Выполнение замысла

В назначенное время старший помощник Первого секретаря Ленинградского Обкома партии Ксенофонтов П. П. доложил непосредственному начальнику о вчерашней встрече с «пророком» и знакомстве с его тетей. Заверил Григория Васильевича, что все задачи поставлены объекту и находятся под контролем. Романов задумался, вспоминая чего-то, но промолчал и отпустил подчиненного.

Среди ближайших задач самого Ксенофонтова было создание подобие службы безопасности Первого секретаря и «пророка». Для этого на сегодня было запланировано несколько встреч. Но сначала он решил выполнить обещание Соловьеву разобраться с его временной пропиской и начальником Паспортного стола Московского района.

Он примерно представлял ситуацию, сложившуюся в УВД Московского района. Опыт, как говорится - «не пропьешь!» Несомненно, руководство РУВД в курсе поведения начальника паспортного стола, но терпят и мирятся, иногда слегка упрекая или призывая к порядку зарвавшегося начальника. В случае шумного конфликта отделываются дисциплинарными взысканиями, но сор из избы не выносят. Это палка о двух концах. Ксенофонтов понимал позицию начальства. Будешь ходатайствовать о снижении звания или увольнять провинившегося сотрудника, обратишь внимание вышестоящего начальства на свое Управление в отрицательную сторону. Потом в течение года будут склонять на всех совещаниях, как допустивших провал в воспитательной работе. Другое дело, когда его сотрудника приходится наказывать по указанию сверху из ГУВД. Склонять будут так же, но в таком случае не сам подставляешься, а вынужденно. А если провинившихся в отчетном году несколько? Так можно по дисциплине скатиться на последнее место среди Управлений города. Тогда может возникнуть вопрос о замене самого начальника Управления, как не справляющегося с работой. В ГУВД с таким вопросом Ксенофонтов не собирался обращаться. Для проблемы такого уровня есть «партийная дубинка». Полистав телефонный справочник и сделав звонок в Отдел административных органов Обкома, выяснил телефон инспектора соответствующего сектора райкома Московского района.

Набрав номер, представился, вызвав небольшое замешательство на том конце провода, и сообщил по-византийски интригуя:

– К нам поступил сигнал о недопустимо грубом обращении с гражданами начальника Паспортного стола вашего района Большаковой Г. А. По нашим данным это не единственный случай, и такое поведение у нее является нормой. Мы не понимаем, куда смотрит ее непосредственное начальство? Это же компрометация всех органов внутренних дел в глазах советских граждан! Простых законопослушных граждан, даже не преступников!

Дождавшись полного согласия с мнением Обкома собеседника, Петр Петрович продолжил:

– У нас еще решение не принято. Мы решили пока поставить вас в известность о сигнале устно. Не хотим вмешиваться в вашу работу и надеемся, что вы сами сможете проверить поступившую информацию и принять соответствующие меры. Мое устное ПОКА сообщение дает вам простор для принятия мер. Наверное, не стоит решать кардинально по руководству Управления, а указать на слабую воспитательную работу с подчиненными и пусть виновника они накажут сами. Если решат ограничиться мерами дисциплинарного воздействия, как обычно, то предполагаю, что придется разбираться уже с ними. Надеюсь, мы поняли друг друга? О результатах вашей проверки и принятых мерах прошу доложить мне лично. Мое начальство ждет от меня доклада в течение двух дней.

Дождался заверений инспектора, что руководство Райкома будет незамедлительно поставлено в известность и меры обязательно будут приняты. Выслушав благодарность о своевременном передаче сигнала в Райком, довольный Ксенофонтов положил трубку.

Партийная машина закрутилась. В настоящее время партийное воздействие было более действенное, чем ведомственное. Выговор по партийной линии ставил крест на дальнейшей карьере и зачастую приводил к лишению должности, а то и к увольнению.

Отступление. Управление внутренних дел Московского района Ленинградского Горисполкома.

Галина Александровна, получив сообщение от дежурного по Управлению о вызове к заместителю начальнику УВД по воспитательной работе не обеспокоилась. За собой вины она не чувствовала. Паспортный стол работал в обычном режиме. Проколов в работе и нарушений дисциплины в подразделении за последнее время не было. Да и какие нарушения могут быть от ее девчонок? Все трясутся за свои места. О горе коробок с шоколадными конфетами, бутылках коньяка и шампанского в ее шкафу майор Кудрявцев знать не может. Наверное, опять будет нудить о документации по служебной подготовке и политико-воспитательной работе, ведь скоро годовая проверка. Придется все-таки посидеть над никому не нужными журналами вечерком. Вдруг проверят!

