его глаза.

– Что? – растерялся Ян.

– Ты сказал: был некий Данила…

– Был, – кивнул Ветров, понимая, что сболтнул лишнее.

– И куда же он делся? – придавая голосу безразличие, спросила я, рассматривая пустующую клетку.

– Умер, – произнес тихо Ян, а я перестала дышать.

– Умер? – нахмурила я брови, думая, что мне послышалось.

– Да, что-то с сердцем, – поспешно бросил он, повернувшись ко мне лицом, а я аж обалдела от услышанного. – Ладно, Даша, поеду я домой, устал, как собака, – сказал Ветров и, коснувшись моего плеча рукой, фальшиво улыбнулся. Отстранив ладонь, он направился в сторону раздевалки.

Проводив его ошарашенным взглядом, я подумала о том, что Ветров явно пытается скрыть горькую правду, подменяя ее сладкой ложью, а еще я подумала о том, что мне просто необходимо поговорить с Дмитрием. Оказавшись у кожаного дивана, я подхватила куртку и поспешно направилась к выходу. Спрятав тело в холодном салоне «Челленджера», я уставилась на двери клуба, замерев в ожидании.

Ждать пришлось очень долго. Я видела, как здание покинул Ян, следом за ним – трое молодых крепких мужчин. Они, загрузившись в салон универсала, освободили парковочное место у самого входа клуб. Стоянка постепенно пустела, а я все еще сидела в ожидании Димы, нервно постукивая пальцами по рулевому колесу. И вскоре мое терпение было вознаграждено: дверь распахнулась, и на пороге возник молодой мужчина, в котором я сразу же распознала Дмитрия. Даже объемный капюшон с опушкой не смог скрыть от меня знакомое лицо.

Дима направился к нерегулируемому пешеходному переходу, повесив спортивную сумку на плечо, а я поспешно завела двигатель и, покинув парковку, оказалась на дороге. Как только Дмитрий достиг середины желто-белой «зебры», я вжала педаль газа в пол. «Додж» заревел и, дернувшись кузовом, рванул вперед.

Сомкнувшиеся на дисках тормозные колодки, визг колес и ошарашенное лицо Дмитрия, смотревшего на меня сквозь лобовое стекло, спровоцировали выброс норадреналина в кровь. Его рука касалась заснеженного капота «Демона», а он пытался осознать и осмыслить произошедшее. Выскочив из салона, я мгновенно оказалась рядом с застывшим в оцепенении мужчиной.

– Прости, – произнесла я, подмешивая в голос как можно больше дрожи. – Я не заметила тебя. Ты цел? – осмотрела я тело Димы.

– Да вроде бы, – произнес он, отлепив ладонь от капота.

– Может быть, тебя в травмпункт отвезти? – продолжала изображать я волнение.

– Нет, спасибо, я, правда, в норме, – заверил он меня.

– Давай я тебя домой подвезу, – предложила я, не забывая ни на минуту о своем желании поговорить с ним.

– В этом нет необходимости, – смущенно произнес Дима, качая головой. – Я на троллейбусе, – мужчина махнул рукой в сторону ближайшей остановки общественного транспорта.

– Садись в машину, – произнесла я как-то строго.

Дмитрий растерялся и покорно кивнув, направился к дверце автомобиля. Я вернулась в салон, мысленно поздравляя себя с победой. Купе продолжило движение вперед, а я мельком взглянула на его напряженное лицо. Ехали мы молча. Я сосредоточенно наблюдала за обстановкой на дороге, а Дима иногда поглядывал на меня, стараясь делать это незаметно.

– Ты где живешь? – спросила я, как только «Додж» свернул с улицы Есенина на Астраханскую.