Выполнение замысла

Через час тетя была поражена врученным букетом цветов, тортом и бутылкой шампанского. Не ожидала такой щедрости от партийного работника. Мы с Ксенофонтовым располагались за столом и наслаждались своими любимыми напитками. Я - кофе, а он - чаем. Тетя суетилась у плиты и прислушивалась к нашему разговору. Петр Петрович (незаметно подмигнув мне) выдвинул довольно правдоподобную версию причины нашего довольно тесного общения - наше отдаленное родство по линии отца. Сейчас Петр Петрович одинок и не прочь принять участие в судьбе племянника. Тетя приняла эту версию не без удивления, но переспрашивать не стала.

Я мысленно согласился с новоприобретенным дядей. Когда был на похоронах с отцом, убедился сам, что клан Соловьевых довольно крупный и родственников разнесло по всему Союзу. Тогда в разговорах упоминались многочисленные родственники, которые не смогли приехать. Упоминался и Ленинград.

Гость признался тете в том, что еще совсем недавно работал на предприятии и у них сразу нашлись общие производственные темы для разговора. Мне оставалось только слушать. А когда началось обсуждение НПО (научно-производственных объединений) то, разговор перешел в довольно активную фазу обсуждений. Из их разговора понял, что у верхов и низов разный взгляд на создание этих объединений. Снизу видно больше проблем, чем сверху.

После выпитого шампанского тетя раскраснелась и расслабилась, но мою просьбу не забывала и лишнего не говорила. Зато призналась, что с моим появлением ее жизнь приобрела смысл и заиграла новыми красками. Под конец ужина спел им несколько песен под гитару. Завершил миниконцерт «Одинокой женщиной». Тетя прослезилась и призналась, что песня написана про ее жизнь. Оба отметили мой «талант», а Ксенофонтов пообещал помочь с регистрацией моего творчества.

На прощании Петр Петрович отметил кулинарный талант хозяйки, чем смутил ее и заставил покраснеть. В дверях поблагодарил за гостеприимство и признался, что рад знакомству. Предположил, что эта встреча не последняя и попросил обращаться к нему за любой помощью. Довольная тетя с жаром приглашала его заходить еще, не стесняясь, и при этом выглядела смущенной. Даже боялась поднять на меня глаза.

«Что бы это значило?» - озадачился. Неужели оперативник понравился родственнице, как мужчина? Конечно, Петр Петрович выглядел моложе своих лет, мужчиной полным сил, энергии и привлекательным для женщин. Но возраст?!

Ксенофонтов предложил мне проводить его немного. На улице уже стемнело, и горели фонари. В знакомой беседки просматривались несколько фигур, доносились звуки гитары, слышался смех и голоса. При появлении нас в освещенном дверном проеме гитара и голоса стихли.

– Хорошая у тебя тетя. Зря ты опасался и скрывал ее, - задумчиво заметил мужчина.

Молча иду рядом и жду продолжения. За спиной вновь послышалась гитара.

– Проблемы есть?
– интересуется.

– Потом. Давайте сразу о деле, - предлагаю.

Ксенофонтов покосился на меня и согласился:

– Ну, о деле, так о деле. Григорий Васильевич просил подробно написать обо всех членах, кандидатов в члены Политбюро, ЦК, Правительства и других заметных деятелей в стране на сегодня и в будущем. Далее напиши обо всех значительных событиях в мире. Пиши обо всем, о чем знаешь. Не стесняйся давать свои оценки и прогнозы. Там разберутся.

Ксенофонтов остановился и вполголоса продолжил:

– Григорию Васильевичу сейчас надо поднимать свой авторитет в Политбюро и ЦК, поэтому будут важны все сведения от тебя. Даже те, которые покажутся тебе незначительными.

Киваю на внимательный взгляд собеседника.

