Вынуждающие обстоятельства

Лошадь, которой раньше владела Вейлин, понуро шла по дороге. Она с грустью вспоминала беззаботное прошлое, когда у нее была добрая хозяйка Вейлин и хороший попутчик, черный жеребец, которого называли Зогмо’с. Ей до смерти не нравилось находиться под седлом вместе с тем существом, что схватило ее в лесу. От незнакомца веяло могильным холодом, а морда была всегда скрыта непроницаемой тряпкой черного цвета, и только бледно-серебристые глаза смотрели сквозь них. И этого взгляда лошадь боялась даже больше, чем самого незнакомца. Казалось, что стоит посмотреть в них – и копыта словно наливались тяжестью, с трудом идя дальше. Назвав про себя незнакомца Мертвецом, лошадь посмотрела вперед, не сбавляя хода. Все, что она сейчас хотела – луга с сочной травой и воды из ручья. К счастью для нее, Мертвец всегда предоставлял ей и то и другое во время привала, но все остальное время был требователен и не останавливал ее, пока лошадь уже не начинала падать от усталости.

Астра (так ее называла Вейлин) не знала, куда они едут. Она видела следы других лошадей на дороге перед собой, и ей даже казалось, что некоторые напоминают следы копыт Зогмо’са, но Мертвец никогда не давал ей возможности ознакомиться с ними поближе.

Они успели пройти много дней. Позади осталось и странное сооружение в виде стены, где ее тщательно досматривали солдаты, проверяя все сумы. Астра надеялась, что эти солдаты остановят Мертвеца из-за его странной внешности, но ее надеждам было не суждено сбыться – и они пропустили мимо себя Мертвеца, хотя наружность прямо кричала о том, какой он холодный и страшный.

Одно только успокаивало Астру – она обладала необычной для лошади памятью и сообразительностью в целом и могла узнавать места, где была раньше. И теперь ей начинало казаться, что она возвращалась туда, откуда была взята – в Граальстан.

Очередная ночь где-то в пределах Граальстана. Уже был пройден Стиндал, но Кенсана еще не было. Я сидел возле костерка под витиеватой елью и читал при свете пламени очередную страницу дневника. От чтения меня отвлек голос Джес:

– Мирпуд, иди есть.

От удивления я поднял голову:

– Ты впервые больше чем за неделю обратилась ко мне на “ты”.

Кон-Сай замялась:

– Простите, Мирпуд, я забылась немного, такого больше не...

Я оборвал ее извинения:

– Не стоит. Меня вполне устраивает то, что ты обращаешься ко мне на «ты». Чем меньше ты мне будешь напоминать, что я тебя пленил, тем лучше будет для нас обоих. Я хочу, чтобы ты была моим соратником, а не рабыней.

Волчица прикрыла глаза, показывая, что поняла меня. Я взял из ее лап терпимо горячий котелок, в котором была налита уха. За время путешествия я успел убедиться, что Джесси была превосходной хозяйкой, и готовить умела мастерски. Когда же я сказал ей это после порции съеденной ухи, волчица с улыбкой поправила пышную гриву, перевязанную зеленой лентой:

– А как иначе? Каждая Кон-Сай до инициации была самой обычной самочкой, которую родители учили всему тому, что должна уметь самочка – быть хорошей хозяйкой. Да и внутри клана Кон-Сай тоже обязательно надо уметь готовить. Мы не нанимаем поваров со стороны, и у нас установлен наряд на кухне. Все сестры равны между собой, и каждая, включая и сержанта, в течение года неоднократно дежурит на кухне, готовя трапезу для других Кон-Сай.

Я вернул котелок обратно волчице:

– Это не отменяет того, что ты отлично готовишь. Благодаря тебе я не умираю с голоду в дороге.

Ответом мне была легкая улыбка. Я продолжил было читать дневник, но голос Джесси снова отвлек меня:

– Мирпуд, что-то не так с той статуэткой, которую ты каждый вечер держишь в лапах.

Я насторожился:

– Что случилось?

– Я не могу описать точно, что я вижу, но мне кажется, что она светится каким-то странным багровым сиянием.

Повинуясь нахлынувшему чувству любопытства, я достал серебряную награду и внимательно осмотрел ее. Вроде бы я не увидел ничего – все тот же улыбавшийся лис, прикрывший глаза и игравший на гитаре. Я поднял глаза на Джесси:

– Ты уверена?

Волчица неуверенно пожала плечами:

– Я же говорила, что не могу быть уверена до конца. У меня было ощущение, не более.

