Вынуждающие обстоятельства

Я грустно кивнул:

– Да понял я, понял. Теперь еще искать этот способ. А как я его найду, если я совершенно не смыслю в работе этого Монолита?

Ответом пророка была лишь улыбка:

– Ты как-то смог заставить его работать. Мои видения говорят, что у тебя получится управлять Монолитом по своему желанию. Прости, я не могу сказать тебе конкретнее, как тебе это удастся. Я лишь знаю, что это случится. До всего остального тебе придется доходить самому.

Я швырнул Монолит в суму и рухнул на землю:

– Как же я устал от всего и хочу спать.

Эйнар заполз ко мне и свернулся калачиком на груди. У меня не было сил и желания сталкивать котенка с себя, и я так и уснул.

С утра, когда мы уже собирались выезжать с места ночлега, я внезапно хлопнул себя по лбу:

– Вот я идиот!

Джесс и Себастьян синхронно воскликнули:

– Почему?

Я потирал ушибленный лоб:

– У нас же есть способ попасть к Ландару в два счета, сэкономив несколько дней пути!

Волчица села на землю:

– И какой же?

Я рассказал им историю про дракониху по имени Пастель, добавив в конце:

– В благодарность за помощь она сказала, что я могу вызвать ее, если мне понадобится помощь.

Себастьян почесал заросшую гриву:

– Это все звучит очень хорошо, но есть две проблемы. Во-первых, драконы – весьма своенравные животные, и ей ничего не стоит отказать перевозить если не тебя, то, по крайней мере, всех троих. Мы для нее никто и звать нас никак. Во-вторых, даже если она согласится нас перенести, куда мы денешь лошадей? Их-то она точно не возьмет. А я думаю, тебе своего Зогмо’са будет жалко бросать, привязался ты к нему.

Я посмотрел на черного жеребца, слушавшего наш разговор очень внимательно. Действительно, я не был готов расстаться со своим конем даже ради возможности быстро оказаться в столице. Мои размышления прервало продолжение речи крыса:

– И даже если Пастель согласится каким-то образом перенести и лошадей – с чем ты появишься в столице? Что ты противопоставишь Бойдулу? Свой посох и Монолит? Этого мало. Тебе нужны знания. Тебе нужно умение и уверенность в том, что ты делаешь.

Потирая плечи, я сел думать. В голове было множество мыслей, из которых нужно было слепить дальнейший план действий. Чтобы сосредоточиться на мыслях, я достал гитару и начал перебирать струны, наигрывая одну из любимых португальских мелодий. Знакомые звуки помогали расслабиться и лучше структурировать свои мысли. Так как я не блокировал работу музыкального помощника, он начал транслировать недостающую музыку – и так по лесу разнеслись негромкие, но задорные трели португальской музыки без слов.

Постепенно я начал улыбаться все сильнее. Конечно же, как я мог не додуматься до простой мысли? Бойдул думает, что преимущество на его стороне? Я заставлю его ошибиться в этом! Я поднял глаза на спутников и хитро усмехнулся:

– Что же, если Бойдул так хочет, чтобы я сдался на его милость – я так и сделаю.

Джесс и Себастьян округлили глаза. Только волчица смогла выдавить из себя что-то более-менее определенное:

– Мирпуд, ты сдурел? Ты собираешься сдаться Верховному Иерарху? Ты хоть понимаешь, что это приговор для тебя? Бойдул сделает все возможное, чтобы твои последние дни жизни были как можно более мучительными!

Моя улыбка осталась безмятежной:

– Ты не поняла, Джесс. Пусть он думает, что я сдался ему. На деле же у меня есть план.

Сзади нас раздался треск в кустах. Мы обернулись на звук.