– Возможно, с тобой будет работать один мой молодой сотрудник. Он не будет в курсе наших целей. Я не всегда буду доступен, а он будет рядом. В случае проблем или срочных новостей будешь связываться с ним. Он поможет или быстро выйдет на меня. Вот тебе номера телефонов для связи с Романовым, со мной, дежурным помощником Первого секретаря на всякий случай. Всегда звони сначала мне по рабочему или домашнему телефонам. Помощнику в последнюю очередь и только сообщай, что меня разыскивал, - делает перерыв в инструктаже.

Помолчав продолжает:

– Квартиру поставьте на сигнализацию во вневедомственной охране. Там очередь, но для вас сделают. Я позабочусь. Для специалистов эта сигнализация не проблема, но подстраховаться от всяческих случайностей надо. Свои записи пока будешь передавать в запечатанном конверте. Надо будет решить о безопасности содержимого…

– Кадр с негативом, - перебиваю его.

– Что?
– не сразу соображает он.
– А, понятно, можно и так, - соглашается, догадываясь, - но лучше спецкейсом. Есть такие изделия, замаскированные под безобидные предметы, чтобы курьер не знал, что перевозит, а содержимое при вскрытии посторонним уничтожается. Несколько подобных кейсов тебе передадут, и я лично научу, как ими пользоваться. Передаст твой куратор, заодно и познакомитесь.

Возможно, тобой заинтересуются в КГБ, как моим родственником или перспективным кандидатом в штатные или внештатные сотрудники. Не бойся вызова на беседу. Парень ты умный, сам решишь, с чем соглашаться или нет. Последствий не опасайся. Потом мне доложишь о результатах собеседования.

О квартире ты меня перебил. Дома тебе нужен будет сейф. Помогу тебе с ним. Тете найдешь, чем обосновать необходимость хранилища? (Киваю). Будешь там держать специзделия и прочие материалы, о которых не должны знать посторонние. Если заметишь интерес к тебе или родственнице со стороны, немедленно сообщай. Кодовое сообщение о тревоге - «скучаешь о родителях» в разной интерпретации.

С записями не торопись, но и не затягивай. Пиши подробнее, со своим анализом. Вопросы или замечания есть? Парень ты себе на уме и не поверю, что у тебя нет своих предложений, - улыбается.

Киваю и сообщаю, стараясь выглядеть убедительным:

– Верю Вам и Григорию Васильевичу. Все сведения о будущем сообщаю без утайки только вам двоим. Мои родственники, друзья и знакомые ничего не знают и даже не догадываются о моих возможностях и способностях. Это я к тому, что не хочу, чтобы меня прослушивали и контролировали каждый мой шаг и личную жизнь.

Оперативник некоторое время смотрит на меня, потом спрашивает:

– А тебе есть, что скрывать?

– Я и так живу в постоянном напряжении, а тут еще дома придется себя контролировать и постоянно думать, как свои будут интерпретировать мои разговоры по телефону, с тетей или гостями, - взрываюсь.
– Если замечу, то буду считать, что вы мне не доверяете.

– Успокойся. Никто не собирается тебя плотно контролировать, да и возможностей нет у нас таких. Комитет же не подключишь!
– убеждает.
– Но в будущем, если возникнет такая нужда, не исключаю, - признается.

– До будущего дожить надо, - бурчу.

– Вот и я о том же, - соглашается.
– Но о своей безопасности нельзя забывать и готовиться к различным вариантам надо заранее.

– Если Председатель заподозрит, что у Григория Васильевича есть информированный источник информации, меня и моих близких ничего не защитит, - сомневаюсь.

– Посмотрим, в КГБ тоже разные люди служат, - намекает на что-то.

Некоторое время стоим у входа в подземный переход через Московский проспект и вход в метро. Ксенофонтов курит, погрузившись в свои мысли. Я тоже размышляю, стоит ли сейчас попросить о яде или оружии для самозащиты. Решаю, что пока не спешить с таким просьбами. Мои высокопоставленные «друзья» могут решить, что я страдаю манией преследования, паранойей и психологически неустойчив.