В отсветах костра мордочка Кон-Сай до боли напоминала Вейлин. Только красные глаза, более пышные волосы другого цвета и более острые углы скул отличали ее от погибшей волчицы. Я закрыл глаза, справляясь с нахлынувшими воспоминаниями, после чего намеревался было убрать статуэтку в мешок, но вдруг произошло непредвиденное. Слева от меня лежал посох, обращенный навершием в сторону костра (и в сторону Джесси, соответственно). Я случайно выронил статуэтку, и она приземлилась рядом со стеклянным шаром на посохе. В первую секунду ничего не произошло, и я уже протянул лапу, собираясь забрать награду, когда внезапно навершие шара зажглось нестерпимым багровым сиянием. Что я, что Вейлин, оказались на десяток секунд ослеплены яркой вспышкой.

Когда же мы смогли видеть, как и прежде, то нашему взору предстало навершие, в котором плавало более светлое, алое сияние, клубясь и играя. Я с ужасом воззрился на происходящее:

– Что же это... такое?

Джесси произнесла хмурым и абсолютно серьезным голосом:

– Похоже, твоя спутница перед смертью смогла обмануть магистра Бойдула во второй раз. И сейчас у нас находится Монолит Силы, а Верховный Иерарх получит от Коула серебряную награду фестиваля бардов в Стиндале, замаскированную под артефакт.

Бойдул хмуро смотрел на Скортекса, сидя за столом в своем кабинете:

– Есть какие-либо новости о Кон-Сай Джесси и Мирпуде?

Енот пожал плечами:

– Ходят слухи, что их видели проходящими через границу с Меровией, и вроде как госпоже Джесси удалось пленить лара Мирпуда так, что он послушно идет за ней и выполняет все ее приказы.

Лис сжал кулак:

– Не верю. Если Янка погибла, пытаясь пленить Мирпуда, то это неспроста. Это значит, что нам очень сильно не повезло, и очередной Судья оказался мало того, что истинным, так еще и самцом Кон-Сай. А это значит, что, скорее всего, не Кон-Сай пленила волка, а наоборот, и то, что они пытались показать – всего лишь концерт, фикция. Мирпуд наверняка хочет заставить меня поверить в то, что победа за Орденом. Умный ход, но он просчитался. Теперь же он наверняка идет в Ландар мстить за смерть волчицы. Что же, тем лучше. Посылать отряды воинов или магов по его душу бесполезно, отряды Кон-Сай посылать еще бесполезнее. С воинами справится плененная Кон-Сай, с магами могут справиться оба, а с Кон-Сай может справиться Мирпуд, не прилагая для этого никаких усилий. Что же, я буду ждать их в Ландаре. Передай приказ капитану стражи, чтобы их не задерживали при входе в город, а дали спокойно пройти. Пусть они до конца думают, что владеют преимуществом, которого у них на самом деле нет. А на Мирпуда я найду управу. И тогда Орден сможет жить спокойно, пока не объявится очередной Судья.

Енот склонил голову:

– Ваша мудрость превосходит наши стремления, отец Бойдул.

Скортекс мелкими шажками покинул кабинет, закрыв за собой дверь. А Бойдул глубоко задумался. Если Монолит находится у Мирпуда, то это и хорошо, и плохо одновременно. Плохое заключалось в том, что волк получал преимущество перед Орденом, если ему удастся подчинить артефакт себе. Хорошая новость заключалась в том, что сделать это было затруднительно, и попытка овладеть магией Монолита могла привести к неприятной смерти Судьи. Магистру оставалось надеяться, что Мирпуд либо не сможет овладеть силой Монолита, либо же попытается овладеть ей неудачно. В первом случае у Иерарха хватало ресурсов не бояться силы волка, во втором случае сама проблема исчезала, так как это означало смерть Мирпуда и конец угрозе Ордену.

Я вытянул лапы, грея их возле уютного костра и продолжая читать дневник. Джесс посапывала, подложив кулак под голову, и я решил ее не трогать. Все время, пока мы путешествовали, Кон-Сай предпочитала, чтобы больше спал я, чем она. Она отмахивалась от попыток заставить ее лечь и поспать всю ночь и говорила, что чувствует себя нормально, хотя ее осунувшиеся глаза показывали, что это далеко не так.

В эту ночь небо покрывали тучи, и местоположение луны угадывалось только мутно-золотым пятном. Как земля хоть немного освещалась – мне было абсолютно непонятно. Но, даже несмотря на мутно-золотой свет вокруг, костер все равно давал больше освещения. Правда, ненамного. Освещались деревья вокруг нас, и на них плясали огненные волны. Вроде ничего не предвещало опасности, однако мне почему-то казалось, что неподалеку от нас кто-то есть. Цикады пели свою обыкновенную песню, и сейчас я бы отдал многое, чтобы они замолчали, иначе я не слышал посторонних звуков. Похоже, моя обеспокоенность передалась и Кон-Сай. Волчица внезапно проснулась: