Вынужденный брак
Шрифт:
– Спасайте вначале её, а потом ребенка.
– Вы не понимаете.., - говорит врач и в эту самую секунду я снова теряю сознание.
Вот бы дослушать разговор – раздается в голове, а после я погружаюсь в темноту.
***
Просыпаюсь от боли. Левую руку будто решили поджарить на костре – настолько сильно она сейчас горела.
– Ты вену ей проткнула, Вика, - слышится тихий мужской голос, - и так с ней проблем хапанули, а ты теперь еще вену проткнула. Кто за гематому перед ее сумасшедшим мужем будет отчитываться?
– Я случайно, - пищит в ответ женский голос у самого уха, -
Разлепив веки, я натыкаюсь взглядом на незнакомого врача в халате и медсестру Вику. Я ее помнила - она работает в палате интенсивной терапии.
– Очнулась!? Пал Петрович, Маргарита очнулась.
От звонкого писка сестрички, уши закладывает и я морщусь.
– Не кричи ты так, Вика. Смотри, как плохо пациентке от твоего визга. Как чувствуете себя, Маргарита?
– Не знаю, - еле разлепив губы, шепчу в ответ.
– Разберемся, - наигранно улыбается врач, - как только станет лучше, мы вам сына принесем.
– Сына?
– Да. Вчера утром вы стали мамой очень красивого сыночка, - щебечет Вика и я от шока давлюсь воздухом.
Откашлявшись, я пытаюсь восстановить дыхание.
– С малышом в целом всё нормально. Есть некоторые сложности – родился рано, на седьмом месяце, и легкие пока плохо работают, да и за глазками нужно понаблюдать, но не так всё страшно. Наша бригада врачей справилась на отлично. Новорожденный тоже лежит в палате интенсивной терапии, но к вам его могут привести в специальном кувезе. Хотите?
Я смотрю на то место, где еще недавно был живот и начинаю постепенно понимать, что всё обошлось. Я живая. Ребенок живой. Неплохой исход.
– Так хотите увидеть малыша? – настаивает врач.
– Позже, - шепчу я и чувствую, как по щекам катятся слезы.
Галька ошиблась – я выжила во время родов.
Глава 19
Глава 19
До наступления вечера я то просыпалась, то снова засыпала, а когда принесли ужин, поняла, что просто умираю от голода. Швы на животе пылали, но это не остановило меня - ужин смолола подчистую.
Я наслаждалась вкусным чаем, когда в палату вошёл Артем. Надо сказать, что видок у него был не очень – бледный и сонный, в мятом халате. Мне кажется, что даже я сейчас выглядела лучше.
– Привет, - здоровается первым и оглядывает пустые тарелки, - как ты?
– Привет. Мммм.., - осторожно говорю я, попутно высчитывая, как лучше ответить.
Если скажу, что хорошо, то он может задержаться у меня, а если совру, что плохо себя чувствую, Колганов замучает расспросами.
– Пока не поняла, сейчас допью чай и хочу поспать.
Артём кивает, садится на край кровати и тихо говорит.
– Я видел малыша.
– Да?
– Угу, - кивает Артем и его губ касается еле заметная улыбка.
– И как?
Он пожимает плечами и улыбается шире.
– Маленький такой. Симпатичный.
Я ставлю кружку с чаем на тумбочку и недоверчиво уточняю.
– Симпатичный? Я видела в роликах новорожденных и они все были красными и сморщенными.
–
Наш красивый.Артем таким тоном поизносит местоимение «наш», что мне становится не по себе. А ведь действительно – теперь нас связывает не только штамп в паспортах, но и живое существо - ребенок.
– Хочешь увидеть его? – спрашивает Колганов и я не сразу нахожу в голове нужный ответ.
– Любопытно, да.
– Давай назовем сына Ильёй? Илья Артёмович – хорошо звучит, как думаешь?
– Давай, - безропотно соглашаюсь с ним, потому что еще не задумывалась над именем.
– Врач сказал, что вы будете в клинике ещё минимум месяц.
– Да? – воодушевляюсь я и вижу, как лицо мужа становится грустным.
– Сегодня говорил с неонатологом. Жаль, но здоровье сына важнее.
– Конечно, - улыбаюсь Артему, а в мыслях пляшу от радости.
У меня появился ещё один месяц спокойной жизни. Только в начале марте, в лучшем случае, меня выпишут.
Увидев мою улыбку, Колганов пододвигается ближе и протягивает вперёд руку, зажатую в кулак.
Вопросительно смотрю на мужа, когда он медленно разжимает кулак. На его ладони лежит маленький пакетик.
– Это тебе, - шёпотом говорит Артем.
– Мне?
– Хотел поздравить тебя… Это кулон на цепочке. Он открывается, а внутрь ты можешь поместить фотографию сына и пучок его волос, например.
Раскрыв пакетик, я вытаскиваю необыкновенной красоты золотой кулон.
– Как красиво.., - с восхищением выдыхаю я, разглядывая интересное плетение цепочки.
– Рад, что тебе нравится. Можем тебе браслет ещё купить… с подобным плетением.
– Хочу.., - по инерции говорю я, а потом резко обрываю себя, - нет-нет. Кулона достаточно. Спасибо большое.
Лицо Артема светлеет, а губы не перестают улыбаться. Таким я его ещё никогда не видела.
– Купим. Приедете с сыном домой и мы с тобой съездим в салон, где купим браслет из той же коллекции.
Я киваю, а потом в голову стрелой прилетает тревожная мысль. Опустив взгляд, я вымученно бормочу.
– Я теперь должна тебя поцеловать в знак благодарности?
Колганов отвечает не сразу, поэтому я решаюсь снова посмотреть ему в глаза. Свет в них словно погас, а на лицо снова набежала привычная бледность.
– Нет. Это подарок от сердца, а не взаимообмен.
Я киваю и воздух в палате как будто становится ледяным. Чтобы согреться, я тянусь к одеялу и Артем сразу поднимается.
– Я пойду тогда.
– Ага. Спать сейчас буду, да и ты отдохни.
Колганов кивает, но дойдя до дверей останавливается и говорит.
– Я приду завтра с утра. Спокойной ночи.
– Пока…
Его пронзительный взгляд снова касается моего лица, а потом Артем отворачивается и прежде чем уйти еле слышно бросает.
– Спасибо за сына, Рита.
Глава 20
Глава 20
Утром Артём не пришёл, вместо него прибежала незнакомая медсестра и передала, что его вызвали домой. Оказывается у Колганова-старшего случился сердечный приступ и теперь он лежит в кардиоцентре в тяжелом состоянии.