Вынужденный брак

Машину Колганова замечаю сразу. У нашего дома мало таких крутых тачек останавливается. Она черная, большая, но марку, к сожалению, не назову. В нашей семье никогда не было машины, поэтому в марках не разбираюсь. После выпускного сразу у нескольких друзей появились машины и мы стали не только гулять, но и кататься по городу. Поскольку выезжали не так часто, я до сих пор не привыкла быть пассажиром автомобиля и уж тем более я никогда не сидела на переднем сидении. А сегодня, как оказалось, мне придется сесть рядом с водителем.

Артем стоял рядом с машиной и при моём появлении сделал несколько шагов навстречу. Одет как обычно. Колганов, как и все наши мальчишки, предпочитал спортивный стиль, и сегодня на нем были одеты коричневые джоггеры и футболка. Если бы он не был таким худым, то можно было назвать Артёма красавчиком. Глаза светло-карие, с огромными ресницами, губы пухлые, такие больше девчонкам подходят. Насколько помню, волосы он всегда коротко брил, хотя ему точно бы пошла отросшая шевелюра. В одиннадцатом классе вокруг него и Митьки стали кружиться девчонки. Оба друга их сторонились и игнорировали их прямые намёки. Помню Макс как-то сказал Колганову и Лизину, что они должны пользоваться случаем и «топтать» доступных курочек, но что один, что второй просто отмахнулись. К накаченному Максу девушки не цеплялись, хотя он прилагал к этому массу усилий. Странное обстоятельство, ведь в отличие от закрытого Артема, Макс был очень активным и быстро находил общий язык с людьми, но девчонки всё равно больше липли к Лизину и Колганову.

– Привет, - первой здороваюсь с Артемом и останавливаюсь в метрах двух от него, - ты хотел поговорить?

– Привет. Да, - кивает Колганов, - садись в машину – прокатимся и поговорим.

Парень распахивает переднюю дверцу и я с небольшой задержкой, но иду к автомобилю.

– Ладно, - отвечаю Артёму и чувствую, как к волнению добавляется трясучка.

И что я так разволновалась? С ребятами мы пару раз катались на этой машине, но теперь мне предстоит ехать на первом сидении, да еще и в компании Колганова. Если бы неделю назад мне сказали, что я с ним переспала, я бы рассмеялась и покрутила пальцем у виска.

Пока Артем устраивается рядом, я пытаюсь разобраться с ремнём безопасности, но или волнение такое сильное, или механизм перестал работать – вытащить ремень не могу.

– Помогу.., - раздаётся совсем рядом и в ту же секунду парень переваливается на мою сторону и фиксирует ремень.

После характерного щелчка замка, Колганов не возвращается обратно, а на несколько секунд замирает. Его лицо находится в двух сантиметрах от моего и я окончательно теряюсь. Пульс долбит виски и я сипло шепчу.

– Поехали, а..!

Артем отклоняется и сразу же трогается с места. А меня уже «несёт» по инерции.

– Ты наверное хотел обсудить произошедшее на базе? – тараторю я, - так вот… Я понимаю, что то, что произошло было случайностью… Стечение обстоятельств, - нервно хохочу я, - и…. и…. В общем, всё нормально. Ты выпил… захотел общения с девушками. Поля со Светой уже заняты и ты решил подкатить ко мне. Пьяный был, поэтому пришел… Не соображал... Я тоже была выпившая и гроза затуманила мозг… В общем, я не в обиде… Вышло, как вышло. Было кошмарно, но все живы, а значит все нормально. Не заморачивайся…

Слова вылетают автоматной очередью и я с облегчением выдыхаю. Сказала, что хотела и немного полегчало. Хоть дышать нормально стала. Но облегчение длится ровно пять минут. Молчание в ответ снова расшатывает нервную систему и я разворачиваюсь к Артему.

Сосредоточенный взгляд, устремлённый на дорогу, хмурится, но главное его пальцы настолько сильно сжали руль, что побелели. Тоже волнуется?