В глубине души она не уважала замполита. Майор милиции Кудрявцев казался ей слишком мягким человеком, старающимся угодить всем. Пожилой, достигший предельного возраста на службе всеми силами еще держался за свою должность. Кому он нужен на гражданке? Это она уже побеспокоилась о своей будущей должности в ОВИРе после выхода пенсию, пусть и простым инспектором. Кудрявцева она не опасалась. Майор с вечной улыбкой. Даже когда ругал провинившегося сотрудника, улыбался. Его лицо напоминало маску, надеваемую вместе с кителем. Одно слово - замполит! За что он отвечает? За политико-воспитательную работу, да доносы собирает и сам доносит. Вечно бумажки в ГУВД пишет с отчетами за свою невидимую работу и кляузы. Это она делом занимается и всегда у нее порядок. А сколько она выполняла неофициальных просьб самого Кудрявцева, других начальников и нужных людей? Благо знакомства в райисполкоме и ЖЭКах позволяли сделать многое. В наше время без нужных связей никуда не деться и ничего не добиться. А они у нее есть. Не зря много лет в Паспортном столе служит.

Конечно, она не всегда бывает сдержана с посетителями. Но эти граждане кого угодно могут вывести из себя. Двух слов не могут написать без подсказки, не испортив бланка. Ничего не знают и не понимают элементарных правил и требований законов.

Войдя в кабинет замполита, она почувствовала неладное. Кроме Кудрявцева в помещении находились майор Морозов Василий Васильевич, заместитель начальника Управления по охране общественного порядка (ее непосредственный начальник) и начальник ОБХСС, одновременно секретарь партийной организации Управления. У всех был серьезный и озабоченный вид. У Галины Александровны от плохого предчувствия сжало сердце. Несмотря на это она бодро с улыбкой приветствовала всех:

– Здравия желаю начальники!

– Алексей Алексеевич, по Вашему приказания прибыла, - обратилась к непосредственно к Кудрявцеву.
– Что-то случилось?
– поинтересовалась по-свойски.

У замполита привычно на лице застыла, будто приклеенная улыбка, но глаза смотрели злобно.

– Случилось, - недовольно сообщил ее прямой начальник Василий Васильевич.
– Вас Галина Александровна давно предупреждали о недопустимом поведении при обращении с гражданами.

– Сколько раз с Вами уже проводилось бесед о грубости, неуважительном отношении к посетителям? Даже по матери можете обложить простого гражданина. Сколько Вы за свое поведение получали дисциплинарные взыскания? Мы все надеялись, что сделаете правильные выводы на замечания руководства. Однако просчитались, - подхватил замполит строгим голосом, который не вязался с его выражением лица.

Пол под женщиной зашатался и в глазах потемнело.

– Товарищи! Как же так? Я всегда относилась к замечаниям руководства со всем вниманием и старалась все выполнять. Вспомните, Алексей Алексеевич, сколько раз я выполняла Ваши поручения? И Ваши Василий Васильевич!
– попыталась намекнуть на неофициальные просьбы руководителей.

Кудрявцев смутился и опустил голову, но Морозов был покрепче или понаглее и не принял упрек:

– Теперь все, время дисциплинарных взысканий и бесед вышло. Из райкома партии на днях в Управление прибывает комиссия только из-за вашего поведения по вопросу выполнения требований партии сотрудниками при обращении с гражданами. Неизвестно, чего они накопают, но думаю немало. Они наверняка будут нацелены на то, чтобы накопать как можно больше. Даже мелочь будет раздута. Все Управление будет вымазано. Догадываетесь в чем? По результатам проверки будет проведено заседание партийного Бюро райкома, куда приглашены на заслушивание все мы во главе с начальником Управления.

– От него Вам Галина Александровна особая благодарность, - подал голос парторг.

– После Бюро вероятно кому-то из нас придется распрощаться с погонами, - грустно заметил потенциальный пенсионер Кудрявцев.

Сил сдерживаться у Галины Александровны не осталось, и она без разрешения плюхнулась на стул и по-бабьи заревела.

– Товарищи, … дорогие, … я не хотела. … Простите…. Я исправлюсь, …. а-а, … Обещаю…. Больше такого …. а-а, … никогда. …

– Прекратите, Галина Александровна!
– повысил голос Морозов.
– Поздно уже плакать. Раньше надо было думать, когда хамили и издевались над посетителями. А теперь из-за вас и мы пострадаем. Сами виноваты, - обвел взглядом присутствующих, - ведь все знали об ее поведении и мер не принимали. Теперь все слезы граждан после общения с Большаковой отольются нам, - подытоживает.