Вынужденный брак

Колганов с заминкой, но кивает, а после долго-долго смотрит на меня. По привычке от таких его взглядов мне хочется скрыться под одеялом.

– Позвонишь мне, если начнётся раньше? Я приеду.

– Постараюсь, - откровенно вру Артему и закрываю замок на дорожной сумке. Вещи собраны.

Трель мобильного наконец отлепляет его взгляд от моей персоны и он отвечает на вызов.

– Привет, Мить, - тихо здоровается муж и мое тело скручивается от неприятных ощущений, - я с Ритой… Скоро буду на работе… Да, понял тебя…

Закусив палец, я огромными глотками впитываю разговор Артема с Митькой, пытаясь понять о чём они говорят. Сердце сжимается от боли, когда я в очередной раз понимаю, что больше никто из компании бывших друзей вот так запросто не позвонят мне. Они отвернулись от меня. Все. Даже Митяй, которого я пару раз встречала после последнего разговора с ребятами, старался игнорировать меня. С Артёмом он продолжал близко общаться, а меня просто вычеркнул из списка друзей. Впрочем, как и все ребята.

В последний раз мы виделись с бывшими друзьями за месяц до нашей с Артемом регистрации. Я, как могла, откладывала нашу встречу, но после того, как сплетни сестры расползлись по городу, пришлось принять факт - нам нужно поговорить. Причём встречались мы с ребятами без Артёма. Только потом я поняла, что это спланировано специально, но тогда я считала нашу встречу стечением обстоятельств.

В тот вечер мне позвонила Света. Артем с родителями уехали на конференцию в столицу и я наконец смогла побыть одна, что тогда было роскошью. Как только Артем поселил меня в доме, его родители стали там жить на постоянной основе. При сыне они сдерживались, а вот без него мне приходилось терпеть упреки, унижения и оскорбления. Можно было психануть и уехать, но дома меня ждала разъярённая Галька, которая в дело пустит не только слова, но и руки. Поэтому вначале я терпела, а потом - мы переехали с Артемом в квартиру, которую он купил в ипотеку. Родители отказали сыну в помощи и ему пришлось занимать средства у банка.

Света позвонила ближе к шести вечера и попросила о встрече.

– Давно не виделись, Рит. Мы тут с ребятами зашли в Фарс и пока делали заказ, вспомнили о тебе. Сегодня здесь день пирогов на песочном тесте, а ты ведь их любишь.

– Люблю.

– Так приходи. Мы соскучились.

И я пошла. Пожалела потом, но тогда в предложении Светы я не разглядела подвоха. Весь предыдущий месяц я жутко боялась реакции ребят на беременность и предстоящий брак с Колгановым, поэтому когда они позвали меня в кафе, я обрадовалась. Слухи до них точно дошли, а это значит все мои страхи, что ребята отвернуться, были надуманными.

Как же я ошибалась тогда. До сих пор я помню брошенные в мою сторону фразы: «Значит, повелась на деньги, Рита», «А ты, оказывается, та еще продуманная стерва», «Как тебе не стыдно быть такой алчной», «Раз голова не сработала, решила поработать пиз*й», «Бедный Артем, тянуть теперь тебя, паразита, всю жизнь», «Нашла самого честного и ноги раздвинула», «Не удивлюсь, если беременности никакой нет».

Я не помню кто именно и что говорил. Все лица и голоса бывших друзей сложились в одну злую маску с огромным ртом, откуда все время вываливалась новая порция обвинений. Единственное, что я смогла сделать в тот вечер – это молча сбежать из кафе. Отвечать и оправдываться не было сил.

С тех пор мы не виделись. Митьки в тот вечер в кафе не было, но пару раз он приходил к Артему и игнорил меня.

Когда Колганов закончил разговор с другом, он подошел ко мне и тихо сказал.

– Звони мне в любой ситуации, Рита. Я буду на связи всегда, даже ночью.

