Вынуждающие обстоятельства

– Как ты?

Гиена смотрела на меня пустым взглядом:

– Хреново. Но духа во мне точно больше нет, в этом я уверена на сто процентов.

Я посмотрел на Пастель:

– Огромное вам спасибо, милостивая ларесса, что помогли.

Дракониха буркнула, но не обиженно:

– Спасибо на хлеб не намажешь и им не закусишь.

Потоптавшись на месте, Пастель легла обратно на источник. Оставив Лассу на попечении Вейлин, я задумчиво посмотрел на лежащую дракониху. Похоже, мне опять потребуется помощь мастера Гимеона…

– Ученик, ты совсем сбрендил! Ты представляешь себе, насколько трудно вылечить ртутный орган дракона??? Я сам вряд ли справлюсь, а ты уже подавно. Хоть ты и способный, но не настолько!

– Мастер, ну неужели вам, самому опытному магу в Ландаре, будет так трудно сделать доброе дело?

Голос слегка смягчился:

– Сделать-то можно, только боюсь, вряд ли из этого что-то выйдет.

– Мастер Гимеон, вы в меня верили, и я верю в вас. Разве этого мало?

Голос задумался, после чего варан ответил:

– Проклятый с ним, иди к этой драконихе, сейчас придумаем что-нибудь.

Забыл сказать. Перед тем, как я вызвал Гимеона, я обсудил возможность исцеления с Пастелью. Сказать, что она обрадовалась – это ничего не сказать. Она была в таком восторге, что едва не придавила меня от избытка чувств. Гимеон заметил:

– Сейчас ты будешь моими ушами, глазами и лапами. Через тебя мне придется сканировать ее ртутный орган. Будь внимателен, иначе ничего не получится.

Я положил лапу на шею, где, как показала Пастель, и находился ее проблемный орган. Ради этого дракониха даже легла набок, чтобы мне было удобнее. В голове раздавалось размеренно-ленивое хмыканье рептилии. Моя лапа, прислоненная к шее Пастели, светилась голубым, хотя я точно знал, что не применяю никакой магии. В этот момент я поразился огромной силе, которая была заключена в мастере. Чтобы иметь возможность сканировать дракона через своего ученика, будучи на расстоянии в несколько десятков миль от места событий?

Через минуту Гимеон вынес вердикт:

– Так, я могу исправить ее орган. Все дело в том, что резервуар с ртутью плохо соединен с органом и ртуть просто не может в него попасть из-за врожденного дефекта канала. Сможем его заживить – она будет выдыхать огонь, как любой нормальный дракон. А теперь внимательно следуй моим инструкциям. Любая ошибка – и мы можем повредить ей.

Я глубже вдохнул. Голос начал инструктировать:

– Лапа в положении Ши’ирань, восьмая позиция. Положение прямо над указанным местом. Подпитка через канал Ма’и’сан на половину мощности. Отлично, энергия пошла. Теперь все зависит только от меня. Твоя задача – не убирать лапу и держать канал открытым ровно на половину мощности. Начали.

Сияние на моей лапе сменилось с синего на красноватый. Я усмехнулся про себя. Подумать только, какую ахинею я научился понимать под чутким руководством мастера Гимеона. Непосвященный фиг поймет, а у меня получается не только понимать, но и выполнять требуемое.

Прошло десять минут, а сияние не ослабевало и все продолжалось. Я спросил Гимеона, сколько еще осталось ждать до окончания процедуры, но голос оборвал меня:

– Еще одно слово – и ты собьешь меня с передачи энергии. Заткнись и держи лапы на прежнем месте.

Пришлось подчиняться. А что еще оставалось делать? Пастель начинала чувствовать изменения внутри себя. Правда, она пока выделяла клубы дыма, как и прежде, он дым теперь был не такой черный, как раньше.

Прошло еще пять минут, и Гимеон устало произнес:

– Я выжат как лимон. Придется упиваться эликсиром Рухти , чтобы восстановиться как следует в короткие сроки. Вроде получилось. Надеюсь, ты не будешь меня беспокоить ближайший день или два, пока я не восстановлюсь достаточно, чтобы быть способным отвечать на твои призывы. Мой намек понятен для тебя, ученик?

– Более чем, мастер.

– Конец связи.

Я поднял глаза:

– Проверьте все, ларесса.

Дракониха дыхнула, однако привычного дыма не пошло. Закрыв глаза, Пастель подняла голову вверх и выдала очень сильный столп пламени, который взмыл вверх метров на десять, а то и больше. Дракониха с восторгом взмахнула крыльями:

– Я могу выдыхать огонь! Я больше не считаюсь изгнанницей! Я могу выдыхать огонь!

После этого Пастель наклонилась и чмокнула меня в щеку. Вернее, попыталась это сделать. Не забываем, что ее голова была больше меня самого, и от ее усилий я попросту упал на землю. На меня смотрел черный взгляд, в котором буквально светилась благодарность:

– Огромное спасибо, волк, что помог мне. Ты вернул мне возможность снова стать членом родной стаи.

– Так вы не останетесь здесь?

Пастель выпустила колечко беловатого дыма:

– Зачем, если я теперь свободна? Меня больше ничего не держит здесь.

Пастель взмахнула крыльями, и поток воздуха снова сбил меня с лап. Задумавшись, дракониха сложила крылья и наклонила рогатую голову ко мне:

– Вот это спасибо я уже могу намазать на хлеб, как вы выражаетесь. Понадобиться моя помощь – позови, и я прилечу.

Я вытаращил глаза:

– Как вы меня услышите?

Пастель закатила глаза и повторила фразу, сказанную ранее днем:

– И это говорят магическому существу…

Подумав, дракониха произнесла:

– И перестань называть меня на «вы». Я начинаю чувствовать себя слишком старой.

Пастель взмыла в вечернее небо и, сделав пару кругов, начала подниматься вверх. Уже вдалеке я увидел огонек пламени, на мгновение осветивший стройную фигуру летящей драконихи…

Все с нескрываемым восхищением следили за улетающей Пастелью. Рамзи только и смог, что пробормотать:

– Никогда не думал, что хоть раз в жизни увижу летящего дракона, да и дракона вообще.

Ласса застонала:

– Черт, как же мне хреново.

Вейлин подняла бровь:

– Тебя избавили от эцхеде, а ты еще жалуешься?

– Избавили, не спорю. Но теперь у меня внутри какая-то пустота, к которой я не могу привыкнуть. Она и радует, и пугает одновременно. Я жила с ним не так уж и мало лет, чтобы отвыкнуть от него в одночасье.

– Ну, теперь ты хотя бы не представляешь угрозы для окружающих, Ласса.

Гиена ничего не ответила, продолжая смотреть перед собой пустым взглядом, сидя на голой земле. Хотя в лесу было тепло, огневица сильно дрожала, как будто ей было очень холодно. Рамзи сел перед ней и начал растирать Лассе дрожащие плечи, нашептывая что-то успокаивающее.

На меня напал зверский голод. Я огляделся. Вейлин занималась с Лассой и не обращала на меня внимания. Вздохнув, я вскрыл ее мешок, где, как я знал, лежала вся еда. Внутри попались завернутые в холстину кусок рульки и вяленая рыба.