Вынужденная связь

— Сойер, ты должен послушать Оли.

Все замирают и поворачиваются в сторону камеры, где Сейдж наконец-то встала с кровати, стоит у стекла, прижав к нему руки и не сводя глаз с брата. Моя лучшая подруга все еще выглядит так, как будто провела последнюю неделю, рыдая до посинения, но на ее лице выражение решимости.

— Она говорит это не только потому, что он ее Связной. Она всегда была первым человеком, который упрекал его в его дерьме, и ты это знаешь. Мы уже обсуждали это раньше! Ты сказал, что не можешь поверить, что она не впала в омут Связных, как это делают все остальные. Если Оли говорит, что он ни за что бы этого не сделал, значит, он ни за что бы этого не сделал. И если быть до конца честной, я тоже не думаю, что это он.

Феликс кричит из своей камеры: — Это должен быть Нейро. Такая сила, как проникнуть в чей-то разум, стереть любое воспоминание о том, что он делает, и заставить его лишить кого-то жизни… это дар Нейро, причем невероятно мощный.

Я поворачиваюсь и смотрю на Атласа, который теперь хмурится. — Ты знаешь кого-нибудь из Нейро в Сопротивлении, чьи глаза становятся черными?

Он глубоко вздыхает и качает головой. — Самый сильный Нейро, которого я знаю в Сопротивлении, это Сайлас Дэвис, и его глаза становятся белыми, как и у всех остальных. Я не знаю никого другого с пустотами. До меня доходили слухи, что у Дрейвенов глаза-пустоты, до всех доходили, но я не верил, пока сам не увидел. Я думал, что это страшилка, рассказанная для того, чтобы дети из Сопротивления не ходили к Дрейвенам. Даже после того, как просмотрел записи о тебе в лагерях, я думал, что ты одна такая и что это как-то связано с тем, что ты Заклинатель.

Я медленно медленно выдыхаю и киваю. — Есть ли еще что-нибудь, что кто-то хочет сказать, что, вероятно, не должны услышать Норт или Грифон, прежде чем я вызову их? Потому что, насколько я понимаю, это доказательство, которое нам нужно, чтобы вытащить Сейдж отсюда.

Киран прижимает один из своих кулаков к стеклу и разочарованно фыркает. — Они не собираются ее выпускать. Это доказательство того, что она не делала этого сама, что мы уже знали. Норт и Грифон уже согласились, что она никак не могла этого сделать, но если кто-то уже проникал в ее мозг раньше, есть шанс, что он сделает это снова. Как бы мне ни было нужно, чтобы она выбралась отсюда, я не хочу рисковать тем, что она убьет кого-то еще. Помимо того, что будет отнята невинная жизнь, Сейдж не может иметь больше крови на своих руках.

Мой взгляд возвращается к подруге, и я вижу, что она смотрит себе под ноги, судорожно сглатывая, пытаясь взять себя в руки.

Я вижу в ней только силу.

— Сейдж может вынести гораздо больше, чем ты думаешь.

Она поднимает на меня взгляд, и я киваю ей в ответ. — Ты пережила это, ты сможешь пережить и то, что выбралась отсюда. Пока с тобой постоянно будет кто-то, кто знает, что происходит, и сможет за тобой присматривать, тебя должны выпустить из камеры.

Киран качает головой. — Это не так просто, Фоллоуз…

Я прервала его. — Если это Нейро, который находится за пределами Убежища, и им удалось добраться до Сейдж, то они могут добраться и до любого из нас. Если это Нейро, который находится внутри Убежища и сумел пройти проверку Грифоном и детектор лжи… опять же, они могут сделать это с кем угодно. Если вдруг это кто-то, с кем Сейдж вступила в контакт до того, как мы прибыли в Убежище… Что ж, это один из трех вариантов. Я готова рискнуть, лишь бы были меры предосторожности.

Гейб секунду пристально смотрит на меня, а затем кивает. — Трудно спорить с такой логикой. Однако она права, если кто-то достаточно силен, чтобы пройти через Щиты, проникнуть в мозг Сейдж и совершить такой поступок, то у нас на руках гораздо более серьезные проблемы, чем забота о том, держать Сейдж в камере или нет.

Я киваю, а затем обращаюсь к Норту и Грифону через мысленную связь.

«Мне нужно, чтобы вы, ребята, спустились в камеры в центре Так. Мы нашли это».

Грифон немедленно сообщает, что он уже в пути, а Норту требуется секунда, чтобы ответить мне. «Я все еще возвращаюсь с саммита. Это займет еще по меньшей мере час».

Проклятье.

Грифон говорит с ним через общую мысленную связь так, что я тоже слышу. «Я передам тебе информацию, как только буду на месте. А потом мы можем подождать, пока ты не появишься, чтобы что-то предпринять.

На секунду в моей груди что-то трепещет, пока я готовлюсь, но теперь пути назад нет. «Ты должен привести с собой и Нокса, и подготовить его к ответам на вопросы о его Дарах. Я уже пыталась отговорить Сойера от глупостей, но мне может понадобиться поддержка».

На мгновение воцаряется тишина, а затем Норт говорит: «Я возьму с собой Нокса, когда доберусь туда. Никто из вас не сможет справиться с ним, если дела пойдут плохо».

* * *

— Каковы шансы, что это эволюционная вещь? Как будто мы каким-то образом эволюционируем от белых глаз к глазам пустотам?

Гейб поворачивается со своего места и смотрит на Феликса так, словно тот сошел с ума, но врач-стажер не отступает. — У нас есть Заклинатель душ и два Торговца смертью с пустыми глазами, и у Дрейвенов были случаи таких глаз за последние несколько поколений, хотя ничего последовательного. Оли, ты не знаешь, были ли в твоей семье случаи глаз пустот?

Я качаю головой и стараюсь не выглядеть такой виноватой или опустошенной, как обычно бывает, когда речь заходит о моей семье. — Я так не думаю. Мои родители были очень шокированы, когда они впервые изменили цвет… кроме мамы, но это было связано с тем, что она видела сны обо мне и моих способностях в течение многих лет до моего рождения.

Это привлекает их внимание.

— Я никогда раньше не слышал, чтобы кто-то был экстрасенсом, не считая мошенников в сообществе неодаренных, которые пытаются утверждать, что они могут видеть вещи, но это все уловки ради денег, — говорит Норт, снова уставившись в ноутбук.

Как только Норт и Нокс прибыли, мы выпустили Кирана, Феликса и Сейдж из их камер, и теперь они все вместе сидят за столом для допросов, пока мы стремимся выяснить, что, черт возьми, здесь может происходить. Сойеру пока удается сдерживать свои обвинения и угрозы, но он смотрит на Нокса так, словно прикидывает, куда бы ему воткнуть в него нож.

Я изо всех сил стараюсь не смотреть на него, но мои глаза постоянно возвращаются к нему, и я знаю, что это вмешательство моих уз.

«Мы не отворачиваемся от угроз».

Прекрасно, именно то, что мне сейчас нужно от моих уз. Бессмысленно пытаться рассуждать с ними, но по какой-то глупой причине я пытаюсь.

«Сойер не представляет угрозы. И не будет. Есть ли что-нибудь, что ты хотела бы внести в сегодняшнюю дискуссию о глазах пустотах?»

Ответ моих уз не слишком полезен. «Это угроза».

Я огрызаюсь в ответ, раздраженная: «Прекрасно! Это дает мне всю нужную информацию, чтобы понять, как пройти через это».