– Поняла тебя, - отвечаю Артему и вдруг его лицо оказывается рядом с моим.

Он как будто хочет меня поцеловать, чего раньше никогда не было.

– Я буду скучать, - шепчет Колганов и склоняется ниже.

Я быстро запрокидываю голову назад и смотрю мужу в глаза. Расстояние между нашими губами увеличивается в несколько раз и я не хочу, чтобы он снова его сокращал.

– Хотел попрощаться с тобой.

– Прощайся. Только я целоваться не хочу. Утром обожгла чаем губы.

Артем кривится, а потом снова наклоняется и осторожно касается губами щеки.

– Я и не претендовал на твои губы, Рита. Прощай и обязательно звони.

Глава 18

Глава 18

Я не позвонила. Почти две недели я наслаждалась покоем в столичной клинике и не звонила Колганову.

Как же мне было хорошо! Ни контроля, ни внимания, ни звонков – свой телефон я типа случайно оставила в перинатальном центре и связаться со мной теперь было нереально. Перед отъездом я положила мобильный под подушку и спокойно спустилась вниз, где меня уже ждала машина. От врача и медсестер я знала, что Артем звонит в клинику. Он даже попросил персонал купить мне новый телефон, но я отказалась. Притворилась, что нет сил разбираться с новым гаджетом и муж смирился. Теперь всю информацию он узнавал от врачей и не беспокоил меня ненавистными разговорами.

К концу второй недели ситуация изменилась. Живот стал периодически превращаться в камень и сильно болеть. Врачи стали мучить меня осмотрами и мониторингом, а я молилась, чтобы всё наконец закончилось. Конечно, рожать было страшно, но терпеть такую боль было страшнее. В голове постоянно всплывали слова сестры, что я могу, как мать, умереть во время родов. Честно признаться, о себе я беспокоилась больше, чем о ребенке. Кажется я его даже не любила.

В клинике беременные только и делали, что гладили живот и разговаривали с неродившимся малышом. При этом их лица напоминали блаженную маску. Мне порой казалось, что они представляли, что малыш уже родился и теперь разговаривают с ним. Я не представляла, не разговаривала, не гладила живот – я просто хотела продлить блаженный покой или уже родить.

Три дня я промаялась с болями, а на четвертый меня положили в палату интенсивной терапии. Утром на белье я обнаружила кровь и испугалась настолько сильно, что довела себя до истерического приступа. Я сразу вспомнила, как Галька рассказывала, что перед родами у матери открылось кровотечение.

Врачи уверили меня, что это не кровотечение, а всего лишь непонятная пробка, но я кричала так, что меня моментально повезли на коляске в интенсивку. Там мне поставили укол, от которого я отключилась, но через несколько минут, как мне показалось, подскочила от жуткой боли. На тот момент я ещё не знала, что была в отключке почти целый день и очнулась потому что начались схватки.

Боль была настолько сильной, что я умоляла врачей разрезать живот и вытащить ребенка. Вначале меня отчего-то никто не слушал и к ночи я стала терять сознание. Теперь окружающую действительность я воспринимала словно через толщу воды, а язык отказывался двигаться и я не могла сказать даже короткое слово.

А когда мне стало совсем плохо, в палате появился Артем. Даже будучи в тяжелом состоянии, я увидела дикий ужас и панику в его глазах.

Колганов шокировано оглядел меня с головы до пят, а после хмуро сказал врачу.

– Делайте хоть что-то, почему вы просто стоите?

– Пока мы контролируем ситуацию. Понимаете.., - начал врач, но Артем его перебил.

– Не понимаю и понимать не хочу. Я заплачу любые деньги – действуйте.

– Если через час картина не изменится, мы её прокесарим.

– Что вы сделаете? – кричит муж.

– Разрежем...

– Ну, нет. Резать её не надо. Вы разве не знаете, что у Ритина мама умерла от потери крови после родов?

– Знаем, но ей ничего не грозит. Сейчас главное - спасти ребенка.