Выпускной экзамен

Что не придут ни девочка Лена, ни близняшки, ни тот храбрый мальчик, что ушел первым. И даже мама не придет. Потому что там, наверху, слоны.

Она осталась одна. Совсем одна.

Одна…

…Надежда.

И у нее осталось только одно.

Надежда.

Глава 11

Стальной дождь продолжался несколько часов.

Миллионы спускаемых капсул и десантных ботов, серым ливнем пролились на несчастную Землю. Они изрыгнули сотни миллионов злобных, жаждущих человеческой крови тварей, которые черной простыней укрыли грешную планету.

Легионы Роя спускались и спускались вниз, неся смерть и разрушение. Они не знали страха, им была неведома жалость и сострадание. Монстры не останавливались ни перед дряхлой старухой, ни перед маленькой девочкой. Все что могло быть убито — убивалось. Все что могло быть уничтожено — разрушалось до основания.

Все крупные города Земли, превращенные людьми в неприступные крепости, подверглись нападению. Лондон и Сан-Франциско. Токио и Пекин, Москва и Владивосток.

Сотни мегаполисов, укрытых силовыми кинетическими щитами, опоясанных клубками окопов и блиндажей. Миллиарды учеников вышли сегодня на защиту своей родной планеты.

К сожалению, у многих из них просто не было времени на то, чтобы достичь нужных высот, когда твари Роя разбрасываются одной левой. Многие из них не взяли сотого уровня.

Слишком поздно неопытный Учитель всерьез взялся за создание участков развития. Слишком долго он развивался сам, до того момента, когда смог взять единоличную власть над планетой в свои руки. Его задержка на самых ранних этапах развития сыграла критическую роль.

Поэтому суперов и элит было катастрофически мало. Всего несколько десятков миллионов. А учитывая, что их необходимо разместить по всем зонам обороны Земли, получалось, что по настоящему подготовленных к битве бойцов на конкретном участке было ничтожным. Да, за эти пару десятков месяцев, со звезд прибыло несколько тысяч высокоуровневых добровольцев. Но это просто капля в море.

До вторжения, раздумывая над этой проблемой, высказывались идеи о сосредоточении всех суперов в одном месте. Но в таком случае миллиарды людей, живущих в других странах и на других континентах, оказывались даже без надежды на спасение.

Поэтому всю элиту распределили по всей планете. Чуть больше их было разве в крупных узлах обороны.

— Чёрный ворон, что ты вьёшься,

Над моею головой!

Ты добычи не добьёшься,

Чёрный ворон, я — не твой… — Тихий голос, старательно выводивший страшную песню, казалось, звучал на всю станцию метро «Шоссе Энтузиастов».

Ее обитатели замерли в своих коморках, застыли на трёхъярусных нарах, замолчали у костров готовивших пищу. Песня придавила их к свои местам, вжала в теплые, насиженные тряпки, залезала внутрь, в самое нутро.

Одинокий женский голосок рвал душу и выкручивал нервы. Людей словно парализовали трагические слова. Они хмурили брови, сжимали до скрипа зубов челюсти, смахивали предательские слезы, но не находили в себе силы крикнуть «Стоп! Остановись!».

Рита сидела в своей каморке два на два, у которой вместо стен мешковина, и зажимала уши ладонями. Рядом копошился двухлетний Вадимка, а молодая мама, зажмурив глаза, уткнувшись лицом в колени, старательно вспоминала все веселые песенки, которыми можно заглушить ту обреченность, что сейчас разливалась по станции.

А сверху гремело. Взрывалось, шумело. Штукатурка и пыль сыпались на головы обитателей метро, и они только сильнее вжимали головы в плечи, боязливо косясь на потолок.

И при каждом приглушенном толщей стен и земли разрыве Рита вздрагивала. Где- там, на поверхности, среди всех этих выстрелов и взрывов находится ее муж. Ее Артем. Он ушел утром, а когда вернется, не сказал. Да он и не знал этого. Никто не знал. Сразу, как только отгонят пришельцев от города. Наверное.

Тягучая, полная тоски, горя и боли песня наконец закончилась и на станции повисла тишина. Никто не осмеливался заговорить, начать шуметь, греметь посудой. Словно у людей выкрутили громкость до минимума.

И только далекие разрывы нарушали это, почти полное отсутствие звуков.

Маленький Вадим слегка неумело встал и, улыбнувшись подошел к мраморной стене станции. Только эта часть их каморки была надежной, только она имела настоящую стену, а не тряпки, навешанные на тонкие жерди, с других сторон и выполняющие роль разграничителя пространства чем несущие защиту хотя бы от сквозняков.

— Хрум-хрум, — весело сказал сын, прислонившись ухом к гладкой и прохладной поверхности.

«Смешариков вспомнил» — подумала Рита, через силу улыбаясь мальчугану. У нее было сильно желание разревется уткнувшись в подушку, но приходилось сдерживать себя, не показывая своего подавленного состояния сыну.

Она покрутила ручку, увеличивая огонек в их старинной керосиновой лампе. Нужно было зашить порвавшиеся штаны, и света в их каморке явно не хватало. Открыла шкатулку, доставая иголку с ниткой.

— Хрум- хрум, — повторил Вадька. Он нахмурился и указывал пальчиком на стену.

— Да что там? — еле сдерживая себя от того чтобы крикнуть, спросила женщина.

Она подошла к стене, рассматривая ее.

Стена как стена. Мраморные плиты с тонкими стыками. На что показывает мелкий?

Рита прислонила руку к одной из плит.

Вот черт!

Стена явно вибрировала. Причем очень сильно.

— Хрум-хрум, — подтвердил Вадим.

Женщина вдруг вспомнила, что у маленьких детей порог слышимости гораздо выше. И они частенько слышат ультразвук. А потом, со временем, это проходит. Вот и сейчас, ее сын слышал то, о чем она даже не догадывалась.

Прислонила ухо к мелко трясущейся стене, прислушалась.

Там, за плитами из природного мрамора, за бетонной плитой, явно что-то хрустело. Именно так, как говорил мальчуган. Только гораздо, гораздо быстрее.

Хрумхрумхрумхрумхрум.

Словно какая-то машина перемалывает породу.

Трык.

Мраморная плита стрельнула тонкой трещинкой.

Трык, трык, трык.

Через секунду, она уже все покрылась паутиной тонких изломов, которые постоянно расширялись.

За первой плитой начала крошиться вторая, третья…пятая…

Рита, схватив сына за руку, осторожно пятилась, не в силах оторвать глаз от разрушающейся стены.

Тук.

Камешек, размером с ноготь упал на пол, отколовшись от плиты.

Туктуктуктуктутктукт.

Через мгновенье вместо одинокого камня, осыпалась вся стена.

А затем оттуда, прямо из разрушившихся мраморный плит, вываливая впереди себя груды перемолотового щебня выползло нечто.

Если бы у Риты был установлен имплант, то он, без сомнения, опознал бы машину, только что разрушившую стену, на станции метро «Шоссе Энтузиастов».

Проходческая машина Роя. Малая. Модель 3. Применение: Взлом укрепленных бункеров противника. с небольшим количеством гарнизона. Вместимость до трех малых особей.