Вынуждающие обстоятельства

Я собрался было уйти, однако внезапно остановился:

– Мастер, талин Ягмур говорил мне в видениях, что в Цитадели есть нечто, что может перенести меня в свой мир. Мне нужно туда попасть. Я же больше не нужен?

Смеявшийся еще несколько секунд назад варан теперь являл собой пример обычной серьезности:

– Ты уходишь навсегда?

Я пожал плечами:

– Вряд ли. Здесь я нашел ту, с которой хочу прожить жизнь, поэтому я буду скорее мигрировать между мирами.

– Что же, как я знаю, ты хочешь переместиться в свой мир вместе с Вейлин? Тогда иди пока за ней, а я пока подготовлю все необходимое, чтобы продемонстрировать, как все работает. Жду тебя в сокровищнице. А сейчас иди, ученик.

Вейлин я застал в бывшем доме мастера Гимеона, который теперь я с уверенностью мог называть нашим домом. Волчица кормила Эйнара, попутно разговаривая о чем-то со Славеном. Кстати, и фамилиара Гимеон отдал мне, посудив, что теперь ему нет необходимости в пацаре.

Услышав звук открываемой входной двери, волчица встала на лапы и очаровательно улыбнулась:

– Мирпуд, ты вернулся. А я тебя очень ждала.

Я протянул лапу магессе:

– Сегодня мастер Гимеон покажет мне, как переместиться в мой мир. Ты пойдешь со мной?

Вейлин оправила складки платья:

– Все-таки решился?

Я пожал плечами:

– Я ухожу не сегодня, но когда-нибудь стоило так поступить. Так ты со мной?

Вейлин осмотрела меня с головы лап:

– Я с тобой, только ты не думаешь, что тебе стоит переодеться в старую одежду твоего мира? А то если ты появишься у себя на родине в одеяниях ученика мага или черных нарядах Судьи, тебя могут понять не так.

Я помотал головой:

– Пока в этом нет особого смысла, потому что я уйду только через пару-тройку дней вместе с тобой. Ты же хотела повидать мой мир?

Волчица кивнула:

– Конечно. Твои давние рассказы о технологиях твоей реальности показались мне очень интересными. Хотелось бы посмотреть, насколько ваша цивилизация продвинута в техническом плане, по сравнению с моей страной.

Я обнял волчицу и шепнул ей на ушко:

– Какая разница, в чем они будут похожи, если рядом будешь ты? Этого более чем хватит.

Вейлин выглядела абсолютно счастливой, но для вида начала возмущаться:

– Ну все, Мирпуд, сейчас захвалишь меня, и у меня шерсть покраснеет от смущения. Идем уже.

Площадь перед Цитаделью была полупустой. На ней попадались лишь одиночные звери, приносившие живые цветы к месту гибели Бойдула. Я не упоминал об этом раньше, но даже несмотря на то, что для жителей города последний Иерарх старой религии стал символом многовекового обмана, место его гибели, отмеченное небольшим постаментом в виде каменного зеленого клевера-четырехлистника, всегда было выложено свежими цветами и эпитафиями на пожелтевших листах пергамента и бумаги.

Вот и в тот момент, когда мы с Вейлин направлялись в Цитадель, возле постамента стояла взрослая лиса в зеленом платье, за подол которого держалась маленькая лисичка в смешных белых штанишках. Самка положила на возвышение у постамента сноп свежего клевера, после чего увела маленькую лисичку за собой. Я недоуменно покачал головой:

– Я не понимаю только одного. Если жители города поняли, что их обманывали в течение целого тысячелетия – почему же они продолжают нести цветы к месту поминовения Бойдула?

Лин почесала шерстку на запястьях:

– Как бы тебе сказать. Мне доводилось за последние дни часто бывать в городе и слушать все пересуды, что активно муссируются среди жителей и приезжих. Бойдула скорее считают жертвой.

Я приподнял бровь:

– Ничего себе! Того, кто грозился превратить мою и не только жизнь в ад, считают жертвой? А я, по их мнению, кто? Агрессор? Захватчик?

Волчица легко шлепнула меня ладонью по затылку:

– Дурак ты, а не агрессор. Про тебя речь сейчас не идет. Бойдула считают жертвой не тебя, а той системы религии, что насаждалась еще со времен Ривелино. Думаешь, если бы последующие поколения Иерархов знали, что поклоняются Легизмунду – они стали бы продолжать такую практику? Реально виноватый зверь умер тысячу лет назад, и последующие правители вершили неправильную политику религии не потому, что были злыми, а потому что думали, что так принято и так правильно. Неужели среди них нашелся бы кто-нибудь, кто восстал против установленного порядка вещей? Нет, конечно. Иначе бы его признали еретиком, а это для служителя Ордена было бы самым тяжелым ударом.

Снова лабиринты Цитадели, в которых я так и не научился разбираться за время после гибели Бойдула. Зная, что Вейлин ведет меня в правильном направлении, я лишь следовал за ней, больше уделяя внимание тому, что находилось вокруг.

Я видел порталы окон и длинные коридоры, видел, как на некоторых площадках собирались монахи, что-то обсуждая, видел, как на центральной площади Цитадели у Молельного Центровища собрались монахи и сами читали молитву, встав на колени и обратив морды к центру зала. Поневоле замедлив шаг, чтобы не шуметь и не мешать никому, мы с Вейлин осторожно обошли зал по кругу, ступая лапами по мраморному полу.

Достигнув коридора, в котором находился вход в Сокровищницу, я увидел, что Гимеон стоит возле двери, смотря вдаль, сквозь порталы окон, как будто кого-то высматривая вдалеке. Подойдя ближе, я понял, что Гимеон всего лишь находился в состоянии прострации, в котором мог пребывать какое-то время в течение дня. Но даже отвлеченное состояние не делало его менее бдительным. Не успел я пройти и полпути до него по коридору, как варан уже открыл глаза и уставился на меня:

– Ученик, кажется, я нашел то, что поможет тебе перенестись, но без твоей помощи я не смогу ее активировать.

– Ее?

Но Гимеон уже не слышал меня, зайдя внутрь комнаты. Нам с Лин не оставалось ничего иного, как последовать за ним.

Внутри меня ждала интересная картина – перед лапой, держащей монолит, находилось что-то типа плоской матовой чаши из металла диаметром метра три. По кругу чаши шли какие-то письмена, к которым я не стал приглядываться. Гимеон опустился на каменный пол Сокровищницы и провел когтем по металлу чаши:

– Вот она, Чаша Перемещения. Я изучал разные источники в библиотеке Цитадели, и узнал, что этот артефакт позволяет перемещаться сквозь пространство в любое место, которое представит себе пользующийся. Но в книгах было указано ограничение, из-за которого я тебе и сказал, что не смог активировать ее магию. Нужен тот, кто владеет архаичным. А из всей Цитадели лишь ты его понимаешь, Мирпуд. Наверное, ключ лежит в письменах на ободке.

Выслушав речь, я присел на одно колено перед Чашей и провел лапой по ее поверхности. На секунду мне показалось, что металл отозвался вибрацией. После этого я начал вглядываться в письмена – и понял, что Гимеон был прав – текст оказался на архаичном. Начертание у него было странным, но сам текст был понятен: «Я везде, и одновременно нигде. Я велика, и в то же время бесконечно мала. Я знаю многих, но меня не знает никто. Я была, есть и буду всегда. Имя мне – Мерильда. Позвать меня не тяжкий труд, однако мало кто сможет это сделать. Приложи свою душу – и я появлюсь».