– Ты ведь никому не рассказывал о ночи на базе? – чтобы заполнить тишину, начинаю я, - лучше не надо говорить ребятам. Наша… ситуация не стоит обсуждения, ведь так? Так?

Колганов снова молчит, а потом резко разворачивает автомобиль на перекрестке. Я не ожидала такого поворота, поэтому бьюсь рукой о бардачок. Пальцы горят, а машина, тем временем, несётся назад к моему дому. Если я не ошибаюсь.

Я снова смотрю на Колганова. Его лицо выглядит ещё мрачнее, но главное он продолжает молчать. Зачем звал поговорить, если говорю я одна?

– Ты хотел поговорить? – нервно спрашиваю у мужчины, но тот снова молчит, - не понимаю, почему ты молчишь. Это ты хотел поговорить, а не я.

Автомобиль Артема резко тормозит рядом со съездом во двор моего дома.

– Высажу тебя здесь, чтобы нас не увидели. Ты ведь этого хотела? Тайны?

Я киваю и пытаюсь освободиться от ремня. Руки дрожат, пипец.

Колганов снова поворачивается ко мне и сам отстёгивает мой ремень. И снова его лицо напротив моего, и снова я пытаюсь отстраниться.

– Я бы и трезвый к тебе пришёл.., - шепчет Артем, глядя мне в глаза и тут же отстраняется.

Ударив ладонями руль, он шумно выдыхает и тихо говорит.

– Беги… тогда . Задолбал тебя, наверное, за эти сутки. Не буду больше отвлекать от дел.

Я механически киваю и торопливо покидаю салон автомобиля.

Глава 11

Глава 11

Первый день в колледже стал для меня самым худшим за последний месяц. И это если учесть, что жилось мне в последний месяц не сладко - Галька упорно пыталась «съесть меня заживо». После увольнения из парка, работу я так и не нашла и по этой причине родственница устраивала каждый день скандал. Пару раз даже доходило до драки. Звонкие пощёчины ярко горели на моих щеках после очередной ссоры.

– Чёртова приживалка. Лучше бы в детский дом тебя сдала – пользы больше было, - по вечерам кричала в запале сестрица, - мать из-за тебя умерла и отца до гроба тоже ты довела, с*ка.

Я попыталась уйти от тяжелого разговора, но Галька тогда схватила меня за волосы и шлепнула по щеке.

– Куда собралась? На панель? Иди на панель! Где хочешь деньги бери, кормить я тебя не собираюсь. Лучше бы ты при родах умерла, а не мать. Одно зло от тебя, тварюка…

После второй пощёчины мне пришлось ночевать в подъезде. В тот вечер Галька закрыла дверь на два замка, а ключ у меня был только от одного. В детстве сестрица тоже закрывалась на оба замка, если я ей надоедала. Время идет, а Галька становится всё свирепее.

Поправив ворот ветровки и вновь укутав шею шарфом, я обхожу большую лужу и иду к крыльцу колледжа. Для начала сентября на улице довольно холодно, а теплую куртку я так и не успела купить. После увольнения мне даже еду было не на что покупать, а не то что верхнюю одежду. Обычно я могла перехватить деньги у кого-то из друзей, но из-за случившегося с Колгановым, я перестала видиться с ребятами. Уже дважды мне пришлось пропустить общие посиделки у Полинки на даче.

Впервые в жизни я обманывала друзей. Я врала бывшим одноклассникам, что очень занята на работе или устала после трудового дня. Сочиняла разные небылицы, хотя весь месяц я не работала, а только и делала, что обзванивала работодателей нашего городка и ходила на собеседование. По закону подлости меня никуда не брали, но честно сказать об этом друзьям я не могла. Мне было стыдно перед ними. Стыдно не только за ложь, но и за свою несостоятельность. Никогда я себя не чувствовала такой убогой. Словно хуже меня никого и быть не может. Раньше только Галька считала меня ненужным элементом, а теперь и другие люди – работодатели, например – считали меня не достойной даже самой низкооплачиваемой работы. Если бы я открыла ребятам правду, то они тоже могли посчитать меня никчёмной.