Вейлин шла по следу Мирпуда и его спутников уже больше недели. Она не давала себе и Астре больше отдыха, чем это было необходимо, дабы не валиться от усталости. Волчице не терпелось как можно скорее настигнуть волка. И тогда... Он пожалеет, что вообще появился в Мире Спокойной Воды, а не остался в своей занюханной реальности бездарным студентом без цели и намерений.

В ее голове не осталось никаких мыслей, помимо жажды смерти. Один сполох ее магии – и Мирпуд будет мертв. Главное – не задеть Кон-Сай, что его сопровождает. Лишь ее Вейлин продолжала побаиваться, не желая становиться ничьей рабыней.

И вот настал момент, когда магесса почувствовала, что до Мирпуда осталось буквально несколько минут пути. Она довольно оскалилась, хищно обнажив зубы. Еще немного, еще чуть-чуть – и она будет спокойна, что все будет сделано, как надо. Чувство магии Мирпуда, которую Вейлин успела изучить в совершенстве за время путешествия с ним, не давало ей заблудиться или сбиться с пути.

Наконец, волчица поняла, что до Мирпуда осталось от силы несколько сотен ярдов. Увидев впереди очертания трех зверей, Вейлин спешилась с Астры, бросила повод и пошла буквально напролом сквозь заросли. Наконец, последний куст – и она оказалась на поляне. Отбросив тряпицу, прикрывающую морду, магесса прорычала:

– Смерть тебе!

Я с удивлением воззрился на нежданного гостя. На меня смотрела странная самочка, видовой принадлежности которой определить я не мог совершенно. Единственное, что у нее выделялось – бледно-серебристые глаза, которые пугали до глубины души. Неизвестная отбросила ткань, прикрывавшая все, что было ниже глаз на морде, и прорычала:

– Смерть тебе!

Себастьян прошептал:

– Вейлин?

Я одернул крыса:

– Пророк, ты сдурел что ли? Какая это Вейлин? Это вообще какая-то непонятная самка, которую я не знаю совершенно.

Джесс вытащила кинжалы:

– Мирпуд, это Вейлин.

Они синхронно сошли с ума? Да не может это быть Вейлин! Я оттолкнул обоих от себя:

– Идиоты! Это не Вейлин! Неужели бы моя любимая стала желать мне смерти? И что, Вейлин разве выглядит так?

Новенькая противно захихикала и создала на лапах искрящийся шар, бросив его в меня. Джесс закричала:

– Мирпуд, берегись!

Кон-Сай попыталась встать передо мной, чтобы принять шар на себя, но она была слишком далеко после моего “отодвигания” охотницы, и ей удалось лишь толкнуть меня. Шар задел меня краем и разнес дерево позади в щепки, покрыв все слоем инея. Плечо левой лапы промерзло насквозь, и я перестал его чувствовать. Я рухнул на землю, приземлившись на правую лапу, и успел бросить взгляд на нападавшую, после чего обомлел. Внутри меня все застыло, и я смог только прошептать одно слово:

– Вейлин?

Раздался оглушительный гром, и в землю между мной и нападавшей ударила невероятной яркости молния, начало которой было на небе. Она была настолько мощной, что песок и земля в месте удара попросту сплавились в один кусок темной породы. Та, кого я назвал Вейлин, рухнула на колени и начала рыдать, прекратив попытки атаковать меня. Я, полуоглохший от грома, с трудом подполз к сидящей на коленях самке и поднял ее мордочку. На меня смотрели голубые глаза Вейлин.

Дальнейшее я помнил очень плохо. Я рухнул на волчицу, прижав ее к земле и начав рыдать вместе с ней. Слов не было – оставалось лишь прижимать к себе живую Вейлин, с трудом целуя ее в шерстку на шее и мордочке – и рыдать. Но если две недели назад это были слезы глубочайшей скорби, то теперь это были слезы величайшей радости, которую я только мог испытать. Я совершенно забыл об Ордене, Бойдуле, борьбе с религией и прочем. Лишь два слова занимали все мое сознание: “Вейлин жива”.